Анонимные грешники

Он хмурится и дергает меня за пояс.

— Как же.

Я прикасаюсь ладонью к его груди, и он неохотно останавливается и раздраженно поднимает голову.

— Я говорю серьезно, Анджело. У меня не было секса с теми парнями… это всего лишь слух.

Он садится и пристально смотрит на меня. Что-то в выражении моего лица ему не нравится. Я знаю это по тому, что его взгляд смягчается, и он тянется за подушкой, чтобы подпереть мою голову.

— Расскажи мне.

— Я должна была готовиться к выпускному авиационному экзамену в Академии Побережья Дьявола. Это было после уроков, раз в неделю. Я боялась каждого занятия, которые у меня были, потому что там было всего пятеро парней, но все они были редкостными придурками.

Даже спустя столько времени гнев разогревает мою кровь на несколько градусов при одной мысли о них. Господи, именно из-за них начались все мои грехи.

— Они всегда шлепали меня по заднице или пытались сфотографировать меня под юбкой.

Анджело горько шипит, его грудь напрягается под моей рукой.

— В классе перед экзаменом что-то изменилось. Как будто происходил какой-то большой розыгрыш, но я о нем не знала. Итак, как только профессор ушел, я тоже попыталась уйти, но один из парней запер дверь, — я перевожу взгляд на потолок, чувствуя себя неуютно из-за медленно разгорающейся ярости, которая начинает просачиваться из пор Анджело. Но я уже начала, и мне нужно сбросить это с плеч. Это единственное, чего он обо мне не знает, и я хочу, чтобы у него была вся картина целиком. — Это был главарь, Спенсер. Он и его команда были подобны школьным богам, ничего из того, что они делали, не могло быть расценено, как что-то плохое. Он сообщил мне, что они посоветовались, и все они хотят знать, как выглядит обнаженная девушка из Дьявольской Ямы… — я замолкаю, намек повисает в воздухе. Но все же этого недостаточно, я должна это сказать. — Они пытались изнасиловать меня, — объявляю я настолько ровным голосом, насколько могу. — Они пытались прижать меня к столу и изнасиловать.

Тишина становится невыносимой. Я украдкой бросаю взгляд на Анджело, и безразличное выражение его лица пугает меня. Я вздрагиваю, когда он внезапно вскакивает на ноги и хватает свой мобильный и ключи от машины с прикроватного столика.

Я резко выпрямляюсь.

— Куда ты идешь?

— Назови. Мне. Их. Имена.

— Анджело…

— Имена, Рори, — его голос грубый и сдавленный, как будто он пытается, безуспешно, подавить свою ярость. — И адреса. Сейчас же.

Став на колени, я дергаю его сзади за пиджак, и он замирает, напряженный от моего прикосновения.

— Пожалуйста, — умоляю я.

Он делает паузу, затем опускается на корточки рядом со мной и хватает меня за затылок.

— Я убил каждого мужчину на этом Побережье, который прикасался к тебе неподобающим образом. От Макса до моего родного гребаного дяди. Эти мудаки следующие, и если кто-нибудь, кроме меня, с этого момента хоть пальцем тебя тронет, они тоже будут убиты.

Дрожь пробегает у меня по спине, наполненная в равной степени страхом и возбуждением. Но от мысли, что он снова оставит меня здесь, у меня сводит живот.

— Завтра, — шепчу я, проводя рукой по его твердой груди. Это безумие, что я до сих пор не увидела голым. — Сегодня вечером я просто хочу провести время с тобой. Пожалуйста.

Он смягчается, и я знаю, что он у меня в руках. Одним быстрым движением он сажает меня к себе на колени и сжимает мою челюсть.

— Но завтра, это будет моим первым делом. И напиши мне список прямо сейчас.

— Спасибо, — шепчу я, утыкаясь носом в изгиб его шеи. — Если тебе от этого станет легче…

— Ничто из того, что ты скажешь, не заставит меня чувствовать себя лучше по этому поводу, Рори.

— Ну… Я откусила ухо одному парню, — он замирает. — Поэтому, его должно быть довольно легко найти.

Проходит несколько секунд, затем над моей макушкой раздается мрачный смешок.

— Да?

— Угу. А другому я так сильно надавила большими пальцами на глаза, что теперь он видит только одним.

Его сильная, теплая рука гладит меня по спине.

— Ну и каковы были ощущения?

Я улыбаюсь ему в шею.

— Воодушевленно.

Он отстраняется от меня и смотрит на меня сверху вниз. Только сейчас я понимаю, что мои слова никак не успокоили его пыл, несмотря на его смешок.

— Ты сказала, что уже однажды трахалась. Я хочу знать его имя тоже.

Качая головой, я говорю: — Нет. Он ни к чему не имеет отношения. Он был хорошим парнем, просто каким-то школьником.

У Анджело сводит челюсть.

— Мне не нравится такой ответ. Ты любила его?

— Нет! По правде говоря, после того инцидента я просто хотела поскорее покончить с этим делом. Мне была ненавистна мысль о том, что у меня есть что-то, чего хотят мужчины, и что они могут так легко отнять это у меня.

— Как думал Альберто.

— Именно.

Его ноздри раздуваются, но он коротко кивает мне.

— Сегодня секса не будет, — внезапно объявляет он.

— Что…?

Он встает и исчезает в шкафу. Разочарование колотится у меня в груди, но когда он возвращается с большой сумкой, мое любопытство возбуждается.

— У меня есть кое-что получше секса.

— Сомневаюсь в этом, — бормочу я.

Смеясь, он наклоняет сумку, и гора конфет высыпается на кровать.

Я в замешательстве пропускаю их сквозь пальцы, подбирая разные батончики и конфеты. Я не узнаю ни одну.

— Что это такое?

— Британские конфеты. Набрал их для тебя, когда улаживал свои дела в Лондоне. Подумал, что тебе, возможно, захочется попробовать то, чего ты не найдешь в местном Walmart.

Он придвигается ко мне сзади, обхватывает рукой за талию и притягивает меня назад, так что я оказываюсь вплотную к его груди.

— Ты пробовала Wine Gums? — он наклоняется и берет красную упаковку. — Не знаю, почему они так называются, в них нет алкоголя, но они чертовски вкусные.

Без предупреждения он кладет одну мне в рот и собственнически проводит рукой по моему животу.

— Тебе нравится?

Оцепенев, я киваю в знак согласия, но я думаю не о чертовой конфете, я думаю о нем. О нас. Об этом.

Плохие вещи случаются с плохими людьми. Так как же, черт возьми, мне в итоге так повезло?

Глава тридцать пятая

Откинувшись на спинку старого отцовского кресла, я кручу шеей, но это ни хрена не помогает снять напряжение, сковывающее мои плечи. Беспокойство пробирается под мою кожу, как болезнь, и только когда я понимаю, что потратил больше времени, поглядывая в сторону двери кабинета, чем изучая журналы движения порта на столе, я понимаю, что Рори — его источник.

Господи, если бы я мог провести весь день, наблюдая, как она спит, я бы так и сделал. Теплая кожа и приоткрытый рот, ее золотистые локоны разметались по подушке. Я хочу присматривать за ней, защищать ее, как гребаный бешеный сторожевой пес. Но, к сожалению, я не могу защитить ее, просто наблюдая за ней.

Разочарованно кряхтя, я хватаюсь за затылок и заставляю себя снова уставиться на листы. Черт возьми, я провел девять лет, возглавляя инвестиционную компанию. Я привык работать с электронными таблицами, заполненными числами в сто раз большими, чем эти, но, похоже, не могу в них разобраться.