Антология современной британской драматургии

ИЗАБЕЛЛА. …орали: «Пожирательница детей, пожирательница детей». А некоторые пытались продать европейцам крошечных девочек для фотоаппарата или просто на жаркое!

  Смех.

МАРЛИН.В общем, если не считать саранчи, все было весьма успешно.

ИОАННА.Да, если бы не ребенок, я бы, наверное, дожила до старости, как это было с Теодорой Александрийской, жившей в обличье монаха. Девушка, которая в нее влюбилась, / обвинила ее в том, что она — отец ее ребенка и…

НИДЖО.Но расскажите нам, что случилось с вашим ребенком. У меня были дети.

МАРЛИН.А вы не думали от него избавиться?

ИОАННА.Разве избавиться от ребенка — не больший грех, чем его родить? / Но что могло быть хуже Папы с ребенком?

МАРЛИН.Вам виднее, это вы Папа, не я.

ИОАННА.Да я бы и не знала, как от него избавиться.

МАРЛИН.У некоторых Пап наверняка были дети.

ИОАННА.Но они их не рожали.

НИДЖО.Да, но вы были женщиной.

ИОАННА.Именно так, но я не должна была ею быть. Женщины, дети и юродивые не могут стать Папой.

МАРЛИН.Значит, вам оставалось только одно — / как-то избавиться от ребенка.

НИДЖО.Надо было тайно отдать его на воспитанье.

ИОАННА.Но я не понимала, что происходит. Я думала, я просто толстею, потому что много ем и все время сижу, ведь Папы ведут довольно роскошную жизнь. С двенадцати я, наверное, не разговаривала ни с одной женщиной. Это камерарий все понял.

МАРЛИН.Но было поздно.

ИОАННА.А, я не стала обращать внимания. Проще было ничего не делать.

НИДЖО.Но вам надо было подготовиться к родам. Сказаться больным и уехать.

ИОАННА.Вероятно, так и надо было сделать.

МАРЛИН.Вы же не хотели, чтобы это открылось?

НИДЖО.Я тоже часто оказывалась в затруднительных ситуациях, а скандалы мне были ни к чему. Первый ребенок был от Его Величества, второй — от Акебоно. Мне было семнадцать лет. Он влюбился в меня, когда мне было тринадцать, страшно расстроился, когда мне пришлось уйти к Императору, это было так романтично, столько стихов. Его Величество не приходил ко мне два месяца, поэтому он думал, что я на четвертом месяце, а я была на шестом, и когда пошел девятый месяц, / я…

ИОАННА.А я даже не знала, на каком я месяце.

НИДЖО. …объявила, что серьезно больна, а Акебоно — что удаляется в уединение для молитв. Он держал меня поперек живота и поднял, когда ребенок родился. Перерезал пуповину кинжалом, завернул младенца в белую ткань и унес. Это была всего лишь девочка, но мне было жалко ее терять. Потом я сказала Императору, что из-за болезни у меня был выкидыш, и все. Опасность миновала.

ИОАННА.Но, Ниджо, я не имела никакого представления о женском теле.

ИЗАБЕЛЛА.И что же произошло?

ИОАННА.Я, конечно, не знала, что время подходит. На Молитвенный день, как всегда, была процессия, я ехала на коне в папских одеждах, впереди несли крест, за мной следовали кардиналы, все римское духовенство и огромная толпа. / Мы двигались от…

МАРЛИН.Одно слово — Папа.

ИОАННА. …собора Святого Петра к церкви Святого Иоанна. До этого я чувствовала легкую боль, думала, что-нибудь съела, она прошла и вдруг стала возникать чаще и чаще. Я подумала, вот все кончится, пойду и лягу. Между схватками все еще были длинные промежутки, когда я чувствовала себя абсолютно нормально, не хотелось привлекать к себе внимание и портить церемонию. Вдруг я поняла, что со мной происходит. Надо продержаться, добраться до дома и спрятаться. И тут что-то случилось, я стала задыхаться, я больше не могла ничего планировать. Мы оказались на маленькой улице между собором Святого Клементия и Колизеем, и мне было просто необходимо слезть с лошади и чуточку посидеть. Я ощущала какие-то сильнейшие толчки. Я услышала звуки, похожие на коровье мычанье, их издавала я. Издали было слышно, как люди кричат. «Папа заболел, Папа умирает». И ребенок просто выскользнул на дорогу. *

МАРЛИН.Кардиналы не знали / куда деваться.

НИДЖО.Боже мой, Иоанна! Да как же так! Прямо на улице!

ИЗАБЕЛЛА.* Какой конфуз.

ГРЕТА.В поле, можно сказать, во дела.

  Все смеются.

ИОАННА.Один из кардиналов сказал «Антихрист» и упал в обморок.

  Все смеются.

МАРЛИН.И что они? Уж точно не обрадовались.

ИОАННА.Схватили за ноги, выволокли из города и забили камнями насмерть.

  Они перестают смеяться.

МАРЛИН.Иоанна, это ужасно.

ИОАННА.Я почти ничего не помню.

НИДЖО.И ребенок погиб?

ИОАННА.О да, конечно, да.

  Пауза.
 ВходитОФИЦИАНТКА, убирает тарелки. Они начинают говорить тише.

ИЗАБЕЛЛА( обращаясь кИОАННЕ). У меня никогда не было никаких детей. Я очень любила лошадей.

НИДЖО(обращаясь кМАРЛИН). Один раз я видела свою дочь. Ей было три года. На ней был халат цвета сливы с / короткими рукавами. Девочку…

ИЗАБЕЛЛА.Самую любимую звали Птичка. Маленькая гнедая кобыла. Я на ней ездила в Скалистых Горах.

НИДЖО. …взяла жена Акебоно, потому что у нее умер РЕБЕНОК. Все думали, что я просто в гости пришла. Девочку очень хорошо воспитывали, чтобы ее можно было, как и меня, отдать во дворец.

ИЗАБЕЛЛА.Ноги просто железные, всегда веселая и такая хорошенькая. Если к ней подходил незнакомец, она вставала на дыбы, как дикая лошадь из прерий.

НИДЖО.А третьего ребенка, сына священника Ариаке, после родов я не видела. Когда он родился, Ариаке положил его на колени и говорил с ним, как будто тот понимает, и плакал. Четвертый ребенок был тоже от Ариаке. Но Ариаке умер до его рожденья. Я никого не хотела видеть, жила одна в горах. И опять это был мальчик, мой третий сын. Но, как ни странно, я к нему ничего не испытывала.

МАРЛИН.Грета, а у вас сколько было детей?

ГРЕТА.Десять.