Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 27. Михаил Мишин

И вам прекрасно, и ваш замечательный друг, который привел всех вас в этот дом, светится самодовольством: мол, как вам приемчик? Мол, я же говорил!.. Но все же что-то во взгляде хозяина дома заставляет тебя насторожиться, какую-то заминку ты чувствуешь в том, как он общается с вашим замечательным другом. И еще через час ты наконец слышишь вопрос хозяина, обращенный к нему, к другу вашему замечательному: «Слушайте, ну где же я вас мог видеть?!»

И выясняется, что никто вас здесь не знает — ну вас-то ладно, вы с севера, вы вообще ни при чем, — «попробуйте салат с орешками!» — но никто толком не знает и ваших друзей из Одессы, и только после долгих попыток ваш замечательный друг и хозяин дома находят все-таки каких-то общих знакомых. И оказывается, что ваш друг просто случайно знал, что тут день рождения, и случайно помнил адрес, оказывается, когда-то много лет назад он был здесь, «…но вас тогда не было, была только ваша жена» и… И этого достаточно, чтобы он решил, ваш замечательный друг, забежать с вами — «наши гости из Северной Пальмиры — чудные ребята» — на огонек, посидеть немного…

«Ах, Одесса, жемчужина у моря…»

Я позволил себе — и меня понесло…

Я что-то давно не был в Одессе. Я обязательно поеду. Хотя боязнь разочароваться существует во мне.

Но, с другой стороны, можно ли разочароваться в городе, где на твоем вечере тебе прислали записку: «Правда ли, что хомо сапиенс — это пупковая грыжа?» Я до сих пор не знаю, что ответить на это, и потому говорю себе:

— Регламент!

1978

У ТУРНИКЕТА

Одесса. Второе апреля. Сегодня мне тридцать. И стол Накрытый стоит в Ленинграде. Одесса. Аэропорт. Смотрю на Валерку. На Зою. Посадка уже началась. А там уже первые гости. И папа глядит на часы. А тут — и Валерка, и Зоя С любовью глядят на меня. А там наливают по первой, И мама косится на дверь. «За маму!..», «За папу!..», «За сына». «К горячему он прилетит!..» Одесса. Второе апреля. Посадка подходит к концу. Валерка и Зоя. И Зоя. Ну, все. Мне пора. Я иду. Иду я к окошку возврата И не возвращаюсь. Аминь. …Второе апреля. Одесса Сегодня мне сорок один. «Валерка, а где теперь Зоя?» В кармане билет на Москву.

Два слова на международной арене

ПОСЛЕДНИЙ РЕСУРС

Слово первое, дико серьезное, сказанное в Барселоне, на конференции «Культура и защита окружающей среды»

Ladies and Gentlemen,

When we speak of Environment, we usually mean…

Дамы и господа!

Когда говорят об окружающей среде, обыкновенно имеют в виду воздух, воду, почву и прочие природные ресурсы. Однако я полагаю, что для современного человека окружающая среда — это прежде всего окружающие его другие люди. И если наука обязана искать пути для защиты экологии, то первой задачей искусства является защита и оздоровление духовной среды.

Я должен признаться, что не спасал от загрязнения реки и озера, не очищал атмосферу, не боролся с нефтяными пятнами в океане. Моя профессия — литература, мой жанр — сатира и юмор. Я практик, и прекрасно сознаю, что теоретизировать по поводу юмора — то же самое, что есть холодный пудинг. Впрочем, в моей стране не едят пудингов. В моей стране сейчас продуктов питания вообще гораздо меньше, чем юмора.

Я думаю, что сатира и юмор — важнейшие средства защиты человеческого организма от окружающей его среды. При этом, если юмор помогает человеку приспособиться к трудностям бытия, то сатира — это защита активная, она нацелена на преодоление существующего статус-кво.

Были периоды, когда в моей стране — и не только в моей — сатирическая шутка могла стоить Человеку несколько лет жизни, а иногда и самой жизни. Что говорит не о высоком качестве шуток, а о низкой цене человеческой жизни. При тоталитарной системе открытое сатирическое слово невозможно. Сатира живет живет в подполье, она прибегает к аллегории, к намеку, к подтексту.

В таком обществе все читают между строк и слышат между слов. В годы, предшествующие тому, что называют «перестройкой», искусство аллегорий достигло небывалого расцвета. Мы находили намек даже там, где его не было. Достаточно было кому-то по какому-то частному поводу произнести пословицу «Старость — не радость», как девятеро из десяти слышали в этих словах намек на возраст брежневского Политбюро, а десятый фиксировал сказанное.

Сейчас, с приходом так называемой «гласности», социальная критика вышла из подполья, сатира осмелела. Но и у власти теперь, похоже, прорезалось чувство юмора. Если раньше она считала своей главной задачей не дать людям говорить, то теперь она поняла, что гораздо проще людей не слушать — в том числе и тех, кто кричит об умирании окружающей среды. Это называется — плюрализм.

Сегодня человеку в моей стране трудно. Окружающая среда наполнена грохотом обваливающегося тоталитаризма и воплями с трудом рождающейся демократии.

Назад пути нет, однако никто не знает — как двигаться вперед.

«Мир уцелел, потому что смеялся» — это выражение давно стало классическим. Но сегодня это больше, чем изящная фраза. Сегодня это рецепт выживания. Ибо Мир — это Человек. И лишь человек высокой морали способен защитить природу с ее лесами и озерами, животными и птицами, человек, который способен спасти от распада свою собственную душу. А как я уже сказал, важнейшее средство защиты человеческой души — сатира и юмор. Иногда мне даже кажется, что это — последнее средство. Жизнь слишком серьезна, чтобы мы могли выжить без чувства юмора.

Я отчетливо сознаю, что моему выступлению недостает конструктивного элемента. Почему бы не представить себе общеевропейский фестиваль сатиры и юмора, в котором участвовали бы писатели, артисты, художники разных стран? Почему бы не представить себе, что когда-нибудь здесь, в этом восхитительном городе, пройдет фестиваль под названием «Мир и Смех»?.

Возможно, на таком фестивале я смогу сказать нечто более веселое и более достойное столь избранной аудитории. Если, конечно, у организаторов будущего фестиваля достанет чувства юмора пригласить меня на эту будущую встречу.

Но для того чтобы эта встреча была возможной, нам всем предстоит еще выжить в окружающей нас среде.

Благодарю вас.

1990

САМООГРАНИЧЕНИЕ МОГУЩЕСТВА

Слово второе, еще более серьезное, сказанное там же два года спустя.

Тема конференции была «Культура и массмедиа»

Ladies and Gentlemen,

Two years ago I had the honour of speaking….

Дамы и господа!.

Два года назад я имел честь выступать на подобной конференции в этом прекрасном городе, я представлял тогда страну, которая называлась Советский Союз. Сегодня я нахожусь здесь в качестве представителя России, чем весьма горжусь, однако хочу верить, что, если меня пригласят сюда еще через два года, я не окажусь представителем Московского княжества.

Сегодня вряд ли кто-то может точно оценить роль, которую сыграла медиа в тех процессах, которые про изошли и происходят в России, да и во всем мире. В моей стране некоторые считают, что влияние медиа слишком преувеличено, другие, напротив, полагают ее всемогущей и полностью повинной в тех трудностях, которые переживает бывшая империя.