Антимаг

Она была брошена за решетку, словно животное. Женщина чувствовала унижение, ей было больно в душе, хотелось убить Антонио. Советница понимала, кто стоял за этим. Асподель упала на соломенную кровать и стала рыдать, косметика растекалась по ее лицу, сливаясь со слезами. В душе она проклинала инквизитора и желала его смерти.

— Да будь ты проклят, Антонио Дорадос, на веки вечные, — не сдержав гнев крикнула она, с ненавистью сжимая кусок соломы в руках.

Глава 17: Затишье перед большой бурей

Шагнув на борт инквизитор чувствовал полное удовлетворение, оно пронзило его душу лучи удовлетворения, Антонио знал, советница в темнице, а он вскоре на полных парусах помчится в сторону Малахии, к своей любимой Квинтисенсе. От этой мысли его сердце наполнялось торжеством. Позади него была Флавия, он покидал это славное королевство, с радостью на душе, ничего не может быть слаще исполненной мести.

С самого утра корабль грузили различными товарами.

Инквизитор проворно умостился на стуле среди старинных сундуков, доверху набитых золотом.

— Откуда оно здесь? — задался вопросом Антонио. Его глас донесся до ушей стоящего рядом монаха, он с улыбкой моргнув, ответил.

— Флавия платит нам, — раскашлялся он. — Эх этот суровый морской климат, болячки, — причитал мужчина.

— Вам платит король?

— Да с тех пор как советница Асподель призвала сюда священные кресты Флавийская корона поддерживает Малахию золотом, они платят десятину от всеобщего дохода.

"Опять она? Да Господи, я надеялся что более не услышу этого имени" — подумал инквизитор.

— Не плохо так устроились, ловим ведьм и получаем деньги, — подметил Антонио.

— Да, вот только может слышал? — он почесал свое ухо, вокруг которого назойливо летал комар, пытаясь укусить монаха, мужчина набросил на голову капюшон и стал кровопийцу гонять рукой. — Комары, достали, вроде бы север, а насекомых хоть отбавляй, а это место еще зовут снежными воротами Флавии, вдумайся какие монстры на ее южных рубежах, цикады, огромные мухи размером с собаку, страх и только.

— Не хотел бы я с ними встретиться, — сказал Антонио, на его лице читалось отвращение, он вспомнил как выглядят эти противный мухи, которые не прочь питаться даже такими продуктами как кал. А тут он представил что эти создания в сотню раз большие, отчего по его кожи пробежала дрожь, а к горлу подступила тошнота.

— Говорят советницу короля арестовали, обвиняют в государственной измене, что думаешь по этому поводу? — послышался суровый голос монаха.

В то же время на борт продолжали грузить бочки с вином и сундуки с золотом.

Антонио с интересом осматривался по сторонам, и ждал того момента, когда капитан объявит об отплытии. Ему было страшно, ведь он понимал, что если правда вскроется слишком быстро, ему стоит в тот момент находиться хотя бы за пределами порта, а лучше и вовсе за чертой королевства.

— Я думаю что она готовила восстание, довелось лично с ней общаться, не приятная особа, высокомерная. С ее аппетитами я полагаю, советнице захотелось бы занять королевский трон.

— Не знаю, не такая она, мой друг с Марбурга, его Хараном зовут, говорил, что во время осады города, лет восемь назад, советница будучи королевой спасла его дочь.

Антонио сильно удивился.

— Эта была королевой? Ну ты меня насмешил, — забился в хохоте Антонио.

— Всю войну правила, с тех пор как в бою пал король, сражаясь с Центароновскими захватчиками, — он вспомнил те события и слеза выступила под глазами. — Имперцы почти сломили королевство, но вмещалась она, тогда Асподель была молодой девушкой, но довольно умелой в политическом плане, ей удалось разбить вражескую армию и заключить мир на максимально выгодных для нас условиях, а к тому же еще после этой встречи пал сам император Центарона, Ювиндор завоеватель.

— Что с ним случилось? — с любопытством спросил Антонио. Он взглянул за борт, на раскинувшееся море, солнце склонилось к закату, постепенно погружая мир во тьму.

— Официальная версия такая, — вновь почесал ухо монах. — Выпил лишнего вот и сердце не выдержало, но злые языки бормочут, что Асподель приложила свою руку к его кончине.

— Эта может, та еще ведьма, — ухмыльнулся Дорадос.

— Ладно брат, меня дела ждут, мы уже отправляемся, — проговорил он, взглянув на капитана, который командирским голосом скомандовал: Поднять паруса!

Когда солнце окончательно село, корабль неторопливо стал покидать порт.

Шли часы, Антонио все думал о встрече с Квинтисенсой, и рассматривал звезды, которые появлялись на небе, одна за другой, словно десятки фонариков.

Под спиной ощущалась вибрация и колебании корабля, он пронзая волны шел по морю, качаясь то влево, то вправо.

Мысль о любимой застыла в его голове, в последнее время Антонио был занят работой, а потом вовсе был брошен в тюрьму, но сейчас будучи абсолютно свободным, он смог насладиться вспоминая ее прелестную улыбку.

Спустя три дня, корабль неторопливо причалил в порт Малахии. Инквизиторы поспешно принялись покидать борт. Антонио взошел на пирс, после чего направился в сторону храма.

Шагая по улочкам Альнаира, он услышал пронзительный женский крик. Он будто доносился из преисподни, во всяком случае так показалось мужчине. Ведь крик был такой силы, словно все демоны земные, небесные и преисподние вскричали в один миг.

— Убили, моего мужа, убили.

Антонио поспешно направился туда. Там собрались десятки горожан и стража, прямо перед ними лежало изуродованное тело какого-то мужчины. Его рубаха была разорвана, а из-под окровавленной ткани торчал едва ли заметный львиный коготь. В голову инквизитора закралась мысль, он понял, что уже где-то это уже видел, а именно в деревне Квинтисенсы.

"Что это? Обычная львица или Мантикора?" — задался он вопросом. Его догадки быстро подтвердились.

— В здешних краях не водятся львы, — рявкнул стражник.

— Это Мантикора, — проговорил кто-то из горожан. — Я читал о таких в книгах, это девушки которые с приходом луны обращаются в львицу, прямо как вурдалаки.

— Не вурдалаки, а вервольфы, — поправил его седой бородатый мужчина, — они обращаются в зверей, вурдалаки, ведь в Дентросе живут, вампиры долбанные, — сплюнув на пол, проговорил он.