Андервуд. Том 3

Мана гиганта тратилась ещё минут пять и, наконец, позвонки хрустнули, и всё стихло. Тело обмякло. Точным ударом в грудь Ник вырвал сердце противника и безжалостно расплющил его в руке.

«Надо уходить».

К месту происшествия уже сбегались Тёмные. Ник дошёл до переулка, взглядом найдя столб с лягушкой. Оторвал его и, как копьё, бросил далеко ввысь, подальше от этого места. Снова трансформация, и он теперь ничего не понимающий раненный дедушка с перекошенным лицом.

— Туда! Они побежали туда! — плаксивым старческим голосом сказал он, держась за живот.

Помощь ему, как и ожидалось, никто не собирался оказывать. Трое Тёмных скрылись за поворотом. Найдя фонтанчик с водой, Ник отмылся и опять сменил внешность. Уже на подростковую. Рост и комплекцию сохранил, чтобы не растягивать комбинезон.

«Оторвался».

Теперь, когда место встречи назначено, Ник наведался к Оливеру и забрал хранившиеся у парнишки кастеты.

— Тебе с семьёй лучше сегодня уехать, — посоветовал он приятелю.

— У меня ещё куча заказов…

— Оливер, сделай, пожалуйста, как я сказал. Вот, держи, — он протянул парнишке набитый экоинами кошелёк. — Этого хватит на достойный отдых. Устрой матери праздник.

— Всё настолько плохо? — спросил кожевенник, помогавший Жнецу с диверсиями в эти неспокойные времена.

Ник положил руку на плечо молодого мастера.

— Ты хороший парень. Спасибо и прощай, Оливер. Береги родных.

— Прощай, Ник.

Забросив на плечо два чехла с танталовыми кастетами, Жнец твёрдым шагом пошёл к последнему месту встречи с бывшим другом.

По пути он сталкивался с оживлёнными нарядами Тёмных, но те его не трогали. Они останавливались и смотрели вслед, отлично зная, кто это. Ведь он перестал прятаться.

Ганс всё прекрасно понимал. Надо быть совсем уж дураком, чтобы кинуть на него столько угроз. Это же халявные навыки! Ник и так их набрал выше крыши, а тут даже искать не надо — всё под рукой. Нет. Нападать они не станут.

Только проводили до подъёма наверх и остались ждать, на случай, если позовёт хозяин. Знакомые пустынные холмы и развалины навевали ностальгию по прошедшим временам. В этих местах он, без преувеличения, провёл лучшие годы в новом мире.

Как и ожидалось, Ганс уже был на месте, сидя на обломанной гигантской кости, с которой давно облезла шпаклёвка и глина. Рядом лежал танталовый клинок. Аристократ болтал в воздухе ногой, пиная камушки.

— Привет, Ник, а ты ничуть не изменился, — ответил лысоголовый, одет он был в чёрный простенький комбинезон, даже не артефакторный.

Лицо синюшное, покрытое трупными пятнами, глаза пустые. Хоть рот и пытался выдать улыбку, но вместе со втянутыми внутрь губами, как у мертвеца, это выглядело неестественно.

Жнец остановился в нескольких шагах и внимательно посмотрел на бывшего друга, тело которого теперь контролировала тварь. Он был готов к последней схватке.

— Ганс давно мёртв, — Ник кивнул сам себе с сожалением — не этого он ожидал увидеть. — Давай здесь и закончим.

Чехлы сброшены. На руках танталовые кастеты, а во взгляде холодное спокойствие воина, прошедшего через всё дерьмо подземного мира. Ничто не может поколебать его решимости.

Противник лениво спрыгнул и взял в руки белый меч.

— Как в старые добрые, да? — он вышел на середину тренировочного круга, таща за собой клинок. Без уважения, лезвием вниз и оставляя на земле борозду.

— Ты оскорбляешь его память.

— Да мне плевать.

После этих слов началось сражение. Жнец сразу высвободил лезвия и ринулся в атаку, ускоренный баффом кастетов. Угроза уклонилась пространственным рывком, чтобы занять позицию поудобней, и в следующие две минуты они прощупывали друг друга.

Движения трупа были выверены, точны и базировались на мышечной памяти старого хозяина.

Из-за этого техника фехтования Саймона вылезала тут и там, но помимо мастерства учителя в финтах бывшего друга угадывалось нечто новое. Стремительные контратаки, недюжинная сила, скорость и реакция — всё запредельно улучшено. И, помимо прочего, искусство мага.

В очередной раз телепортнувшись на три метра назад Ганс остановился. За его спиной на отдалении появились остатки пятёрки: Уппо, Фарадж и Куро.

— Не переживай — они побудут зрителями.

— Куро, — обратился к карлику Ник, опустив руки из боевой стойки.

— Чего? — насупившись и с неохотой ответил вормлинг, ему неудобно было смотреть в глаза бывшему напарнику.

— Как там поживает твой замороженный приятель? Давно к нему заходил?

— Как ты… Ах ты, тварь! — глаза червелицего расширились в страхе, и он рванул было назад, но цепкая рука Уппо схватила его за шиворот.

— Стой.

— Он… Он… Я должен знать, что он сделал с Рупертом…

— Да сдох уже твой Руперт, не понял ещё? — сузив глаза, вставил Фарадж.

— Нет, этого не может быть… — вормлинг встал на колени и спрятал лицо в руках.

— Успокойся, — сплюнул Уппо и хрустнул костяшками пальцев, те так и тянулись к метательным топорам.

— Значит, троица тут неспроста? Интересно, — озвучил свои наблюдения Ник.

Ведь карлику не дали сбежать к развороченному морозильнику. Как он уже говорил — Жнец наведался к каждому предателю, до которого смог достать. Остальных уничтожит здесь.

— Я бы на твоём месте беспокоился о своих. Парафия это ведь не форт, скоро её захватят. Сдавайся, Ник… Ты смеёшься?

— Боюсь, у твоих друзей будут серьёзные проблемы.

— Саймон не сможет их защитить.

— Ошибаешься.

— Ты его вылечил?

— Я тебе больше скажу, — Ник шагнул вперёд. — Я там такую гору руды оставил…

Воин недоговорил, потому что пришлось снова уклоняться от пространственного рывка. Время отката прошло, но его рефлексы давно уже на другом уровне. Удивило только следующее. Вместо одного Ганса за спиной возникло три. И каждый ринулся на него в атаку. Иллюзии были настолько правдоподобны, что даже пахли одинаково.

Они одновременно навалились на Жнеца с разных сторон. Однако противник не учёл простой истины: органы чувств Ника обострились за три года, а также усилились убийством угроз. По примеру с Куро, Жнец знал: вызов двойника всегда происходит с уменьшенной массой.

Ступнями воин чувствовал едва заметные вибрации от ног этих обманок и с лёгкостью вычислил настоящего врага. Сноп искр, и удивлённый Ганс отпрыгивает назад с порванным предплечьем. Кровь оттуда не потекла — ткани тут же стянулись рубцами.