Ангел из пробирки

Ариана же выпустила его когда всё закончилось и представители закона, забрав трупы и раненых, ушли восвояси. Её объяснение странному поступку: “Ты мне так дорог, что даже мысль о том, что ты можешь пострадать, приводит меня в ужас” Дамиана совершенно не убедило, но сильно расстроило. По сути он в одночасье слетел с пьедестала, на котором уже себя видел.

До сих пор Ариана вела себя с ним как с возлюбленным, но в этот раз она показала, что Дамиан для неё — всего лишь очень дорогая игрушка, драгоценность, которую в минуту опасности прячут в сейф, а вовсе не любимый человек. По сути она не признала в нём равного себе и это сильно ранило амбициозного юношу.

Ариэль как мог постарался успокоить и утешить друга, а сам в это время в уме пытался связать реакцию Гелены и происшествие в поместье Арианы. Она так сильно переживает из-за сестры? Странно, ведь госпожа Ариана не пострадала.

Он чувствовал, что тут что-то ещё, но никаких сведений, подтверждающих его точку зрения не существовало. Оставалось пробавляться догадками, но и для них материала катастрофически не хватало.

Ариэль отправился к себе и сел за занятия, но сегодня ему ничего в голову не лезло, рисовать тоже не получалось. Странное, если не сказать больше, поведение Гелены, пугало. Похоже, произошло что-то очень плохое.

Узнать, что всё-таки случилось, можно было только у хозяйки. Ариэль все надежды возложил на ужин. Если Гелена отказалась от обеда, то к вечеру должна проголодаться, а за едой она становилась разговорчивой.

Он превратил несъеденный обед в шикарный ужин: пасту в киш лорен, и позвал хозяйку. Она вышла значительно более уверенным шагом, чем утром, но всё ещё бледная. С неожиданным аппетитом слопала чуть не две порции, но при этом не проронила ни звука. Даже не поблагодарила за еду, а это вовсе было на неё непохоже.

Когда же Гелена встала из-за стола и снова побрела в свой кабинет (мёдом ей там намазано, что-ли?), Ариэль набрался смелости её окликнуть и спросить, всё ли в порядке.

Она ответила чужим, пугающим, хриплым, натужным голосом. Простудилась? Нет, что-то другое. Ариэль предложил позвать врача, но Гелена отказалась, пробормотав:

— Завтра, всё завтра.

Когда она ушла, он на всякий случай связался с Петрой по оставленному той номеру и сообщил, что у хозяйки сел голос. К кому обратиться?

Петра хмыкнула и сказала:

— Не майся дурью, парень. Голос, бывает, садится от самых разных причин. Выпила не то, продуло, понервничала… Так что правильно Гели тебе сказала: завтра. А вообще ты молодец. Если она утром встанет, а голос будет всё такой же, то позвони мне, я вызову ей доктора.

Утром ничего не изменилось. Гелена вышла к столу бледная, измученная, не выспавшаяся и хрипела всё так же. Но когда Ариэль завёл разговор о докторе, упёрлась как баран. Никакой врач ей не нужен, само пройдёт. У неё важный вопрос к Ариэлю: сможет ли он опознать человека по фотографии?

* * *

Гелена всю ночь просидела за компьютером. Когда глаза уже закрывались так, что впору было спички подставлять, она на несколько минут перебиралась на диван, выключала свет и пыталась уснуть. Дудки! Стоило смежить веки, как хоровод мыслей, крутясь, подбрасывал её и сон убегал, как ошпаренный.

Приходилось вставать и возвращаться к брошенным файлам. Нудная методичность Калле сохранила всё. Гелена нашла отчёт Брендона Радли (ещё одна фамилия в копилку!) о том, что сотрудница Брум Меддокс дала имена детям и соображения на три листа, почему это следует не запретить, а поощрить. Затем другую докладную о том, что Брум Меддокс — талантливая воспитательница и ей совершенно не место на экспериментальной базе. К докладной было приложено заявление об увольнении. Женщина просила уволить её в связи с проблемами со здоровьем, но это явно было притянуто за уши: Ловийса никогда бы не взяла на работу больную. Вероятно, доброй и участливой няне Брум было тяжело работать в таком месте, где детей запрещалось любить.

Кроме заявления там был скан подписки о неразглашении. Создавалось впечатление, что воспитательницу уверили: она участвует в секретном государственном проекте. Откуда иначе на бланке подписки герб Содружества и прочие реквизиты официального документа?

Гели сравнила годы: похоже, именно тогда няню Брум забрала к себе Кайса, а уже от неё женщина попала к Ловийсе. Калле всегда ценил талантливых людей и стремился сделать так, чтобы они работали либо с ним, либо на него. В данном случае Брум Меддокс он привязал к своей семье. Интересно, она ещё жива? Хотя… Сейчас ей должно было быть чуть больше шестидесяти, не самый преклонный возраст.

Спики сотрудников базы были зашифрованы, но в то же время их докладные и служебные записки хранились у Калле в том виде, в котором их ему присылали: подписанные настоящими именами и фамилиями. У Гелены было чувство, что он стремился иметь доказательства незаконной деятельности всех, чтобы всех держать в руках.

Нашлось заявление Стива Маронго о переводе в лабораторию на Терре-6. В нём он сообщал, что его миссия выполнена, всем детям привит разработанный им вирус и вообще, его методика внесения изменения в генные структуры отработана и может применяться без его участия. Для его дальнейших исследований база “Альфа” не представляет нужных условий. Рукой Калле выведена резолюция: “Удовлетворить”.

Вирус для внесения направленных изменений в геном живущего организма? Работы Стива Гелена знала отлично: такой среди напечатанных не было. Но это не значило, что её не существовало. Она уже уверилась, что действительность дальше от её представлений о ней, чем её благословенный остров от Терры-6.

Слишком сильное и слишком длительное раздражение “забивает” синапс и нервный импульс перестаёт проходить. Первоначальный шок, который испытала Гелена, никуда не делся, но сейчас она могла читать эти документы, не падая в обморок и не испытывая неконтролируемого спазма в груди. Ясно было, что работы тут непочатый край. Хаотично открывая файлы, Гели цепляла то одно, то другое, но, чтобы сложить целостную картину, потребовалось бы время и труд не одного человека.

Одно было ясно: её первоначальный план никуда не годился. Обнародовать историю Ариэля теперь было для неё невозможно из-за Калле. К тому же на проекте работали люди… Гелена прекратила занятия наукой, но от этого не перестала ею интересоваться. Тот же Стив Маронго и его группа недавно получили Премию Содружества за метод лечения заболеваний, вызываемых длительным пребыванием в невесомости. Группа Брендона Рапли заявила о прорыве в области лечения возрастной деменции. Сейчас, когда люди стали доживать до ста двадцати, а то и ста пятидесяти лет, это было более чем актуально. Гели чувствовала себя не в праве лишать рассеянное по космосу человечество результатов этих исследований.

А ведь стоило опубликовать хоть малую толику находящихся здесь материалов, как всё понеслось бы лавиной. Журналистские расследования, сенсации, шум в прессе — это полбеды. За дело взялась бы служба безопасности Содружества. Гели совсем не была уверена, что проект Калле не был с ней согласован. Многие документы проекта напечатаны на официальных бланках с гербом и особыми цифрами, которыми госструктуры метили свои бумаги. А тогда… На поверхности будут аресты и допросы, приговоры мелким сошкам, которыми скорее всего окажутся учёные… В глубине же пойдёт уничтожение материалов и свидетелей.