Анталия от 300 у.е., или Все включено

– Проходите.

Небольшой зал залит желтым светом, шепчет музыка, сидящие за столиками наслаждаются вечером, стулья кажутся удобными. Хостес провожает меня к столу у высокого и широкого окна с витражами. Я заказываю у официанта красное вино, салат и бифштекс.

– Что-нибудь еще? – предлагает он.

«Да. Поспать на кровати», – думаю я и говорю:

– Еще вина, но позже.

Следом за вином прибывает салат в миске с высокими стенками. Пахнет он очень аппетитно и на вкус, к большому моему удовольствию, ничем не напоминает турецкую еду, от специй которой я устала. Теперь я наслаждаюсь европейской кислинкой салатной заправки и терпким, очень сухим вином, рассматривая фотографии в журнале. Столы передом мной пустеют один за другим, но спустя примерно час зал заполняется вновь – уже совсем другой публикой. Вновь пришедшие явно не служат в офисах, еде они предпочитают пиво и коктейли и пьют свои напитки, перемещаясь от стола к столу и приветствуя друг друга. У бара становится людно, и у меня открывается второе дыхание.

На возвышении у лестницы появляется ди-джей, и музыка сразу становится громче. Толпа со стаканами и сигаретами в руках начинает ритмично покачиваться, охранники уносят столы и стулья. Кафе превращается в танцпол. Я встаю, неловко прижимая к боку свою раздутую сумку, подхожу к бару за очередным бокалом вина и слышу:

– Эй, привет! Тамара!

09.07, СРЕДА

Я вздрагиваю от неожиданности, сумка соскальзывает с плеча.

– Саня, ну что девушку совсем затолкал! – восклицает голос у моего уха, и чья-то рука подхватывает меня под локоть.

Я поворачиваюсь.

Мне улыбается молодой мужчина с мелкими морщинками в уголках глаз, которого я сразу узнаю. Он отдыхал в «Голден Бич» с девушкой, выглядевшей гораздо моложе его, и мы с Ильхамом сначала меняли им номер, а потом продавали траву. Еще я вспоминаю, что эту траву мы потом все вместе курили на «Дисколенде», обсуждая фильм «Полночный экспресс».

– Привет, – осторожно улыбаюсь я в ответ. – Саша, да?

– Да! Ты в Турции уже не работаешь, что ли?

– Я приехала к вам по путевке, – улыбаюсь я.

– Ну, давай я тебя угощу! Что ты пьешь?

Он обхватывает меня за плечи и подталки вает к бару.

– «Кровавую Мэри», – говорю я.

Со стаканами в руках мы отходим от бара к обложенной кирпичами колонне. Кинув сумку под ноги, я размешиваю стеблем сельдерея льдинки в своем коктейле, поглядывая то на толпу у бара, то на Сашу, отпивающего что-то бесцветное из высокого и широкого стакана.

– Знаешь, – неловко начинаю я разго вор, – я слышала легенду о том, как был изо бретен этот коктейль – «Bloody Mary».

Саша вопросительно наклоняет голову.

– Якобы произошло все это в парижском «Ритце». Когда-то там останавливался Хемин гуэй со своей невестой, которая стала его чет вертой женой. Фамилии ее я не помню, но зва ли ее Мэри. И вот этой самой Мэри жутко не нравилось постоянное пьянство Хемингуэя, и он жаловался бармену в отельном баре, что она всегда унюхивает, что он пил спиртное, и не дает ему покоя своей руганью.

Я отпиваю глоток коктейля. Саша наклоняется ближе к моему рту, потому что музыка становится громче. Я чувствую джин в его дыхании.

– И тогда бармен изобрел вот такую, яко бы не обладающую запахом комбинацию вод ки с томатным соком, специями и так далее. А на следующее после дегустации утро Хе мингуэй похвалил бармена, который изобрел эту смесь: «Well done, bloody Mary never smelt a thing» [28] . Вот так и стали называть коктейль Bloody Mary.

Саша смеется, а я добавляю с усмешкой:

– Возникает только вопрос: если он свою Мэри считал bloody, когда она была невестой, то зачем он вообще на ней женился?

28

Отлично! Чертова Мэри ничего не учуяла.

Bloody имеет два значения: 1) кровавый; 2) чертов, проклятый.

– Ну, это же легенда. А я, например, другую версию слышал. Что этот коктейль назвали в честь Марии Тюдор, которая протестантов гоняла. И наверное, еще сотня-другая барменов приписывали себе авторство. Ну, так ты чего в Москве-то? Уволилась, что ли?

– Нет. Почему? Я по делам заехала ненадолго.

– Скоро обратно, значит?

Я киваю.

– Ну и как тебе Москва? – Он обводит взглядом зал и указывает на танцпол рукой с зажатым в ней стаканом, словно это и есть Москва.

– Курорт! Сегодня же понедельник, да?

– Вторник уже.

– Ну, неважно. Смотри, сколько людей развлекается, как будто у них не бывает рабочих дней с подъемом в шесть утра и совещаниями в первой половине дня.

– Да, точно! – восклицает он. – Но Москва этим и хороша. Никогда не спит. Еще выпьешь?

Я украдкой бросаю взгляд на часы – успею ли протрезветь к своему рейсу? – и соглашаюсь. Вытащив из кармана несколько купюр, я протягиваю Саше деньги:

– Мне все ту же «Мэри», пожалуйста. Он негодующе выставляет вперед ладони:

– Не надо! Я угощаю.

– Надо, – твердо отвечаю я. – Мы еще не настолько близко знакомы.

Он берет деньги, и по выражению его лица я понимаю, что он отметил про себя это мое «еще».

Пока он добывает напитки, я лениво, без особого желания курю, думая о том, что может и, вправду, стоит познакомиться с ним этой ночью поближе: выходной – так выходной! А в Анталию полететь завтра. Сказать, что не успела на самолет. Может, там и мест сегодня не будет, говорили же в офисе…

Я вижу, как Саша проталкивается от бара, держа стаканы высоко над головой. Он кому-то улыбается, кивает, целуется в щеки с девушкой, низко наклонившись к ней. Похоже, он здесь завсегдатай.

– Держи, – говорит он, вкладывая в мою ладонь холодный влажный стакан.

Я делаю маленький глоток и ставлю стакан на узкий выступ колонны.

– Слушай, а как ты вообще попала на эту работу? – спрашивает Саша, протягивая мне раскрытую пачку сигарет.

– Нет, спасибо, – отказываюсь я. – Знаешь, как это ни банально, по объявлению в газете.

– Серьезно, что ли?

– Да. Я сидела в офисе и от нечего делать читала объявления. Все подряд. Прочитала и это, позвонила – тоже от нечего делать, а они предложили приехать к ним в тот же вечер. На следующий день я уволилась, купила учебник турецкого и большой чемодан, – и уже через несколько дней сидела на берегу моря вместе с другими гидами, слушала, как надо обслуживать туристов. В начале сезона там очень здорово…

Я замолкаю, вспоминая весеннее море. Апрель, туристов единицы, многие магазины и отели еще закрыты, пахнет постепенно нагре вающимся морем, влажной землей и стройкой, солнце уже припекает, но его тепло еще легко сдувает ветерок… Полное надежд пробуждение каждое утро.

– До сих пор больше всего люблю начало сезона, – добавляю я, качнув головой, чтобы стряхнуть картинку, сложившуюся в ней, как в калейдоскопе. Я чувствую, что начинаю пьянеть.

– Здорово. А я никогда еще не ездил к морю в начале сезона.