Анонимные грешники

— Я забираю то, что принадлежит мне.

— Тебе?

Он сажает меня на пассажирское сиденье своей машины и прислоняется к дверному косяку.

— Да. Капо нужна жена. Полагаю, я выбирал тебя.

Жар разливается по моим венам, и я чувствую, как мое сердце снова срастается воедино.

— Полагаешь? — шепчу я, глядя на него сквозь ресницы.

Он хватает меня за подбородок. Проводит мягкую линию по моей нижней губе.

— Я знаю. Я, блять, всегда это знал.

Складки моего платья цепляются за дверцу машины, когда он захлопывает ее, но мне все равно. Мое сердце бьется в другом ритме, теперь, когда его снова сшили, и оно наполнено надеждой. Я не выхожу замуж за Альберто.

Когда тепло Анджело касается меня с водительского сиденья, миллион вопросов борются за место в моем горле. Один из них заключается в том, действительно ли я выхожу за тебя замуж вместо него?

Но я этого не говорю. Вместо этого я наблюдаю, как он достает пистолет из-за пояса, другой — из нагрудного кармана пиджака и аккуратно кладет их на центральную консоль.

— Ты действительно возвращаешься?

— Да.

— Навсегда?

Его рука находит моё бедро, тяжелая и успокаивающая.

— Навсегда.

Он заводит машину и мчится по проселочным дорогам, пока на горизонте не появляется его дом. Я не могу отвести от него глаз, я боюсь, что если я это сделаю, то проснусь в гостевых апартаментах особняка Бухты и пойму, что все это было лихорадочным сном.

— Почему ты не позвонил? — шепчу я. — Я бы не поверила Тору, если бы ты просто позвонил.

Его взгляд скользит по сторонам, и он выглядит недовольным.

— Я дал тебе свой номер, чтобы ты позвонила в экстренном случае. Но у меня не было твоего.

— А ты не мог вернуться несколько дней назад? Ну, знаешь, до дня свадьбы?

— Ты знаешь, сколько дерьма мне пришлось решить за неделю, Рори?

— Например?

— Например, назначить нового генерального директора для моего бизнеса, продать мою лондонскую квартиру. Полностью перевернуть свою жизнь и переехать в Дьявольскую Яму, — его челюсть напрягается. — Кроме того, я сделал крюк в Сан-Франциско. У меня там было… незаконченное дело.

Я киваю, медленно осмысливая все это.

— Но ты ненавидишь Дьявольскую Яму.

Его взгляд застывает на стекле.

— Но я не ненавижу тебя.

Мой пульс бьется как барабан, и я прислоняюсь к холодному окну в попытке остыть. Пока мы огибаем холм, я наслаждаюсь слишком знакомым запахом машины, коктейль из лосьона после бритья и кожи, это, безусловно, он. Я вдыхаю все это, кайфуя, как от наркотика.

Мы поднимаемся на вершину холма, и я с удивлением вижу, что в доме так же оживленно, как и в особняке в Бухте, но сегодня здесь определенно не планируется свадьба.

Или я ошибаюсь?

Несмотря на неизвестное потрескивание в воздухе, похожее на статические разряды, в моем сердце мерцает надежда. Но когда я бросаю взгляд на Анджело, он кивает здоровенным мужчинам, выходящим из дома.

— Люди Габа. Они пробудут здесь некоторое время, по крайней мере, пока мы во всем не разберемся. Хорошо?

— Хорошо.

— Габ позаботится о твоей безопасности. Мне нужно, чтобы ты делала все, что он говорит, пока я не вернусь.

Я резко оборачиваюсь.

— Вернешься? Куда ты?

Выражение его лица мрачнеет.

— Сказать Альберто, чтобы он не ждал, что ты сегодня пойдешь к алтарю.

Ужас закрадывается в мою грудь.

— Нет, — бормочу я, накрывая его руку своей. — Останься со мной. Хотя бы, на сегодня? Он скоро сам все поймет.

Его ухмылка холодная, расчетливая. Порочная. Самая темная часть меня хочет зажать ему рот и вдохнуть все это.

— Это не единственное, что мне нужно ему сказать, малышка.

При мысли о том, что Анджело войдет в особняк в Бухте и объявит, что он украл меня и хочет вернуть Дьявольскую Яму, у меня сводит живот.

— Разве тебе не следует взять Габа с собой? Просто на всякий случай?

Раздражение искажает его черты.

— На случай чего? Ты думаешь, я не справлюсь с этим?

Я знаю, что он справится с этим. Возможно, Анджело последние девять лет шел по правильному пути, но я никогда не встречала человека страшнее его. В нем царит тихий ужас, он исходит от него, как звуковой сигнал, когда он входит в комнату, и от этого воздух молниеносно меняется.

Он был воспитан как мужчина мафии, но ему было суждено стать королем.

— Поцелуй меня.

Его взгляд инстинктивно опускается к моим губам.

— Что?

— Мне всегда было интересно, каково это — целовать тебя, с тех самых пор, как ты пришел на тот первый ужин в пятницу вечером. Так что поцелуй меня перед уходом, потому что, если с тобой что-нибудь случится, я, по крайней мере, буду знать, — я сглатываю. Ерзая на своем месте. — Я узнаю, каково это — целоваться с Анджело Висконти.

Тишина тяжелая, и длится она несколько мучительных секунд.

Все ещё держа одну руку на руле, он наклоняется вперед. Одурманивает меня более концентрированной версией его запаха. Мое сердце замирает, когда его губы касаются моих, когда его щетина касается моего подбородка.

Но потом он делает паузу.

— Если я поцелую тебя, это будет означать, что я не уверен, смогу ли вернуться к тебе, — он прикусывает мою нижнюю губу, вызывая у меня жалобный стон. — А я чертовски уверен, что вернусь, Сорока.

Он пристально наблюдает за мной, пока я неохотно выхожу из машины. Габ шагает по гравию и останавливается рядом со мной.

Анджело приветствует своего брата с суровым выражением лица.

— Присмотри за моей девочкой вместо меня.

— Да, босс.

Его взгляд перемещается на мой.

— Подойди сюда.

Сглотнув, я делаю шаг к машине и хватаюсь руками за оконную раму. Он проводит рукой по волосам.

— Когда я вернусь, тебе лучше снять это гребаное платье, иначе я разорву его в хлам.