Аничков дворец. Резиденция наследников престола. Вторая половина XVIII – начало XX в. Повседневная жизнь Российского императорского двора

Кроме того, в начале 1870 г. Александр II распределил среди родственников вещи своих родителей, хранившиеся в кладовых Аничкова дворца. Так, цесаревичу Александру Александровичу по описи передали различные личные мелочи, принадлежавшие его бабушке и дедушке [181] . В мае 1870 г., видимо, под впечатлением проведенного раздела, цесаревич поручил «Вольному Общиннику Императорской Академии художеств Петру Николаевичу Петрову [182] написать историю Аничкова дворца» [183] . По распоряжению цесаревича, Петрова допустили к источникам: камер-фурьерским журналам и протоколам, хранившимся в архиве министерства Императорского двора. Однако, по невыясненным причинам, история Аничкова дворца так и не была тогда написана.

181

В Описи, среди прочего, упомянуты: «Щеточка зубная костяная»; «Щеточка для усов маленькая»; «Щетки головные»; «Гребенки черепаховые»; «Чаша красного мрамора на пьедестале»; «Сова (серебряная)»; «Футляр с 12 фарфоровыми живописными тарелками»; «Сахарница золотая с финифтью на крышке бабочка с золотым поддоном»; «Ящик деревянный черный с изображением птиц, в футляре; в нем флаконов стеклянных, обделанных в серебро с позолотою и эмалью с цветками, с шестью такими же пробками, рюмочек стеклянных с золотым ободком две, и серебряная вызолоченная ложка»; «Флакончик хрустальный с пробкой». Всего в описи упомянуто 30 единиц различных вещей. См.: РГИА. Ф. 1339. Оп. 1. Д. 11. Л. 2. О приеме, назначенных для Его Высочества, вещей, принадлежавших в Бозе почившей Императрицы Александре Федоровны. 1870 г.

182

Петров Петр Николаевич (1827–1891) – искусствовед, историк, генеалог, библиограф, автор исторических романов и повестей. С 1866 г. до середины 1870-х гг., наряду со службой в Публичной библиотеке, служил в Центральном статистическом комитете Министерства внутренних дел, занимаясь собиранием материалов по истории Петербурга.

183

РГИА. Ф. 1339. Оп. 1. Д. 43. Л. 1.0 составлении истории Аничковского дворца. 1870 г.

Праздники и развлечения

В силу статуса императорской резиденции, в Аничковом дворце на протяжении 100 лет регулярно проходили официальные мероприятия – от парадных трапез до пышных балов. Но в силу того, что в резиденции проживали вполне благополучные семьи Николая I и Александра III, неизбежная холодность официальных мероприятий периодически растапливалась теплыми домашними праздниками «для своих». При этом, в силу исключительного положения семей, этих «своих» могли быть десятки человек. Эта теплота почти семейных мероприятий высоко ценилась современниками, даже теми, кто совсем не по-доброму смотрел в сторону Аничкова дворца.

Аничковские балы

Одним из самых знаковых мероприятий, проводившихся в стенах резиденции, – аничковские балы. Говоря о них, следует иметь в виду несколько составляющих. Дело в том, что жизнь семей Николая I и Александра III в Аничковом дворце отчетливо разделяется на два периода. Первый – великокняжеский, с 1817 по 1825 и с 1866 по 1881 г. В это время зимние балы в Аничковом дворце проводились, но в силу статуса владельцев резиденции они не носили официального характера. Поэтому и Николай Павлович, и Александр Александрович могли довольно свободно выбирать гостей, и места хватало для всех, даже в небольших пространствах резиденции. После обретения императорского статуса (1826–1855 и 1881–1894 гг.) Николай I переезжает в Зимний дворец, Александр III – в Гатчину, и зимние балы в Аничковом дворце моментально приобретают исключительный статус для всего петербургского бомонда.

При этом ограниченность пространства моментально превратила балы в Аничковом дворце в некий статусный клуб, куда, по сформировавшейся еще в великокняжеское время традиции, приглашали только близких к семье людей. Камерность аничковских балов конечно, относительная. Так, при Николае I число гостей колебалось в пределах 100–200 человек. При Александре III, с учетом страсти Марии Федоровны к светским развлечениям, число гостей доходило до 300 человек – это предел вместительности парадных залов и гостиных. Но все равно, по сравнению с большими балами в Зимнем дворце, на которые приглашалось до 5000 человек, балы носили камерный характер.

Этот стандарт камерных аничковских балов для избранных, входивших в немногочисленный круг людей, лично известных и приятных императорской чете, весьма высоко ценился. Отчасти это связано и с тем, что Зимний дворец являлся официальной резиденцией династии, а Аничков дворец оставался «собственным домом» императорской семьи. Понятно, что попасть на эти балы стремился весь столичный бомонд, ведь сам факт присутствия на этом мероприятии существенно отражался на неофициальном статусе приглашенного, поскольку он становился «вхож».

При Николае I и Александре II аничковские балы еще не включали в официальный график сезона зимних императорских балов, и хозяева дворца подстраивались под график балов, проводимых в Зимнем дворце, официальных приемов дипломатов и балов, проводимых аристократическим бомондом. При Александре III аничковские балы стали включать в официальный график, сделав их частью обязательного великосветского зимнего сезона большого петербургского света. С 1880-х гг. ежегодно в конце декабря публиковался график зимних балов, включавший: Большой бал в Николаевском зале, несколько Концертных и Эрмитажных балов. Со временем в этот список стали включать и аничковские балы [184] . Как вспоминал близкий к семье Александра III граф С.Д. Шереметев: «Это предание, которое не следует забывать, и балы по-прежнему продолжались: Концертные, Эрмитажные, Аничковские» [185] .

184

Например, при Александре III в январе 1893 г. зимние балы проводились по следующему графику: 19 января – Большой бал в Николаевском зале Зимнего дворца; 21 января – первый бал в Аничковом дворце; 24 января – первый Концертный в Зимнем дворце; 28 января – второй Концертный; 31 января – третий Концертный. См.: РГИА. Ф. 474. Оп. 1. Д. 28. Л. 8. Распоряжения в высокоторжественные дни и по случаю Высочайшего присутствия в Аничковом дворце. 1893 г.

185

Александр III. Мемуары графа С.Д. Шереметева. М., 2001. С. 505.

При Николае I число аничковских балов строго не установливалось и зависело от множества причин. В «хорошие» годы их могло быть несколько. Еще раз отмечу: главной их особенностью являлось то, что на эти балы приглашались люди, лично приятные императорской семье или входящие в «ближний круг» семьи. Соответственно, эти балы «отличались не многолюдством и носили несколько домашний, семейный характер. Не танцующих было немного» [186] .

Полуофициальный стандарт аничковских балов складывается при Николае I. При этом следует учитывать, что с 1817 по 1825 г., в последние годы правления Александра I, светская жизнь петербургского бомонда была довольно лаконична. Но молодая супружеская чета устраивала балы в своей резиденции просто в силу своего статуса. Александра Федоровна вспоминала: «В городе сезон балов начался рано и открылся балом в Аничковском дворце 3 октября (1818 г. – И. 3.) в день рождения моего брата, наследного принца. Это было событием для нашего Аничковского дворца, так как это был наш первый прием в Петербурге, и меня впервые тогда увидели исполняющей обязанности хозяйки дома. К нам отнеслись снисходительно; очень хвалили наш бал, наш ужин, нашу приветливость и подобным поощрением возбудили в нас желание принимать и веселить общество у себя. Когда человек молод и красив, когда сама любишь танцевать, легко всему угодить, без особенных усилий» [187] . Замечу, что в то время Александра Федоровна была беременна и активно не танцевала.

186

Александр III. Мемуары графа С.Д. Шереметева. М., 2001. С. 509.

187

Шильдер Н.К. Император Николай I. Его жизнь и царствование. Т. 1. СПб., 1903. С. 117.

В последующие годы балы в Аничковом дворце продолжались, и факт их проведения время от времени фиксировался в дневниках и мемуарах. Относились к ним по-разному, например, императрица Елизавета Алексеевна совершенно не рвалась на балы в Аничков дворец. 30 декабря 1821 г. она откровенно писала матушке: «Я вдвойне радовалась сему спокойствию, поелику смогла ускользнуть от сегодняшнего бала у великого князя Николая, что при иных обстоятельствах совершенно невозможно. Вообще говоря, я отнюдь не против развлечений, но, признаюсь, теперь балы для меня это усталость и несносная пустота, особливо в тех случаях, когда затруднительно выбрать такое общество, которое лучше других отдаляло бы меня от танцевальных утех, которые чаще всего и занимают почти все время» [188] .

188

Елизавета и Александр. Хроника по письмам императрицы Елизаветы Алексеевны. 1792–1726. М., 2013. Письмо № 94.

В те годы балы в Аничковом дворце носили рядовой характер, поскольку Николай Павлович, при всей значимости великокняжеского статуса, – только третий брат в семейной иерархии, следовательно, бесконечно далек от трона. В воскресенье 19 ноября 1822 г. Николай Павлович кратко записал в дневнике: «…вышел в гостиные, принимал гостей, бал, много народу в белой комнате, Императрица прибывает по большой лестнице, иду встречать Матушку, танцевал полонез с обеими, танцевал с Натальей, Адель Голицыной [189] , Адель Строгановой и Марией, ужинали в большой столовой, музыка измайловская, Их Величества уезжают, провожаю Матушку, поднялся обратно, танцевал до 3, мы уходим» [190] .

189

Голицына Аделаида Павловна (урожд. графиня Строганова, 1799–1882) – с 1821 г. супруга князя В.С. Голицына (1794–1836).

190

Записные книжки великого князя Николая Павловича. 1822–1825. М., 2013. С. 148.

Как мы видим, бал почтили своим присутствием обе императрицы: Елизавета Алексеевна и Мария Федоровна, но великий князь отмечает, что встречал и провожал только «Матушку», хотя, как хозяин резиденции, он просто не мог не встретить супругу правящего императора. Характерно и то, что 26-летний великий князь тогда много и охотно танцевал, поименно перечислив своих партнерш по танцам. 27 декабря 1822 г., оценивая активность зимнего сезона, императрица Елизавета Алексеевна упомянула, что «Александрина поправилась, уже выходит и по-прежнему увлечена декольтированными нарядами, при том что у нее воспаление подмышкой, которое может сыграть с ней дурную шутку, ежели она не побережется» [191] .

191

Елизавета и Александр. Хроника по письмам императрицы Елизаветы Алексеевны. 1792–1726. М., 2013. Письмо № 100.

Повторю, что в дни молодости у Николая Павловича никакой неприязни к танцам на балах не имелось, и он охотно танцевал, с большим вниманием относясь к своему внешнему виду: «…к себе, оделся для бала, плохо, отчаяние, больше часа занимался своим туалетом, выехал с женой в двухместной карете к Кочубеям… очаровательный бал» (22 января 1823 г.).

Судя по запискам Николая Павловича, балы в Аничковом дворце, да и в Зимнем тоже, проходили нечасто, буквально один-два раза в год. Поэтому следующая запись о бале в Аничковом дворце, которому предшествовал спектакль, датируется 7 февраля 1823 г.: «спустился встречать Матушку, она приводит себя в порядок, поднялся, вышел встречать с женой, спустился за Матушкой, вошел в собрание гостей, Императрица, иду ее встречать, кружок, на спектакль, „Дядюшка-соперник и новый парикмахер“ [192] , на ужин в музыкальной гостиной, затем бал в белой комнате, танцевал с Марией, Еленой Строгановой, Наташей, княжной Урусовой очаровательной, Нанеттой, Шуваловой, Адель и Софией Моден, Адель Голицыной, Елизаветой Строгановой, Лизой, Их Величества уезжают в полночь, бал окончился в 3 1/2, удалился, ужинал, лег в 5» [193] . Как мы видим, пунктуальный Николай Павлович перечислил 11 партнерш по танцам.

192

Возможно, русская постановка пьесы Р. Шеридана «Соперники» (1775 г.).

193

Записные книжки великого князя Николая Павловича. 1822–1825. М., 2013. С. 188.