Ангел для Цербера. Его наследник

– Ангелина! – как можно тверже произнес Цер, чувствуя, что она находится совсем рядом. Но в ответ тишина. – Ангелина, я знаю, что ты здесь! Выйди по-хорошему!

В абсолютной тишине раздается тихий всхлип. Цербер останавливается у стола, откуда доносится женский плач, присаживаясь на корточки, хватает Лину за руку и рывком вытаскивает наружу. Ошеломленная девушка трясется. Дрожит как осиновый лист. Всё равно не смотрит на него! А куда-то сквозь грудь!

– Отпусти, – шипит змеей, вырываясь. Отстраняется, но не проходит и секунды, как она падает на колени, обнимая правое бедро Цербера, и говорит: – По-пожалуйста… Умоляю… Не отдавай меня ему…

Цербер, схватив ее подмышки, снова поднимает на ноги, при этом рычит, как дикое животное. Встряхивает ее за плечи.

– Прекрати! – приказывает. – Прекрати, Ангелина!

– Ну, пожалуйста… – она бьется в истерике. – Я всё сделаю. Пожалуйста!

Девчонка тянется к ремню брюк Цербера. Дотрагивается до ширинки, отчего его тело будто током прошибает. Даже замолкает на секунду. Замирает.

– Да твою мать! Ангелина! – взяв ее на руки, выходит из помещения. Садит в машину, чувствуя тяжесть в области паха.

– Не отдавай ему… Пожалуйста… – цепляясь за шею Цербера, умоляет. Плачет так громко, что у него сердце разрывается в клочья.

– Прекрати, Ангелина! – скрипит зубами, прижимая ее к себе. – Не отдам! Слышишь? Не отдам! Никому! Никогда!

Глава 7

Ангелина

Я готова на всё. Готова ублажать его всю жизнь. Жить на его условиях, лишь бы он не отдал меня мужу. Готова мыть полы в его доме. Быть прислугой. Да кем угодно! Но, черт, пусть не возвращает меня Грише.

Садит меня в машину, а я не могу прийти в себя. Не верю ни единому его слову. Он врун! Лжец! Предатель! Он тот, кого я ненавижу, и в то же время неравнодушна к нему. Он тот, кто является отцом моего ребенка, которого я ношу под сердцем. Втайне! Цербер не должен знать об отцовстве. Да, я эгоистка! Я не должна скрывать, но я боюсь его! Боюсь его реакции! Боюсь, отправит на аборт и точно так же, как муж несколько лет назад, отнимет у меня мое маленькое чудо. Мой малыш – единственное, ради чего я хочу, готова жить! Иначе эта жизнь мне на хрен не сдалась!

Я всё еще не верю в происходящее. Кричу, плачу, не хочу с ним идти. Я была готова, знала, что меня найдут. Но… Так быстро, господи?!

– Не отдавай меня ему, пожалуйста, – обхватываю его шею руками, еще сильнее плача.

Он медлит, не говорит ни слова, но потом так неожиданно обнимает, прижимает к себе так крепко, до хруста костей, что дышать становится нечем.

– Прекрати, Ангелина! Я тебя не отдам! Слышишь?! Не отдам! Никогда! Никому!

Звенят в ушах его слова. Раз за разом мысленно повторяю. Затихаю. Дышу, втягивая в легкие его запах. Такой… Родной… Но совсем чужой. Я должна его ненавидеть! Ну… Это же очередная ловушка! Он увезет меня к мужу!

– Нет! Нет, ты врешь! Снова… ты меня подставишь! Ты меня опозорил! Предал! Ты… Ты… Да отпусти ты меня, будь ты проклят!

Не отпускает меня. Не слушает… Но я четко слышу стук его сердца, чувствую, как оно бешено колотится в груди. Точно так же, как и мое.

– Не отдам, – повторяет, утыкаясь носом в мою шею, глубоко вздыхает. – Успокойся. Обещаю, ты больше никогда не вернешься в тот дом. Я не позволю. Ты только верь мне, хорошо, Ангелина?

– Нет, – мотаю головой, сопротивляюсь, пытаюсь оттолкнуть от себя. Но я напрасно теряю силы. – Я тебе не верю!

– Лин! – звучит как приказ. – Сиди смирно. Мы едем сейчас в безопасное место. Ты выспишься. Отдохнешь.

– А потом? Ты позвонишь ему, чтобы пришел и забрал меня?

– Нет, – рычит, отстраняясь. – Не отдам, я сказал! Не хочешь, чтобы он сдох, а, Ангелина?

– Хочу, – отвечаю моментально. – Хочу!

– Тогда будь послушной девочкой. Не нужно от меня бежать, всё равно ни хрена не получится. Всюду мои люди, – цепляясь пальцами за мой подбородок, вздергивает, заставляя смотреть ему в глаза. Но перед ними темно, я ничего не вижу. – Тот… Сука… Не знает, где ты. И не узнает, если, конечно, ты не наделаешь глупостей. Мне нужно время, чтобы разобраться с ним. Ты же понимаешь меня, да?

– Да, – выходит совсем неуверенно. Потому что я не верю Церберу. И никогда не поверю. Наверное…

Он глубоко выдыхает. Заводит машину, и мы плавно въезжаем на трассу.

– Я же не предупредила их…

– Это нам на руку. Мои ребята там. Никто тебя даже вспоминать не станет.

Я лишь усмехаюсь. Его люди, видите ли… Его огромный автомобиль останавливается во дворе многоэтажки. Цербер обходит машину, открыв дверь, снова берет меня на руки и направляется к подъезду.

– Босыми ногами подняться хочешь? Тут нет лифта, – объясняет, когда я сопротивляюсь.

Выдохнув, утыкаюсь носом ему в шею и снова растворяюсь. Господи, что за чувства меня сейчас охватывают? Почему я хочу быть к нему всё ближе, хоть и знаю, что с огнем играю? Ему нельзя доверять! Предал однажды – предаст еще. Но я не могу справиться со своим сердцем…

– Ты сказал, нет лифта, – шепчу, как только створки лифта закрываются. – Отпусти меня.

– Стой смирно, Ангелина. Не дергайся, – оставляет легкий поцелуй на лбу.

– Я тебя ненавижу, – зарываюсь пальцами в его волосы на затылке, тяну назад. Хочу сделать больно.

– Понимаю, – тихо, хрипло смеется, что злит меня еще больше.

Цербер опускает меня на пол, открывает дверь и чуть подталкивает в спину, дабы я зашла в квартиру. Но я не могу. Ноги ватные. И мне очень страшно. Я всё еще сомневаюсь в его честности и в том, что он не сообщит Грише, что нашел меня. Цер резко притягивает меня к себе и снова обнимает. Гладит спину, и я снова дергаюсь. Там шрамы.