Антология современной британской драматургии

БАРТЛИ.Отказался, потому что ты похожа на ведьму.

ХЕЛЕН.Отказался, потому что был расстроен из-за Калеки Билли, и вообще, эй ты, поаккуратней с ведьмами.

БАРТЛИ.Почему это сырые яйца не пахнут, а вареные пахнут?

ХЕЛЕН.Понятия не имею. Да и вообще мне плевать.

БАРТЛИ.Отказался, потому что ты похожа на плачущую вдову, которая ждет на скале своего подлеца, а он уплыл и больше не вернется.

ХЕЛЕН.В этом предложении что-то очень много «л».

БАРТЛИ.Оно еще к тому же и оскорбительное, помимо кучи «л».

ХЕЛЕН.Ты что-то слишком обнаглел для парня, у которого вся рожа в яйце.

БАРТЛИ.Придет время, когда каждый ирландец окажет сопротивление угнетателям.

ХЕЛЕН.Это что, Майкл Коллинз сказал?

БАРТЛИ.Кто-то из этих толстяков.

ХЕЛЕН.Хочешь, сыграем в игру «Англия против Ирландии»?

БАРТЛИ.Я не умею играть в эту игру.

ХЕЛЕН.Встань здесь и закрой глаза. Ты будешь за Ирландию.

 БАРТЛИ поворачивается к ней лицом и закрывает глаза.

БАРТЛИ.А ты что будешь делать?

ХЕЛЕН.А я буду за Англию.

 ХЕЛЕН берет с прилавка три яйца и разбивает первое о лобБАРТЛИ. БАРТЛИ открывает глаза, желток течет по его лицу,БАРТЛИ печально смотрит наХЕЛЕН. ХЕЛЕН разбивает второе яйцо о лобБАРТЛИ.

БАРТЛИ.Вообще-то это нече…

ХЕЛЕН.Еще не все.

 ХЕЛЕН разбивает оБАРТЛИ третье яйцо.

БАРТЛИ.Вообще-то это нечестно, Хелен.

ХЕЛЕН.Я тебе преподала урок по истории Ирландии, Бартли.

БАРТЛИ.Не нужен мне урок по истории Ирландии. (Кричит.) И уж точно не с яйцами, я ж только что голову вымыл!

ХЕЛЕН.Потери будут еще тяжелее, чем испачканные в яйце волосы, прежде чем Ирландия снова станет независимой страной, Бартли МакКормик.

БАРТЛИ.И мой лучший свитер, посмотри!

ХЕЛЕН.Он тоже весь в яйце.

БАРТЛИ.Знаю, что в яйце! Прекрасно знаю! А я собирался его надеть завтра в кино, но из-за тебя теперь все накрылось, довольна?

ХЕЛЕН.Я так жду этого кино.

БАРТЛИ.Я тоже ждал этого кино, пока ты мой свитер не испортила.

ХЕЛЕН.Может, мне завтра в кино яйцами покидаться. «Человек из Арана», черт возьми. Могли бы снять фильм «Девушка из Арана», красиваядевушка из Арана. А не какое-то дерьмо про тупых рыбаков.

БАРТЛИ.А что, тебе обязательно нужно яйцами кидаться, Хелен?

ХЕЛЕН.Я так горжусь своей работой с яйцами. Эта идиотка собирается когда-нибудь платить за мои яйца? (Зовет.) Эй, каменная баба!

БАРТЛИ.Она уже там сто лет ищет мою Хубба-Буббу.

ХЕЛЕН.A-а, не могу я до старости лет дожидаться эту старую задницу. Заберешь деньги, Бартли, и отдашь по пути домой торговцу яйцами.

БАРТЛИ.Ага, Хелен, ладно.

 ХЕЛЕН уходит.

Ага, хрен тебе, сука, сраный хрен тебе в рот, стерва…

ХЕЛЕН просовывает голову внутрь.

ХЕЛЕН.И пусть не вздумает вычесть за те четыре, которые ты об меня разбил.

БАРТЛИ.Хорошо, Хелен.

  Она снова уходит.

(Вздыхает.) Женщины.

 КЕЙТ медленно выходит из задней комнаты, в рассеянности не сразу замечаетБАРТЛИ.

КЕЙТ.Здравствуй, Бартли. Что тебе принести?

БАРТЛИ(пауза. Потрясенно). Вы же ушли за Хубба-Буббой.

 КЕЙТ, с минуту подумав, возвращается в заднюю комнату.БАРТЛИ с громким стоном в отчаянии утыкается лицом в прилавок. Небольшая пауза, потомКЕЙТ возвращается и берет свой камень.

КЕЙТ.Возьму свой камень.

 Она снова уходит в заднюю комнату. Пауза.БАРТЛИ берет деревянный молоток, разбивает все яйца на прилавке и выходит, громко хлопнув дверью. Затемнение.

Сцена седьмая

 Слышно хриплое дыханиеБИЛЛИ, на него направлен луч света, он, дрожа, сидит на стуле в убогом номере голливудского отеля. На протяжении всего монолога он хрипло дышит.

БИЛЛИ.Мама? Боюсь, мне недолго осталось, мама. Кажется, до меня уже доносятся причитания плакальщиц с далекого сурового острова, с моей родины? Родина моя суровая, да, но гордая и щедрая, а я покинул тебя и теперь умираю один в грошовой гостинице, и нет рядом ни матери, чтобы отереть пот со лба, ни отца, чтобы проклясть Бога за мою смерть, ни прекрасной девушки, чтобы оплакать бездыханное тело мое. Тело бездыханное, да, но благородное и не сломленное. Ирландец! ( Пауза.) Просто ирландец. С чистым сердцем, честными помыслами, с гордым духом, не сломленным ни вековым голодом, ни вечным угнетением! Дух не сломлен, нет… (Кашляет.)Но искалечено тело, и болят легкие, и если начистоту, то сердце разбито, разбито девушкой, которая не знала о его чувствах и теперь уже никогда не узнает. Мама, что ты сказала?

  Смотрит на листок бумаги на столе.

Напишу ей, да, открою ей свое сердце. Уже поздно, мама. Может, я еще успею завтра?

 БИЛЛИ встает и, хромая, идет к зеркалу слева, тихо напевая песенку «Стриженый паренек».

«Прощайте, мать и отец родной, сестричка Мэри, горжусь тобой. А брат мой один, он совсем далеко. Дробить твердый камень ему нелегко». <