Анатомия лабиринта

– Да-а-а, интересно, интересно, - посмотрел на фотографию Царев.

– Вот видишь как полезно в нашем деле покопаться в любовных треугольниках, - обратился к Савчуку Полозов, тоже посмотрев на фотографию, - а ты не хотел ничего и слышать об этом , когда я тебе дал задание заняться семьей Станкевичей, а подавай тебе только международную мафию с Припортовым заводом и все тут.

– А при чем тут Припортовый завод?
– спросил Царев.

– Да это отдельная история, это потом, - бросил на стол фотографию Полозов.
– А сейчас давай, Саша, рассказывай о Станкевичах и Басове, да поподробнее. Докладывай.

– Значит так, - собрался с мыслями Савчук.
– Станкевич Игорь Борисович, двадцать восемь лет, уроженец села Краснова. После окончания средней школы в Краснове уехал в Южноморск, поступил в строительное ПТУ. Большими успехами в учебе не отличался ни в средней школе, ни в ПТУ. В Армию не попал по состоянию здоровья. После окончания ПТУ работал на стройках каменщиком, работал на шабашках, получал неплохие деньги, с помощью родителей, а также и самостоятельно насобирав определенную сумму, купил двухкомнатную квартиру в Южноморске, женился на Татьяне Петровне Волошиной, впоследствии Станкевич. Семейная жизнь не заладилась. Через три года после женитьбы Станкевичи разбежались, вернее Татьяна Станкевич ушла от Игоря и поселилась в общежитии местной швейной фабрики, где и работала, так как квартира была собственностью ее мужа. Хотя официально они не разведены до сих пор. Игорь после размолвки начал пить, работал от случая к случаю, то каменщиком, то разнорабочим; в общем опустился, спился. Татьяна после нескольких романов с холостыми и женатыми мужчинами стала любовницей и секретаршей Басова, хотя злые языки утверждают, что Басов и сейчас не единственный ее любовник. Басов купил Татьяне квартиру на улице Островского, где и посещал ее, как любовник и как начальник, так как во время этих посещений занимался иногда и делами. Станкевич Игорь Борисович неоднократно приходил к Татьяне на ее новую квартиру, в основном сильно и очень сильно пьяным. Ругался, грозился. Басов неоднократно обещал Игоря "врыть", "уделать" и тому подобное, но по просьбе Татьяны угроз своих не исполнил. Вечером накануне убийства Басова, где-то в двадцать часов тридцать минут, Игорь Станкевич, сильно пьяный, снова приходил к Татьяне, стучал в дверь, матерился, пока из квартиры не вышел Басов, находившийся в это время у Татьяны, между ними состоялась короткая словесная перепалка, Басов спустил Станкевича с лестницы и зашел в квартиру. Станкевич еще немного помахал кулаками, пригрозил "замочить" Басова и ушел. Вот , собственно и все. Вкратце, - развел Савчук руками.

– Ничего себе вкратце, - Полозов подмигнул Цареву.
– Да столько целая опергруппа за три дня не накопает. Об этом их конфликте последнем с Басовым у соседей, небось, узнал?

– А как же, Александра Дмитриевна Афанасьева, соседка Татьяны по площадке, недрёмное, так сказать, око, вернее дверный глазок. Пенсионерка.

– Понятно. А еще какие источники использовал?
– Полозова не покидала педагогическая заинтересованность работой своего ученика.

– Побывал в общежитии швейной фабрики, где раньше работала Татьяна, поговорил с ее бывшими подругами, нашел некоторых ее бывших любовников, поговорил с ее нынешними сослуживцами, побывал даже в селе Краснове, родине Станкевича...

– А туда хоть как ты добрался?

– А у меня мотоцикл есть.

– Ну что, Николай Степанович, - обратился Полозов к Цареву, - как не работать с такими молодцами, а?
– на что Царев только улыбнулся.
– С заданием вы, товарищ младший лейтенант, справились на отлично. Молодец, что тут говорить. А с самой Татьяной Станкевич ты еще не говорил?

– Нет еще, - ответил Савчук, - решил оставить это мероприятие на потом, когда переговорю с вами, Юрий Михайлович.

– Опять же молодец. Наш будущий разговор с Татьяной мы еще обмозгуем, подумаем с какой стороны подойти к этому разговору и в каком ракурсе его провести. А что касается Игоря Станкевича - с ним ты еще не встречался?
– спросил Полозов.

– К сожалению не довелось. По месту проживания, на улице Тракторостроителей двадцать три, квартира шестнадцать, гражданин Станкевич отсутствовал. По словам его соседа, Демьяна Силантьевича Овсянникова...

– Стоп, стоп, стоп!
– поднял обе руки вверх Полозов.
– Стоп! Николай Степанович, ану, вызови-ка дежурного, - обратился он к Цареву.

– Зачем?
– спросил Царев, но руку положил уже на телефон.

– Боюсь ошибиться, - пояснил майор, - уточни-ка у него, по какому адресу была сделана сегодня дворником эта самая наша находка, я имею в виду портфель и нож.

Царев, не теряя времени, вызвал дежурного, спросил его, и немного подождав, получил ответ, но передал ответ сидевшим рядом Полозову и Савчуку не сразу, а положив трубку, посидел так еще некоторое время.

– Да, - наконец произнес Царев, - как это ни странно, адрес, по которому были обнаружены портфель и нож... Внимание! Улица Тракторостроителей, дом номер двадцать три...

– Гоголь, "Ревизор", - после некоторого молчания произнес Полозов более сам себе, нежели кому-либо за столом.

– Ты имеешь в виду немую сцену?
– поддержал разговор и Царев.

– Вот именно. Немая сцена из "Ревизора".
– Полозов подумал немного.
– А что ты там, Саша, говорил насчет соседа?
– спросил Полозов, но тут же передумал.
– Нет стой, погоди, дай подумать...

– А что тут думать!
– Царев снова посмотрел на фотографию.
– Что тут думать. Все ведь сходится, как нельзя более отчетливо. Брать надо Станкевича, да и все. Прокуратура ведь дышит нам в затылок, прокуратура ведь требует жертв, а тут все так сходится.

– Как по щучьему велению?
– ответил с улыбкой Полозов.
– Я же говорил тебе, что не люблю я этого.

– Люблю, не люблю...
– махнул рукой Царев.
– К черту лирику! Будем брать Станкевича, а там видно будет.

– Но ведь он дома отсутствует, не так ли , Саша?
– обратился к Савчуку Полозов.
– И давай сразу, что там тебе говорил сосед Станкевича.

– Так в том то и дело, - выпалил Савчук долго сдерживаемые слова, - что Станкевича дома не было, когда я к нему заходил, и по словам его соседа по лестничной клетке, дома Станкевич не появлялся уже два дня!

– Ну и что?
– спокойно сказал Царев.
– Ну и что, что его нет дома. Найдем. Объявим план перехвата. Не таких кренделей ловили. Ничего...

– Да как вы не поймете, дело ведь не в этом, - как бы спотыкаясь на словах, в запальчивости старался сформулировать свою мысль Савчук.
– Как вы не можете понять!.. При чем тут, поймаем или не поймаем, при чем тут перехват!.. Я же говорю...

– Стой, Саша, погоди, - мягко положил ему руку на плечо Полозов, -спокойно, дай-ка я сам постараюсь объяснить товарищу полковнику...

– Ну давай, давай, - иронически усмехнулся Царев, - растолкуй мне, тупому, старому недотепе, давай...

– Не кипятись, Николай Степанович, - примирительно обратился к нему Полозов. - Тут дело вот в чем. Сосед сказал, что Станкевича нет дома уже два дня, так?

– Ну?
– не понял Царев.

– Так кто же тогда принес во двор дома, где живет Станкевич, портфель и нож? Кто, если Станкевича нет дома уже два дня. Или, может быть, Станкевич приходил к себе домой тайно ночью, подбросил сам эти вещдоки себе во двор, а потом снова скрылся - ищите, мол, ветра в поле, - поиграем давайте в прятки, товарищи менты, а?

– Да, как-то тут не очень сходится, - согласился Царев.
– А все ведь так хорошо сходилось... Хотя, с другой стороны, на сколько мы можем доверять словам этого соседа, что Станкевича не было дома два дня?

– Вот это да, вот это ты прав, Коля, вот это ты попал в самую точку, - согласился в свою очередь Полозов.
– Что ты на это скажешь, Саша?

– Да то, что Станкевич, когда уходил из дому и запирал свою квартиру, ключи от квартиры оставлял своему соседу, Демьяну Силантьевичу Овсяникову, так как сам Станкевич , во-первых, взяв с собой ключи, боялся их потерять, во-вторых, спрятав где-нибудь ключи, боялся забыть, где он их спрятал, что не раз уже и происходило с ним. И хотя в квартире Станкевича, как сами понимаете, взять было практически нечего, бросать квартиру открытой нараспашку он все же не решался, хотя бы уже из-за того, чтобы в его отсутствие в его квартире не поселился кто-нибудь, к примеру, хоть кто-то из друзей-бомжей Станкевича. Таким образом, уйдя два дня назад из дому , заперев перед этим квартиру, и отдав ключи соседу, Станкевич за эти два дня дома больше не появлялся, то есть за ключами к Овсяникову не заходил и ключи эти спокойно себе лежат в столе соседа и дожидаются хозяина.