Андрей Белый. Новаторское творчество и личные катастрофы знаменитого поэта и писателя-символиста
Шрифт:
Берлинское двухлетие – апогей литературной деятельности Белого. За 1922–1923 годы выходит в печати 16 его произведений – число поистине рекордное. Оно составляется из семи переизданий старых сочинений и девяти новых публикаций [38] .
В него включены стихи «антропософского периода» 1914–1918 годов. «Сознание», «Самосознание», «Духовная наука» накладывают тяжелую печать на лирику Белого. Его стихи обескровлены, живая плоть слова умерщвлена ледяным дыханием антропософских абстракций. От предметов остались только их «астральные тела» и мерцающие «ауры». «Духоведение» разлагает поэзию, превращая ее в игру теней. Среди хора созвездий, метеоров, плачущих бездн, мглы небытия, мыслительных стихий и благих иерархий, в междупланетном холоде символов и соответствий царит «Самосознание»:
38
Переиздания: 1)
Еще более глубокомысленно размышление о «Я»:
В себе – собой объятый, (Как мглой небытия) — В себе самом разъятый Светлею светом «Я».И в том же мире призраков и отвлеченностей – один только образ сохраняет подобие жизни: осиянный образ «любви неизреченной» – Аси Тургеневой. Стихи, посвященные ей, полны высокого лирического волнения, Вспоминая о своей далекой подруге, Белый перестает быть «посвященным» и становится поэтом. Вот они с Асей снова в Италии.
И снова в ночь чернеют мне чинары. Я прошлым сном страданье утолю: Сицилия… И – страстные гитары. Палермо, Монреаль… Радес… Люблю…В памяти его Ася озарена «весны сиянием»:
Теплом из сердца вырастая, Тобой, как солнцем, облечен, Тобою солнечно блистая, В Тебе, перед Тобою – он.В августе 1916 года он прощается с Асей в Дорнахе:
Последний, верный, вечный друг, Не осуди мое молчанье: В нем – грусть; стыдливый в нем испуг, Любви невыразимой знанье.И вот он снова в России: русские сосны, поля, крыши хат – и над всем неугасаемым блеском сияет она:
В давнем – грядущие встречи, В будущем – давность мечты: Неизреченные речи, Неизъяснимая – Ты!Проходит два года: еще светлее ее образ, еще нежнее ее далекий зов:
Слышу вновь Твой голос голубой, До Тебя душой не достигая: Как светло, как хорошо с Тобой, Ласковая, милая, благая.И последние стихи:
Мой вешний свет, Мой светлый цвет, Я полн Тобой, Тобой – Судьбой.В этих звуках и ритмах – легкость и прозрачность бесплотных теней. Вспоминаются стихи Тютчева:
Блаженной тенью, тенью елисейской Она уснула в добрый час…Такой «елисейской тенью» сиял Белому образ Аси в страшные годы военного коммунизма.
Другим «живым местом» в сборнике являются стихи о России. Еще в Дорнахе, перед возвращением в Москву, Белый писал вдохновенные стихи о грядущем воскресении родины:
Страна моя, страна моя родная! Я – твой, я – твой! Прими меня, рыдая… и не зная, Покрой сырой травой. ……………………………………………………. Пусть мы в ночи! Пусть – ночи бездорожий… Пусть – сон и сон! В покое зорь и предрассветной дрожи За ночью – Он!Эти стихи перекликаются с прославленными строками Блока:
Пусть ночь! Домчимся. Озарим кострами Степную даль…Вернувшись на родину, поэт благословляет революцию, как вечно горящую Неопалимую Купину:
ДЕКАБРЬ 1916 ГОДА
И через два года, после страшных испытаний холодом и мраком, он продолжает верить в мистический смысл великой русской революции. Ему кажется, что его юношеские предчувствия о нисхождении в мир жены, облеченной в солнце, близки к осуществлению. России посвящено великолепное, торжественное стихотворение:
МЛАДЕНЦУ
«Звезда самосознания» Белого утопает в астралах тумана антропософии, лучи ее разложены по правилам «духовной науки» и описаны в схемах и выкладках потусторонней математики. Только изредка выплывает она из теософской мглы, вспыхивая чистым, хрустальным, поэтическим светом.
Сборник «Стихи о России» заключает в себе стихотворения, выбранные из «Пепла» и «Звезды». Многие из них значительно переработаны. К ним автор присоединил одно из лучших своих обращений к родине, написанное в августе 1917 года. Оно пылает раскаленным, расплавленным металлом; в нем – огненное вдохновение самосжигающегося хлыста: из дыма, искр и языков пламени вылетают исступленные заклинания:
Рыдай, буревая стихия, В столбах громового огня! Россия, Россия, Россия — Безумствуй, сжигая меня. В твои роковые разрухи, В глухие твои глубины, — Струят крылорукие духи Свои светозарные сны. Не плачьте: склоните колени Туда – в ураганы огней, В грома серафических пений, В потоки космических дней! Сухие пустыни позора, Моря неизливные слез, — Лучем безглагольного взора Согреет сошедший Христос.И финал:
И ты, огневая стихия, Безумствуй, сжигая меня, Россия, Россия, Россия — Мессия грядущего дня!Третий стихотворный сборник «После разлуки» носит подзаголовок «Берлинский песенник». В нем собраны поэтические упражнения Белого 1922 года. М. Цветаева рассказывает в своих воспоминаниях о происхождении этого сборника. Белый часто жаловался ей на то, что он перестал быть поэтом: «Я никогда не читаю стихов, – говорил он. – И никогда их уже не пишу. Раз в три года – разве это поэт? Человек должен быть на стихи обречен, как волк на вой. Тогда – поэт». М. Цветаева посылает ему свою книгу «Разлука»; он отвечает ей письмом: «Глубокоуважаемая Марина Ивановна! Позвольте мне высказать глубокое восхищение перед совершенно крылатой мелодией вашей книги „Разлука“. Я весь вечер читаю – почти вслух и – почти распеваю. Давно я не имел такого эстетического наслаждения.