Ангелы опустошения. Книга 2
Шрифт:
Шел снег. Рафаэль проводил меня до Рут Хипер где мы должны были ужинать и рассказывать ей про свою встречу с Уильямом Карлосом Уильямсом. Я заметил странное выражение у нее в глазах, и у Рут Эриксон тоже. "Что случилось?"
В спальне любовь моя Рут рассказывает что ее психоаналитик посоветовал ей сказать мне чтоб я выселялся из ее комнаты и шел снимать себе свою поскольку это нехорошо ни для ее души ни для моей.
"Этот ублюдок сам хочет тебя ебать!"
"Ебать это как раз то самое слово. Он сказал что ты мною пользуешься, что ты безответственный, от тебя ничего хорошего, ты напиваешься, притаскиваешь пьяных дружков — в любое время ночи — Я не могу отдохнуть."
Я собираю все свое снаряжение и ухожу с Рафаэлем
Я совсем один в снегу поэтому иду к Жюльену и мы снова напиваемся перед телевизором, Жюльен в конце свирепеет и сдирает с меня рубашку и даже вместе с майкой прямо со спины и я сплю пьяный на полу в гостиной до полудня.
На следующий день я снимаю себе номер в Отеле Марлтон на 8-й Улице и начинаю перепечатывать то что написал в Мексике, через два интервала аккуратно для издателей, тысячи долларов спрятанные в этом моем рюкзачке.
С оставшейся десяткой я спускаюсь в аптеку на углу 5-й Авеню купить пачку бычков, прикидывая что смогу еще сегодня ночью купить жареную курицу и съесть ее за машинкой (одолженной у Рут Хипер). Но в аптеке этот тип говорит "Ну как дела в Глакаморе? Ты за углом живешь или в Индиане? Знаешь что сказал этот старый козел прежде чем сыграть в ящик…" А потом когда я возвращаюсь к себе в комнату то обнаруживаю что он дал мне сдачу только с пятерки. Забил мне баки и недодал. Я снова иду в магазин но он уже сменился, ушел, и управляющий смотрит на меня с подозрением. "У вас ловчила в магазине работает который сдачу недодает — Я не хочу ни на кого показывать пальцами но верните мне мои деньги — Я голоден!" Однако деньги мне так и не вернули и мне пришлось засунуть в жопу палец. Я продолжал печатать на одном кофе. Позже я позвонил Ирвину и тот велел мне позвонить девушке Рафаэля с окраины может получится пожить с нею поскольку Рафаэль ее уже задолбал.
"Почему Рафаэль ее задолбал?"
"Потому что он все время валяется на кушетке и говорит "Покорми Рафаэля"! В самом деле! Я думаю ты ей понравишься. Ты просто будь четким милым Джеком и позвони ей." Я ей позвонил, зовут Элис Ньюман, и сказал что умираю от голода и не встретится ли она со мною у Говарда Джонсона на 6-й Авеню и не купит ли мне пару франкфуртов? Та ответила ладно, она маленького роста блондинка в красном пальто. В 8 часов вечера я увидел как она зашла.
Она купила мне горячих собак и я их проглотил. Я уже посмотрел на нее и сказал, "Чего б тебе не разрешить мне остаться у тебя в квартире, мне надо много печатать а меня обдурили с деньгами сегодня в аптеке."
"Если хочешь."
Но это стало началом возможно самого лучшего романа в моей жизни потому что Элис была интересной молодой женщиной, еврейкой элегантной среднего класса печальной и чего-то ищущей — Она выглядела чертовски по-польски, с ногами крестьянки, голым низким низом, torque [36] волос (светлых) и печальными понимающими глазами, фактически, она как бы влюбилась в меня. Но это было только потому что я ей не навязывался. Когда я просил яичницы с ветчиной и яблочным соусом в два часа ночи она готовила с радостью поскольку я просил искренне. Искренне? Что неискреннего в "Покорми Рафаэля"? Старушка Элис (22) однако говорила:
36
Здесь: валиком (фр.)
"Ты наверное станешь большим литературным богом и все тебя будут жрать с потрохами, поэтому ты должен позволить мне себя оберегать."
"А как жрут литературных
богов?""Их достают. Грызут и грызут пока от тебя ничего не останется."
"А ты откуда это знаешь?"
"Книжки читала — С авторами знакомилась — Я сейчас сама роман пишу — Думаю назвать его Лети сейчас, плати потом но издатели боятся что у них будут неприятности с авиалиниями."
"Тогда назови его Заплати мне пенни завтра."
"Это мило — Прочесть тебе главу?" Совершенно неожиданно я оказался в спокойном доме под лампой с тихой девушкой которая обернется страстной в постели, как я увидел, но Боже мой — Мне не нравятся блондинки.
"Мне не нравятся блондинки," сказал я.
"Может я тебе понравлюсь. Хочешь я выкрашу волосы?"
"У блондинок слишком мягкие личности — Мне целые будущие жизни еще с этой мягкостью сражаться — "
"Так тебе нужна жесткость? Рут Хипер на самом деле не такая четкая как ты думаешь, она в конце концов всего-навсего неуклюжая деваха которая не знает что делать."
И так у меня появился товарищ, и тем паче я это увидел в тот вечер когда напился в Белой Лошади (Норман Мейлер сидел в глубине болтая об анархии с пивной кружкой в руке. Боже мой а нас будут поить пивом в Революцию? или Желчью?) — Вдрызг, и тут входит Рут Хипер выгуливая пса Эриксон и начинает убалтывать меня пойти с нею домой на ночь.
"Но я теперь живу с Элис — "
"А разве ты меня больше не любишь?"
"Ты же сама сказала что тебе сказал твой врач что — "
"Кончай!" Но тут в Белой Лошади как-то возникает Элис и выволакивает меня оттуда как бы за волосы, в такси и к себе домой, из чего я узнаю: Элис Ньюман не собирается никому позволять красть у нее ее мужика, кем бы он ни был. И я возгордился. Я пел "Я глупец" Синатры всю дорогу домой в такси. Такси мчало мимо океанских судов ошвартованных у пирсов Северной Реки.
И на самом деле мы с Элис были дивными здоровыми любовниками — Она от меня хотела всего лишь чтоб я делал ее счастливой и сама делала все что было в ее силах чтоб я тоже был счастлив, чего было достаточно — "Ты должен знать больше еврейских девушек! Они тебя не только любят но и приносят тебе ржаной хлеб со сладким маслом к утреннему кофе."
"Чем занимается твой отец?"
"Сигары курит — "
"А мать?"
"Вяжет кружевные салфеточки в гостиной — "
"А ты?"
"Не знаю."
"Так ты значит собираешься стать большой романисткой — Какие у тебя образцы для подражания?" Но образцы у нее совершенно не те, однако я знал что у нее получится, стать первой великой писательницей в мире, но я полагаю, я думаю, ей хотелось детей во что бы то ни стало и как бы оно ни было — Она была мила и я ее по-прежнему люблю сегодня ночью.
К тому же мы остались вместе на ужасно долгое время, на годы — Жюльен называл ее Экстазным Пирожком — Ее лучшей подруге, темноволосой Барбаре Липп, по стечению обстоятельств случилось влюбиться в Ирвина Гардена — Ирвин и направил меня в гавань. В этой гавани я спал с нею с целью занятий любовью но после того как мы все делали я уходил во внешнюю спальню, где постоянно держал открытым зимнее окно а радиатор выключенным, и спал там в своем спальнике. Со временем я таким образом наконец избавился от своего туберкулезного мексиканского кашля — Я не такой тупой (как вечно твердили Ма).
И вот Ирвин со своими 225 долларами в кармане сначала ведет меня в Рокфеллеровский Центр за моим паспортом после чего мы бродим по центру города болтая обо всем на свете как бывало раньше в колледже — "Так значит теперь ты едешь в Танжер повидаться с Хаббардом."
"Моя мама говорит что он меня погубит."
"О вероятно попытается но у него ничего не выйдет, как и у меня," уткнувшись головой мне в щеку и смеясь. Такой вот Ирвин. "Как насчет всех людей что хотят погубить меня но я продолжаю прислоняться головой к мосту?"