Анатомия семейного конфликта. Победить или понять друг друга

Иногда причиной такого «не-выбора» со стороны женщины может быть опыт насилия со стороны бывшего мужа. Где-то в глубине души остался страх боли, который оживает при сокращении дистанции. He-допуск мужчины в сердце может быть способом защитить себя от возможных переживаний.

Кроме того, сердца некоторых мужчин и женщин несут в себе такую тяжесть, что энергетически не могут «потянуть» еще и отношения, которые тоже требуют усилий, внимания. У некоторых людей на это просто нет свободных ресурсов. Они могут решиться на брак и на рациональном уровне искренне хотят быть вместе с супругом, но не имеют достаточных душевных сил на то, чтобы впустить мужа или жену в свое сердце.

В наше время такой «не-выбор» стал встречаться чаще из-за того, что мир как таковой теперь может предложить людям то, что раньше возможно было получить только от супруга или супруги. Муж давал женщине защиту и снабжал впечатлениями. Он защищал ее от врагов и хулиганов, вывозил в свет и в путешествия. Женщине было что взять у мужчины, было за что чувствовать благодарность и выбирать его сердцем. Теперь мир может снабдить ее всеми этими ресурсами напрямую. Безопасность обеспечит полиция и спецслужбы, учебные заведения дадут образование, работа – возможность заработать себе на красивое платье, поездку на море. В нынешней европейской культуре получение всех этих благ не составляет для женщины большого труда. Она задается вопросом: «Если мир дает мне больше, чем ты, зачем мне выбирать именно тебя?»

В аграрном и индустриальном обществе женщина давала мужчине эмоциональный комфорт, заботу, ласку и возможность передать плоды своих сражений и труда потомству. Сейчас мир предоставляет мужчине обширную индустрию услуг (от прачечных до общепита), а культурные установки больше не обязывают его вручать результаты своих достижений кровным наследникам. Можно передать их ученикам, обществу в целом. Мужчина задается вопросом: «Если мир принимает меня полнее, чем ты, то зачем мне выбирать именно тебя?»

Еще одна причина «не-выбора» – свойственная некоторым людям исключительная незаинтересованность, неразвитый навык любопытства по отношению к тому, что существует или происходит вокруг. Море, горы – неинтересны, литература, человек, который находится рядом, – тоже. Такие люди живут бок о бок со своим спутником жизни, но каким-то таинственным образом им совсем не важно, о чем тот мечтает, как он устроен, что любит, что у него болит, какими воспоминаниями он дорожит. Человек смотрит на супруга (супругу), согласен на его присутствие, и этим его отношение, к сожалению, исчерпывается.

Иван рассказывает на консультации о том, как решил сделать предложение Соне: «Она хороша собой, неконфликтная. Родителям Соня понравилась. Скоро она родила дочь, я получил повышение по службе. Работа у меня интересная, сложная». (Здесь Иван начинает подробно рассказывать о недавнем конфликте с клиентом и возвращается к описанию ситуации в семье только после предложения психолога вернуться к изначальной теме.)

«Так, ладно, про отношения с супругой… Я ежемесячно выделяю жене определенную сумму денег, и мне кажется, я – вполне хороший муж. Занимаюсь спортом, слежу за своим здоровьем. На работе меня уважают. Не понимаю, что ей не нравится… Няня ей помогает».

У жены увлажняются глаза, она тянется за салфеткой. На вопрос психолога, что с ним происходит, когда его жена расстроена, Иван теряется: смысл вопроса ему неясен. Во-первых, он не успел обратить внимание, что жена вытирает слезы. Во-вторых, он не видит причин расстраиваться, и поэтому с ним сейчас «не происходит ничего».

Тени «настоящего мужчины» и «правильной жены»

Я касался этой темы в предыдущей главе, описывая сложности пары по окончании периода влюбленности.

В начале отношений общение обычно складывается само собой и не требует от супругов никаких специальных усилий. Но позже возникают столкновения и разочарования, которые провоцируют растерянность. В этот момент у пары есть выбор между двумя принципиально разными путями развития отношений.

Первый – это попытка воспроизвести внешние схемы, традиции. Сложность нашего времени заключается в том, что мы живем в мире пестрого сосуществования разных культур и подходов. Телевидение, книги и прочие источники информации о жизни и обычаях соседей ясно показали нам, что люди в разных культурах считают «само собой разумеющимися» совершенно разные вещи. Так что даже воспроизведение традиционных схем уже не может на юо% избавить нас от тревоги выбора – какую именно традицию выбрать.

Для примера приведу несколько современных предписаний о том, как должны себя вести «правильные» мужья и жены.

• Мужчине нужно обеспечивать семью и иметь доход, достаточный для того, чтобы жена не работала.

• Если позиции мужа и жены по каким-то вопросам не совпадают, женщина должна уступить, потому что мужчина в семье – главный.

• Хороший муж должен много времени проводить с детьми и любить это занятие.

• Хорошая жена должна уметь хорошо готовить, и вечером должен быть накрыт стол.

• Женщина должна следить за чистотой в доме и заниматься детьми.

• Супруги не должны ссориться.

• Женщина должна вдохновлять и хвалить мужа.

• Мужчина должен делиться с супругой своими чувствами.

• Мужчина должен быть чутким и спокойным, должен уметь успокоить жену, когда та нервничает.

• Муж и жена должны иметь одинаковые политические взгляды.

В каком-то смысле, сверяясь с культурными нормами, растерянные супруги могут почувствовать себя увереннее. В самом деле, эти нормы можно рассматривать как сборник житейского опыта: многие пробовали вот так, и им понравилось. Однако у такой попытки опереться на внешние ориентиры есть и свои риски.

Во-первых, может получиться, что мы окажемся в отношениях не с живым человеком, а с каким-то шаблоном. Если в нашей голове надежно поселился идеальный муж (правильная жена), наш супруг или супруга становится вечно проигрывающим идеальному сопернику участником соревнований. Пространство для обид и злости надежно обеспечено.

Во-вторых, представления о норме, которые мы переняли от своих родителей и друзей, могут совсем не совпадать со взглядами супруга. Эта потенциально творческая задача, предполагающая обсуждение и выработку общих ценностей, заменяется на сражение, в котором мы метафорически приглашаем более сильного союзника нас поддержать. Что я имею в виду? Во время дворового конфликта один из его участников может прийти на очередную разборку уже не один, а в компании старшего брата-боксера. Тогда его точка зрения, конечно, окажется весомее мнения его сверстников.

Внешние шаблоны из серии «вот в книжке написано, как должен вести себя нормальный православный муж» или «все психологи говорят, что женщина не должна…» – это схожая ситуация, когда мы привлекаем к участию в дискуссии могущественного «старшего брата» в лице духовных или профессиональных экспертов. Ваш супруг уже вынужден иметь дело не просто с вами, то есть с вашими чаяниями, болью и просьбами, а с «серьезным товарищем», стоящим за вашим плечом.

В-третьих, даже если представления о норме и долженствованиях у мужа и жены сходятся, мы никогда не знаем, сколько усилий прилагает наш супруг, чтобы воплотить эти представления в жизнь. Идея о том, что мой муж/жена делает что-то, что, по моему представлению, он/она и так должен/должна делать, лишает нас возможности испытать к нему/ ней признательность, благодарность.

В-четвертых, важно иметь в виду, что внешние идеи создавались обществом или группами людей далеко не всегда в интересах пары. Общества часто транслируют как само собой разумеющиеся те цели и ценности, которые нужны для его выживания, даже если для отдельной конкретной семьи они не выгодны. Вот пример из политики и бизнеса.

Представим себе общество, государство как существо, у которого есть свои интересы, в том числе выживания. Предположим, что рядом живет довольно воинственный народ. Допустим, человечество еще не изобрело дроны и беспилотники, поэтому в случае угрозы войны с соседями обществу выгодно, чтобы в его распоряжении имелась многочисленная армия. В этом случае семья станет местом, где рождаются будущие воины и труженики тыла, и государству будет выгодно стимулировать деторождение. Не потому, что это общество – нечестное, манипулирующее, а просто потому, что у него тоже есть свои интересы. При этом возникает сложность – каким образом организовать это активное деторождение в семьях. Во-первых, воспитание большого количества детей – это большой труд. Во-вторых, люди в семьях привязаны друг к другу. Вряд ли они будут в большом количестве рожать детей, если им так и сказать напрямую: «Нам необходимо множество молодых мужчин, которые будут в большинстве своем умирать в боях». Общество, столкнувшись с этим ребусом, поступает как искусный маркетолог, который готовит рынок к выходу нового продукта. Мудрым выходом станет одновременный запуск в культурное пространство общества двух ценностей, двух норм. Первая: «Многодетность почетна. Тот, кто регулирует рождаемость, поступает нехорошо».