Антони Иден

Вскоре, однако, указания последовали. На их основе и было налажено империалистическое соглашение о признании за Германией права на равенство в области вооружений. Германия потребовала снятия ограничений, наложенных на ее вооружения Версальским договором. Англия была за удовлетворение этого требования, Франция - против. Французские деятели понимали, что рост германских вооружений будет автоматически уменьшать безопасность Франции. Берлинское правительство угрожало, что уйдет с конференции, если его требование не будет удовлетворено. В конце концов германский и английский нажим, поддержанный Соединенными Штатами и Италией, вынудил Францию уступить, и 11 декабря 1932 г. была опубликована декларация этих пяти держав, признавшая за Германией право на равенство в вооружениях. Поскольку это решение не сопровождалось соглашением об общем разоружении, оно неизбежно должно было подхлестнуть всеобщую гонку вооружений. Так усилиями Англии и ряда других буржуазных стран Женевская конференция превращалась из конференции по разоружению в конференцию по вооружению.

Английское правительство проводило в Женеве совершенно определенную линию. Она состояла, во-первых, в том, чтобы срывать принятие советских предложений. Отвергнув советские планы разоружения, Англия и ее империалистические партнеры не допустили и принятия представленного СССР проекта декларации об определении нападающей стороны. Иден требовал "эластичности" при установлении фактов агрессии и заявлял, что вопрос о том, кто первый перешел границу, имеет "второстепенное значение".

Во-вторых, английская позиция сводилась к тому, чтобы добиться ограничения вооружения партнеров, сохранив в полном объеме свои собственные. Делалось это достаточно просто и цинично. Адмирал Паунд настаивал на сохранении линкоров (наиболее важный элемент британского военно-морского флота) и требовал упразднения подводных лодок, которые представляли серьезную угрозу для английских надводных военных судов. Британские генералы готовы были согласиться на запрещение тяжелой артиллерии и тяжелых танков (их у Англии не было) и охотно шли на некоторое ограничение военной авиации. "Я писал Болдуину, - вспоминает Иден, - что, поскольку мы слабы в отношении авиации, любые международные ограничения должны быть нам только на пользу". В то же время английская делегация возражала против полного запрещения бомбардировочной авиации, которая нужна была Лондону для подавления национально-освободительного движения в колониях.

Позицию английского правительства и его империалистических партнеров в Женеве за пять лет до этого очень удачно в сатирической форме изобразил Уинстон Черчилль в одной из речей под названием "Басня о разоружении": "Однажды все звери в зоологическом саду решили разоружаться и организовали конференцию, которая должна была осуществить это. Открывая конференцию, носорог заявил, что употребление зубов - варварство, которое следует строжайше запретить; рога же, являющиеся в основном оборонительным оружием, конечно, должны быть разрешены. Буйвол, олень, дикобраз заявили, что они будут голосовать вместе с носорогом. Но лев и тигр заняли иную позицию, защищая зубы и даже когти, служащие почетным оружием с незапамятных времен. Льва и тигра поддержали пантера, леопард, пума и племя малых кошек. Затем слово взял медведь. Он предложил, чтобы ни зубы, ни рога никогда более не использовались в драке ни одним зверем; совершенно достаточно, если зверям будет позволено в случае ссоры хорошенько сжать друг друга в объятиях. Кто может возражать против этого? Это так, по-братски; это будет великим шагом на пути к миру. Однако всех других зверей очень задело предложение медведя, а индюшка впала даже в панику. Дискуссия стала такой накаленной, и все звери, споря относительно мирных намерений, которые свели их вместе, настолько сосредоточились на мыслях о рогах, зубах и зажимах.., что стали поглядывать друг на друга с крайним озлоблением. К счастью, служители сумели успокоить их и развели по клеткам". Женевская конференция по разоружению удивительно точно воспроизвела в жизни басню Черчилля с той только разницей, что в мире не оказалось сил, способных сыграть роль служителей.

Письма Идена в Лондон отражали его нараставшую тревогу по поводу того, что в Женеве очень плохое впечатление производила тактика английской делегации, критиковавшей и отвергавшей чужие предложения, но не предлагавшей со своей стороны ничего позитивного. Это длилось уже год. Даже самым наивным людям стало ясно, что Англия не желает разоружения и умышленно тянет время в расчете на то, что в конце концов конференция тихо скончается. Идеи видел, что все это причиняет ущерб престижу Англии, и хотел как-то поправить дело. Он предложил выработать детальную конвенцию о разоружении и положить ее на стол конференции с тем, чтобы снять с Англии ответственность за ее провал. "Мне представляется единственной оставшейся у нас возможностью, - писал Иден Саймону, - в случае, провала конференции четко продемонстрировать перед всем миром, что мы сделали все возможное для обеспечения ее успеха". В Лондоне поняли обоснованность его тревоги. Так родилась идея, вскоре вылившаяся в документ, известный в литературе как "план Макдональда" и почему- то получивший незаслуженно широкую рекламу.

Реализовывалась эта идея с непостижимой быстротой. То, что Форин оффис и другие министерства не смогли сделать за многие годы подготовки к Конференции по разоружению и за первые 13 месяцев ее работы, Иден и два сотрудника его аппарата - Александр Кадоган и Уильям Малкин выполнили в Женеве за один уикенд. Для выработки такого документа, как международная конвенция о разоружении, - срок невероятный.

Подготовленный документ был быстро перепечатан, и 2 марта 1933 г. Иден с Кадоганом повезли его в Лондон. Макдональд, Болдуин, Саймон, Ванситтарт, а также комитет кабинета по внешней политике дружно одобрили проект конвенции. Было решено, что Макдональд и Саймон отправятся в Женеву, чтобы поторжественнее внести проект на рассмотрение конференции.

11 марта Макдональд и Саймон прибыли в Женеву. И здесь все предприятие чуть не рухнуло. Итальянский представитель на конференции Алоизи передал Макдональду приглашение Муссолини встретиться с ним. 14 марта Иден записал в дневнике: "Премьер-министр в полном восхищении от идеи визита в Рим и отказывается от всей идеи конвенции (о разоружении.
– В. Т.). После ухода Алоизи мы беседовали с премьер-министром вдвоем. Я сказал ему, что, если он, пробыв неделю, покинет Женеву, даже не попытавшись что-либо предпринять, это произведет в высшей степени неприятное впечатление. В конце концов он согласился и признал, что конференции нужно "кинуть что-то в клюв"".

16 марта 1933 г. Макдональд выступил на Конференции по разоружению и изложил свой план решения проблемы, представив английский проект конвенции. Речь, по словам Идена, "критиковали за сумбурность и напыщенность, но она сделала свое дело". Так называемый "план Макдональда", а точнее план Идена - Кадогана - Малкина, представлял собой винегрет из различных приемлемых для Англии предложений, внесенных ранее на конференции. Отсюда - быстрота и легкость его изготовления. В то же время его авторы провели четкую тенденцию: план содержал аргументацию в пользу перевооружения Германии и предусматривал определенные преимущества для Англии в области вооружений по сравнению с другими странами.

Перед Иденом стояла неблагодарная задача: он должен был всерьез обсуждать со своими партнерами документ, который был состряпан и помпезно внесен на рассмотрение конференции не с целью решения проблемы разоружения, а как дезинформационно-пропагандистский ход, призванный замаскировать негативную позицию Англии и снять с нее ответственность за грядущий близкий провал конференции. Сложность заключалась в том, что партнеры Идена прекрасно понимали смысл английской "инициативы". Идену приходилось делать хорошую мину при плохой игре.

Его партнерами в Женеве были крупные буржуазные деятели и дипломаты тех лет, такие как француз Бонкур, немец Нейрат, австриец Дольфус, итальянец Алоизи, чех Бенеш, румын Титулеску и американский наблюдатель Дэвис. От них Иден многому научился в области буржуазной дипломатии и техники ведения переговоров. И если впоследствии его считали мастером дипломатических переговоров, то именно Женеве 1932 - 1933 годов принадлежит первостепенная роль в шлифовке этого умения. За прошедшие долгие месяцы работы Конференции по разоружению Иден привык к Женеве, проводил там много времени и чувствовал себя как дома в викторианского стиля гостиной своего номера в отеле "Бо риваж".

Сразу же после внесения на рассмотрение конференции английского проекта Макдональд поспешно выехал в Рим, на встречу с Муссолини. Его отъезд лишний раз продемонстрировал отрицательное отношение Лондона к конференции и показал, что, как бы ни тужилась английская печать, рекламируя "план Макдональда", сами англичане не принимают его всерьез. Переговоры в Риме сразу же переключили внимание дипломатии европейских стран с Женевы на Италию, и "план Макдональда" был оставлен без особого внимания. Встреча же английского премьера с итальянским фашистским диктатором выявила действительное направление английской политики, состоявшее в достижении соглашения с фашистскими державами. Конкретно Макдональд надеялся достичь этого в рамках "пакта четырех", включавшего Англию (для нее, конечно, предназначалась руководящая роль), Францию, Италию и Германию. "Ирония заключается в том, - замечает биограф Идена Д. Бардене, - что не успел еще Гитлер уничтожить демократию в Германии, а мы уже бежали за ним, умоляя его объединиться вместе с Муссолини в пакте четырех держав".

Французский министр иностранных дел Поль Бонкур говорил о замыслах английского правительства, связанных с "пактом четырех": "Идея состоит в том, чтобы добиться объединения внутри Лиги Наций нескольких крупных держав, предоставляя Лондону роль арбитра". Из-за сопротивления Франции пакт, подписанный в июле 1933 года, не был ратифицирован. Потребовалось всего пять лет, чтобы прямая дорога от "пакта четырех" привела Англию и других членов пакта к мюнхенскому сговору.

Когда печально знаменитое паломничество английского премьера к Муссолини и "план Макдональда", предложенный Конференции по разоружению, обсуждались в палате общин, эти акции кабинета вызвали резкую отповедь со стороны Уинстона Черчилля. Он напрямую выступил против идеи разоружения, заявив, что конференции по разоружению приносят больше вреда, чем пользы. Во всяком случае одна такая конференция уже обошлась английским налогоплательщикам в 40 тыс. ф. ст. Лучше бы Макдональд сидел дома и занимался внутренними проблемами, а не брался за дела, в которых не разбирается. Внешнеполитические заботы должны быть оставлены на попечение послов, имеющих необходимую подготовку и понимающих суть дела. Заявление это было сделано в присущем Черчиллю агрессивном тоне, усиливавшемся из-за личной неприязни, которую тот питал к Макдональду.