Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 27. Михаил Мишин

О том-то и речь, что играли они. Урожай, там, охота. Один прыгал куропаткой, другой носился вокруг, потрясая копьем. А то изгнание духов. Факелы, дым, заклинания, завывания. Оттуда все и идет. По форме — игра.

По сути — утешение от Господа, давшего человеку всего одну жизнь.

Театр — единственное средство, позволяющее смертному проживать, не только душой, но и телом, маленькие кусочки не своих жизней. Назовите эти кусочки ролями. (Играют, конечно, еще шпионы — но там меньше зрителей и осуждаются крики «Браво!»)

Точно — весь мир.

Театры кукол, теней, зверей.

Театр военных действий, переходящий в анатомический.

Но театр — это часть культуры.

Но когда вы на льдине, которая тает…

* * *

— Есть ли на свете одно слово, руководствуясь которым, человек мог бы прожить всю жизнь? — спросили Конфуция.

— Есть, — сказал тот. — Снисходительность.

И объял необъятное.

Футурология

Анкета «МН» в канун 2000 года: Чего, мол, ждете от нового века? Вопросы дико умные, про ответы не говорю.

О ПРИРОДЕ БУДУЩИХ СТРАХОВ

Страх — в человеке, а человек не меняется. Эволюция неочевидна.

Останутся старые страхи.

Страх за тех, кого любишь.

Страх не любить — то есть страх одиночества. Страх бессилия. Но не в том смысле. В том — тоже, но тут враг будет разбит.

Хотя ужас перед медициной укрепится.

Природа страхов не изменяется — конкретика дополнится.

Новый вирус, жуткий выброс, в каждом подъезде пришельцы, в каждой подворотне — клонируют. Страх перед властью — как местный колорит. Страх неизвестности. То есть смерти.

Но, поскольку они там придумают вечное бессмертие, им будет еще страшней, чем нам.

О ВЛИЯНИИ НАУЧНЫХ ОТКРЫТИЙ НА ВЕРУЮЩИХ И НЕВЕРУЮЩИХ

Все открытия укрепляют позиции и тех, и этих. Абсолютная симметрия.

Что еще ни открой — тут ничего не изменится. Кто верит — будет веровать.

Остальным будет еще тяжелей.

О ЖЕСТОКОСТИ НОВОГО ВЕКА

Более жестоким, чем сейчас, мир не будет.

Но уж и не менее не будет точно.

Возможности дряни, конечно, возрастут.

Но и добро отрастит кулачищи.

То есть баланс — на новой высоте.

Труднее будет удержать.

О МАРКСИЗМЕ

Учение всесильно, потому что оно вечно.

Мечта не умирает.

В отличие от мечтателей.

Которым на смену будут приходить все новые.

Но массовых эпидемий уже не будет.

Прививка сделана.

ОТ КОГО БУДУТ ИСХОДИТЬ ПРОБЛЕМЫ ДЛЯ МИРОВОГО СООБЩЕСТВА

Скажу, от кого не будут.

От Голландии неприятностей не ожидаю.

От Дании. От Швеции.

Финляндия не создаст проблем.

Разве захочет присоединить к себе Россию. Люксембург, как источник мирового зла, сомнителен. Лихтенштейн — тоже.

В XXI веке их по-прежнему будут путать.

За остальных не поручусь. Глобус крайне вздорный. Диктаторы возможны всюду, где желаемы.

Но уже, конечно, не глобальные, а мелкопоместные. Отчего не легче — мир сожмется настолько, что любой колокольчик будет звонить по всем.

ЕСЛИ…

«Если наступит время, когда невозможны войны…» Юмористическими прогнозами не занимаемся.

О НАУКЕ И НЕПОЗНАННОМ

И кому это в наше время кажется, что все поддается познанию?

С каждым частным озарением только виднее — утопаем в полной вселенской непостижимости.

О БРАКЕ И ДРУГИХ ЦЕННОСТЯХ

В XXI веке между мужчинами и женщинами сохранится граница.

Но число перебежчиков в первой половине века еще более возрастет.

Во второй — процесс стабилизируется и пойдет вспять.

Ревность усилится — мужья будут ревновать к достижениям жен.

Браки можно будет заключать без ограничения возраста.

Выплюнули соски, поползли на собственную свадьбу.

Сменили памперсы и снова поползли — на развод.

ОБ ОСНОВНЫХ ИСТОЧНИКАХ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ РАДОСТЕЙ (да еще в порядке значимости!)

Во-первых, ненавижу рейтинги.

Во-вторых, источники будут прежние.

Потому что истинно говорю вам: от века к веку люди не меняются.

Что видно хотя бы по этой неиссякаемой страсти — пытаться предсказать непредсказуемое.

1999

Гриша

Он был классик.

Классик — с самого начала.

Простота без придури.

Глубина без надувания щек.

И Юмор — с высокой буквы.

Когда вкус безупречен.

Когда острословие —

средство остроумия а не заменитель.

Он все умел сразу.

Юморист Григорий Горин.

Сценарист Григорий Горин

Драматург Григорий Горин.

Просто Гриша Горин — один на всю страну.

Всегда уместен.

Всюду ожидаем, всегда неожидан.

И мгновенно узнаваем — фигура борца и знаменитая дикция.

Один из тех, кто определяет пейзаж.

Он был национальным достоянием.

Лучше сказать, общенародным.

«Григорий Горин» — и мы предвкушали.

И он не обманывал.

При этом ни на чем не настаивая.

А это уже не ум — мудрость.

Жизнь бьет ключом — это было о нем.

В нем непрерывно рождалось, искрилось и бурлило.

Проклятый занавес упал в разгаре действия.

На моем столе двухтомник.

На каждом томе — его почерком:

«Григорий Горин»…

* * *

Один-единственный раз мы с ним сочинили несколько строчек совместно.

Валяли дурака летом 98-го…

* * *

Григорий Горин Михаил Мишин

ИНТЕРВЬЮ В ТЕНИ ИСКУССТВА

На недавно завершившемся кинофестивале в Сочи среди гостей писатель Михаил Мишин повстречал писателя Григория Горина. Или наоборот Иногда их там путали.

Но речь не об этом, а о том, что жизнь фестиваля освещала целая армия журналистов. Бесчисленные интервью со звездами — на пляже и в фойе кинозалов, при свете солнца и при сиянии прожекторов… Однако Горину и Мишину показалось, что многое на фестивале все-таки остается в тени. И они решили выступить журналистским тандемом, чтобы осветить эту теневую сторону «Кинотавра-98».

ИНТЕРВЬЮ С КРУПНЫМ ПОЛИТИЧЕСКИМ ДЕЯТЕЛЕМ

Крупного деятеля мы застали у стойки пивного бара, среди бесчисленных пустых кружек.

— Судя по количеству кружек, вы представляете здесь Партию Любителей Пива?

— Ничего подобного. Я представляю гораздо более прогрессивную Партию Любителей Пива С Раками.

— Сколько членов состоит в вашей партии?

— Состав гибкий. Сколько раков — столько и членов.

— Какова ваша политическая платформа?