Андрей Боголюбский
Шрифт:
– Ишь ты, шустрая какая!
– шутил старый хозяин.
– Тебе, Евфимия, этак ни за что бы не решиться…
Однако старик не посоветовал менять костюм.
– Может быть, князь Андрей сам надумает к рати ехать, так отроков с собою возьмёт… А может быть, гонцом тебя послать надумает… А как узнает, что ты девушка, так тебе уж никуда не попасть.
– Дедушка-то правду говорит, сестрица!
– обратилась Евфимия к ней.
– Как бы я хотела быть на твоём месте: всё около мужа находилась бы.
– И впрямь так лучше, дедушка, - согласилась Марина.
– Что ж, коли так, - отозвался Мирон, - пусть в княжих отроках пока остаётся…
–
– ласково проговорил Акинфий.
– Всё нам с Евфимией веселее будет.
– Да и ты, дядя, с нами бы побыл!
– продолжал он, обращаясь к изографу.
– Работа и здесь для тебя найдётся!
– А уж сестрицу мы удерживать не будем, - сказала Евфимия.
– Пусть в Суздаль к князю Андрею едет.
Погостив два дня у приветливого хозяина, девушка, напутствуемая благословением матери, отправилась во Владимир.
– А ну-ка, пойдём, дядя!
– обратился Акинфий к Мирону.
– Посмотришь храмы наши… Немалая работа тебе в них найдётся!
Оставив Евфимию с Еленой, старики отправились осматривать святыни города.
В церквах оказалось не мало икон, которые нужно было исправить. Сырость, царившая в древних храмах, попортила лики святых во многих местах, а также и стенную живопись. Работы было достаточно, как и предсказывал Акинфий.
Евфимии было приятно проводить время с матерью своего мужа. Она радовалась, что нашла собеседницу, с которой могла говорить о нём, сколько хотела, и последнее обстоятельство давало ей возможность легче переносить его отсутствие.
– А скажи, милая, - спросила Елена невестку, - не был ли с Фокой здесь брат его названый, Василько?
– Был, матушка… Он теперь у князя Андрея любимым дружинником: в посыл от него ездит. Недавно вот, сказывали, в Киев поехал…
– Слава Господу!
– обрадовалась Елена.
– Я его, как сына, люблю…
– Вот бы Марине жених-то!
– Бог сам рассудит… Може, и будет на то Господня воля!
– задумчиво проговорила Елена.
– Теперь они, поди, с Фокой в поход ушли… Сказывали у нас в Новгороде, что великую рать князь собирает, хочет Ростиславичей в полон захватить…
– Эх, скорей бы вернулись они!
– со вздохом проговорила вдова.
– Мне бы сынка родимого повидать только… Сколь времени не видались…
– Не грустите, маменька, увидите!
– утешала её Евфимия.
Им обоим был дорог этот далёкий дружинник.
XLI
Вместе с новгородцами во Владимир прибыл и Фока, отпущенный князем Юрием. Князь Андрей пришёл в ужасную ярость, когда при возвращении Михно увидел оскорбление, нанесённое послу, и услышал слова Мстислава, переданные мечником.
Андрей велел сейчас кликать клич, сзывая к себе дружины, и послал посольства к князьям, приглашая их идти на общего врага, Ростиславичей.
Согласились, кроме своих ростовцев, суздальцев и владимирцев, идти в поход переяславцы, белозерцы, муромцы, рязанцы и новгородцы.
По примеру прежних походов, во главе сильной рати в пятьдесят тысяч человек Андрей поставил боярина Бориса Жидиславича, но вместо сына Мстислава велел идти в поход новгородскому князю, сыну Юрию.
Вместе с ним прибыла во Владимир и Марина.
Андрей обрадовался приезду своего любимого отрока.
– Вот и ты вернулся, Максим! Я уж думал, что ты пропал! Что ж?! Ступай с моим сыном вместе! Главная рать уже
ушла. Вы её догоните!– продолжал он.
Медлить было нельзя. Новгородцы вместе со своим князем приготовились выступить в поход.
Отправляя сына, Андрей сказал ему:
– Рюрика и Давида изгони из их отчизны, a Мстислава возьми и, ничего ему не делая, приведи ко мне!
Марина пыталась отыскать в не ушедшей ещё дружине своего брата и Василько, но никого не нашла. Оба они ушли в передовой рати.
Никогда не стремилась на ратное дело девушка так сильно, как теперь, её сердце болело о брате, частенько вспоминался ей и названый брат Василько. Сборы были недолги.
Новгородская рать поспешила за ушедшими вперёд. Князь Андрей проводил её, но сам идти в поход на этот раз не хотел.
Сбор союзников был назначен в Смоленске.
Не близкий путь предстоял дружинникам, в Смоленске они должны были соединиться с князьями пинскими, Туровскими, городенскими и полоцкими. По пути присоединились к ним князья черниговские, братья и племянники Андрея: Юрий, Михаил и Всеволод Юрьевичи.
Громадная рать растянулась на большое пространство, известие о приближении её скоро дошло до Киева. Испуганные Давид и Рюрик бежали из города, причём первый отправился в Галич просить помощи у князя Ярослава Осмомысла [75] . Рюрик затворился в Белгороде, а Мстислав в Вышгороде. Защищать Киев было некому.
Князь Михаил Юрьевич вместе со Всеволодом и двумя племянниками овладел городом.
Союзные князья после долгих споров между собою решили не нападать на Киев, целью осады они выбрали Вышгород, где оставался Мстислав.
75
…помощи у князя Ярослава Осмомысла.– Ярослав Владимирович Осмомысл (1137-1187) - сын галицкого князя Владимира Володарьевича, был женат на дочери Юрия Долгорукого Ольге. Вёл активную борьбу с Киевом.
Все помнили завет суздальского князя привести к нему Мстислава. Крепко затворился в Вышгороде тот. Тщетно старались осаждающие захватить город в свои руки. Все усилия были тщетны, много было шуму, треску, крику и раненых, но толку никакого не вышло. Вышгород по-прежнему стоял твёрдо. Девять недель продолжалась осада.
– Что же мы, в самом деле, целый год здесь с Мстиславом возиться будем!
– недовольно говорил старый Святослав, страстно желавший сесть на стол киевский.
– Пора бы и кончить!
– продолжал он.
Князь Ярослав Изяславич Луцкий [76] , явившийся со всею волынскою землёю, тоже искал для себя старейшинства и киевского стола. Он видел в Святославе опасного для себя соперника. Оставшись как-то, после совета с другими князьями, он смело обратился к нему:
– Сказывали мне, князь, что имеешь ты намерение занять киевский стол?
Изумлённо взглянул на него Святослав.
– А то как же?! Мой он по праву.
– Не уступлю я тебе, дядя!
– смело отвечал Ярослав.
– Я давно искал его для себя.
76
Ярослав Изяславич Луцкий (1137-после 1174) - княжил в Турове и до изгнания жителями в 1154 г.- в Новгороде. Затем князь владимир-волынский и луцкий, вместе с союзниками занял Киев в 1172 г.