Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 31. Ефим Смолин
Шрифт:
— Безобразие! Молодежь! Второй час туалет занимаете!..
— Вы с кем разговариваете? — спрашиваю.
— А вон, мордатенький, сидит— ухмыляется! Сынок ваш, что ли?
— Какой «мордатенький»! — говорю. — Какой «сынок»! Это я свиную голову на холодец купил…
Но старичок, между прочим, тоже телепат оказался! Стоило мне только подумать: «Поспать, что ли?» — старикан так захрапел, хоть глушитель на него ставь!..
Это была страшная ночь… Я тащил его вместе с раскладушкой в дальний угол, а он орал во сне:
— Водитель! Почему
Между прочим, когда я вернулся из командировки и на работе про эту телепатию рассказывал, одна дама поверила мне сразу. И рассказала, что она тоже телепатический контакт установила. Только не с нашими, а с марсианами. И, что интересно, у нее даже доказательства есть: у нее от этого контакта ребенок растет! Причем любопытно: марсиане-паразиты что делают, чтоб среди наших не выделяться: лицо у этого ребенка — копия наш старший бухгалтер!..
Нет, я лично верю в это дело. Да телепатов же даже по глазам видно, у них взгляд особый такой, острый! Вообще говорят, что у наших российских телепатов взгляд самый сильный в мире!
Конечно, за границей тоже телепаты есть. Вот писали: голландец один с двух метров посмотрит на свою машину — мотор сам заводится… Но против наших — это ерунда. Мой сосед метров со ста смотрел, смотрел на свою машину, и что вы думаете? Она сама завелась, сама поехала и еще какой-то тип за рулем оказался! Вот это телепатия!..
Потому что телепаты очень большую энергию внутри себя скапливают. Один знаете сколько скопил? Смог не то что какую-то фигульку взглядом в воздух поднять, а самого себя. Прямо с пляжа на три метра в воздух взлетел, причем с дополнительным грузом: ему перед стартом спящему пацаны краба в плавки подложили…
Ну, насчет того, что телепаты будущее предсказывают, об этом даже говорить нечего, это для них, как чихнуть. Тетка моя угадывает на месяц вперед, с точностью до одного дня! Вот так сядет, глаза закроет, раскачивается и говорит: «Ой, чую, Степа мой семнадцатого опять пьяный придет…»
Как в аптеке! За все время — один раз ошиблась: он вообще не пришел… Всю ночь во дворе лужу переплывал…
Ну, как после этого не верить? Наука, конечно, сомневается, но я думаю, на самом деле эти ученые просто боятся, что телепаты у них хлеб отобьют…
Сами-то ученые насчет того, чтоб будущее предсказать, так, натри с минусом…
Они тут знаете как на ткацкой фабрике беременным ткачихам предсказывали? Ну что вы! С помощью генетики, кто родится — мальчик или девочка. Вот один генетик видит: молодая, с животом идет. Подскакивает:
— Готов поспорить, вижу невооруженным глазом, по форме живота у вас будет мальчик…
А она:
— Дурачок ты, свитер у меня будет, это я шерсть с фабрики выношу…
Вот вам и наука! Не-ет, если кому и верить, то только телепатам!..
Говорят, что медикам известны такие случаи, что это какой-то летаргический
сон, но, в общем, сержант Степан Гудков, контуженный и потерявший сознание в боях под Москвой осенью сорок первого года, пришел в себя полвека спустя…Он помнил только бой за эту деревню и как их накрыло тяжелым снарядом…
Гудков встал, отряхнулся, поглядел вокруг. Тихо.
«Часть, конечно, ушла, — решил гудков. — Интересно, за кем осталась деревня?»
Гудков пополз к ближайшему дому.
Из дома донеслась русская речь, и сержант сначала обрадовался, даже чуть было не вскочил, когда вдруг понял, что это радио. Степан прислушался:
«Под Арзамасом взлетел на воздух склад с взрывчаткой! В районе таджикской границы упорные бои! Потери войск на Северном Кавказе…»
«Немцы мозги пудрят! — решил Гудков. — А говорят как чисто, собаки!»
У них на фронте немцы тоже вот так подтаскивали репродукторы на передовую, предлагали сдаться, трепались, что Москва взята… Ребята тогда стреляли по репродукторам, швыряли гранаты…
И сейчас сержант отцепил с пояса «лимонку», прикинул расстояние до окна, потянулся к чеке. Но передумал: «лимонка» была одна и хотелось разменять ее подороже — может, танк попадется или немецкий штаб…
Решив все получше разведать, гудков стал подбираться к дому с тыла. На огороде судачили две старушки.
— И почем сейчас клубника-то на рынке идет? — спросила одна.
— Сто рублей, — ответила другая.
«Сто рублей! — ужаснулся, лежа в кустах, сержант. — Эх, война-война!..»
— Да, — вспоминала первая, — бывало, до войны-то, клубничку с парным молочком…
— «С парным молочком»! — передразнила другая. — Чего вспомнила! Где оно, парное-то? Коров-то, считай, ни у кого не осталось…
«Поотбирали скотину, фрицы поганые! — понял Гудков. — Ну, погодите, сволочи! Нам бы только до Берлина дойти…»
— Ноне, говорят, — сказала первая старушка, — даже в Москве парного молока нет…
«Москва! Москва! — обрадовался сержант. — Да хрен с ним, с молоком! Главное, видно, держится Москва! Не сдали!»
— Сейчас скотину держать — смысла нет, — сказала вторая старушка. — Пока такие, как Федька, дешевый йогурт из Германии возят…
— Это какой Федька? — осведомилась первая.
— Да тот самый, — сказала вторая, кивнув на дом, из которого гремело радио. — Он же с немцами сотрудничает. Или ты не знала?..»
«С немцами сотрудничает, гад! — недобро подумал Гудков. — Полицай небось или староста…»
Степан решил пробираться в Москву, но перед этим — посчитаться с полицаем. Подползя к Федькиному дому, схоронился в дальнем конце сада, за уборной, ожидая удобного момента.
— Хозяин! Комнату не сдадите? — донеслось от дороги. У калитки стояла женщина с маленькой девочкой.
«Беженцы», — решил Гудков.
На крыльце появился здоровенный детина. Видно, это и был Федька.
«Ишь, ряшку наел, когда другие на фронте…» — зло подумал Гудков.