Антитело

Происходило всё оживленно и увлекательно. Помощник согласно плану озвучивал вводную, например: утечка ядерного топлива. Задачей остального экипажа было угадать правильную последовательность действий.

Сарказм, конечно. Проявлять фантазию тут приходится довольно редко, каждый возможный случай прописан в инструкциях, и максимум нужно скомпоновать несколько. Конечно, от реальности можно ожидать любой неучтенной подлянки, но для такого нужно обладать исключительным «везением». А так-то инструкции пишутся не на пустом месте и не дураками, что бы ни думали об этом некоторые несознательные военнослужащие. Каждый пункт всех этих директив — реальный случай из истории освоения космоса, порой и не один, и если за последние триста лет техника стала гораздо надежней, это не значит, что она не может выйти из строя.

Оценивать эффективность наших действий в итоге будет не Никвас, конечно, а более высокое начальство. Всё пишется, всё анализируется. Сначала проверяется на соответствие пресловутым инструкциям, любой случай отклонения — рассматривается отдельно. Если действия конкретного экипажа признаются более эффективными, допиливаются уже рекомендации.

В идеале, конечно. В действительности всё это работает не настолько точно и хорошо, гораздо больше шансов огрести за самодеятельность что-нибудь от скромной начальственной головомойки до НСС, то есть неполного служебного соответствия с неминуемым снятием с должности. Так что если не уверен в себе на сто процентов — лучше просто следовать инструкции.

Привычные, затверженные до автоматизма действия и команды, которые я отдавала по внутренней связи, оказали благотворное, успокаивающее воздействие. Под конец я достигла столь редкого в этом вылете умиротворения. Потом тренировка плавно перешла в мою вахту, а потом — в выход из прыжка, так что думать о постороннем было особо некогда.

Правда, я так старательно выкидывала пассажира из головы, что за всем этим я едва не забыла его покормить, но всё же вспомнила и попросила Джа решить вопрос. Да, я не собиралась допускать к нему мужчин, но мне самой было не до того, а рисковать оставшейся женской частью экипажа по — прежнему не хотелось. Проверила лишний раз, что двери действительно заблокированы и просто так сам Нану никуда не денется, и на том успокоилась. А когда выдалось несколько более спокойных минут, я окончательно поняла, что думаю о пассажире без прежней злости и желания дать ему в морду. Ну да, манера общения у него странная, но надо понимать, что он вообще-то не человек, а ксенос, как бы ни был внешне похож, и надо бы проявить терпение. Надо было с самого начала, но ладно уж, главное, я хотя бы сейчас сделала выводы.

Правда, обоснованно подозревала, что дело тут вовсе не в моей сознательности и благоразумии, просто… выражаясь терминами самого Нану, разрушительные порывы сменились самыми что ни есть созидательными. Я наконец призналась самой себе, что нахожу ксеноса физически привлекательным, никак не могу выкинуть из головы ни поцелуй, ни объятья и — шимка, ау?! — хочу продолжения. Может, поэтому и злилась на него с самого начала. Ну как иногда дети выражают свою симпатию, шпыняя объект интереса.

Прежде я за собой таких странных привычек не замечала, но всё случается в первый раз. Меня и на экзотику никогда раньше не тянуло, а физиономия у Нану очень необычная. Только это не отталкивает, а придает дополнительного обаяния, потому что его лицо интересно рассматривать.

Наверное, Хенг прав, и отсутствие более-менее постоянной личной жизни вредно для психического здоровья. От этого бабника слово «постоянный» звучит странно, но по-своему логично: у него постоянно что-то новенькое, не заскучаешь.

Да и интриговал Нану дальше некуда. За всеми его недомолвками и уклончивыми ответами скрывалось что-то необычное и очень интересное, а я всё-таки любопытна. И понимание, что интригу он держит, кажется, целенаправленно, пытаясь меня этим зацепить, не мешало заглотить наживку. Немного обидно, но… Вин! Он так целуется, что какая разница? Чего ломаться-то? Поздновато в моем возрасте, с моей биографией и характером блюсти целомудрие. Тем более он пассажир, а не мой подчиненный, и вообще не боевой товарищ, так что даже с этой стороны никаких проблем можно не опасаться. Всё равно, конечно, нарушение устава, потому что в боевом вылете не положено, но такое мелкое, что мне за него даже серьезный выговор не сделают. При условии, конечно, если всё это не скажется на моих профессиональных качествах, но я вроде бы не настолько увлеклась.

Так что, всё взвесив, я решила расслабиться и начать получать удовольствие. Вот как прыгнем к следующей точке, так и начну. Тем более обещала же к нему зайти и пообщаться лично, наяву.

Из прыжка вышли удачно, вблизи станции, так что на стыковку ушло всего около пары часов, включая небольшую очередь. Отправив Никваса с дедом контролировать очистку, я занялась еще одним немаловажным делом.

— Связь. Тут как с дальней?

— Удовлетворительно, — через пару секунд отозвался связист.

— Дай штаб. Ломидзе или кто там из его помощников сейчас дежурит.

К счастью, попали мы именно на Резо, с которым мне гораздо проще разговаривать, чем с обоими его заместителями. Капраз явно пребывал в хорошем настроении, разглядывал меня благодушно, с обычной в таких случаях снисходительной улыбкой в уголках рта. Ну, тем лучше.

— Здравия желаю, товарищ капитан первого ранга. Говорит командир корабля «Капитан Белоусов» Иванова.

— Здравия желаю, — отозвался Ломидзе. — Что там у вас стряслось? Пассажира не подобрали?

— Никак нет, он на борту. Собственно, в нем и проблема: пассажир категорически настаивает на смене курса.

— Неожиданно, — после короткой паузы отозвался Резо. — И куда он хочет попасть?

— К Сфере. Официальное название — объект… — запоздало полезла я в прикинутую недавно трассу, чтобы продиктовать наглухо забытые буквы и цифры.

— Я понял, о чём ты. Не ищи, я тоже не помню, как она по науке называется, — отмахнулся он. — И на кой ему Сфера?

— Не говорит, — не удержалась от недовольной гримасы. — Он вообще не очень-то объясняет свои мотивы. Говорит только, что это очень важно, важнее всего. Но он не против потом полететь в штаб и всё такое.

— Ладно. Делай, что говорит, — через пару секунд всё-таки решил Ломидзе. — Была команда всячески ему содействовать. Как у вас вообще обстановка?

— Немного нервно, но потихоньку летим, куда денемся. А как должна быть?

— Я тут немного подумал, поговорил кое с кем и кое-что выяснил… В общем, эти ксеносы вышли с нами на связь сами, через спутник, оставленный на орбите. Вообще-то он считался секретным и предназначался для скрытого наблюдения на случай падения на планету каких-нибудь наших частников, но что-то пошло не так. Как именно они отправили сообщение — никто не знает, но связались напрямую сразу с императором. Вызвав тем самым, как ты понимаешь, немалую панику в рядах ИСБ. Но это к делу не относится. Главное, они прямо сказали, кого именно нужно прислать за пассажиром.

— Поясни.

— Они указали на тебя. Мне-то сообщение сверху спустили как «у тебя же есть командиры-женщины на маленьких быстрых кораблях?» Вас у меня трое на «Скатах», я командованию озвучил, и выбрали тебя. А тут подумал — странно, потому что у Евсеевой половина экипажа женская, было бы логичнее отправить ее. В общем, оказалось, ксеносы эти довольно подробно тебя описали. Причем с точки зрения внешности и состава семьи.

— Надеюсь, меня трибунал по возвращении не ждет? — спросила я мрачно.

— Это зависит. Расскажи доброму дяде Резо, что ты успела натворить, я подумаю.

— Да я всё про него же, про ксеноса. Неужели никого в верхах не заинтересовало, откуда у закрытой цивилизации мое описание? Очень на шпионку похожа. Я бы этой женщине не доверяла.

— А, ты вот о чем… — немного поскучнел он. — У меня так и не получилось найти информацию о контактах с этой планетой, там наверняка всё безопасниками подчищено. Но есть ощущение, что командование, которое знает больше, откровенно этих ребят побаивается. Скажи, оно хотя бы гуманоидное?