Апофеоз

– Саске, - тише проговорил Итачи. Голос его дрогнул. Он вдруг сделался слабым и беспомощным.

Граф, уже давно опустившись свою протянутую руку, с ужасом взирал на Падшего Ангела, чьё сердце никогда не впускало тьмы; чьё сердце было самым преданным и добрым; чьё сердце билось только ради своего брата.

Его грудь пронзил Клинок Дейдары, вдруг оказавшегося позади него и решивший, наконец, объявить конец столь трагичной истории. Итачи, казалось, был совсем не против такой концовки. В его глазах - опустошенность. Он не видел ни меня, ни Наруто, ни скал, ни Апокалипсиса, развернувшегося позади него. Демон видел только гибель своего младшего брата и не понимал, почему это произошло. Учиха-старший всю свою жизнь оберегал его и готов был погибнуть за него… Внезапно. Вдруг. Ни с того ни сего. Всё перестало жить в его глазах.

Итачи пал на колени и взглядом человека, который потерял всё, только и смог, что тихо прошептать:

– Брат…

В самую свою последнюю секунду взор Итачи был обращен на своего брата. Даже сейчас его стеклянные глаза смотрели на его бездыханное тело.

Я еще не простилась с одним, чтобы навсегда сказать «Прощай» другому брату. Они оба погибли на моих глазах, и я, в силу своей слабости и никчемности, не смогла предотвратить их гибель. Мои Любимые Демоны не были причастны к тем грехам, что совершала я. Им невдомек были причины, по которым они отдали свои жизни. Разве я достойна таких жертв? Разве моя Душа стоит этих двух Ангельских сердец?

По щекам катились слезы, и я не знала, что мне делать. Десятью минутами ранее Саске лежал рядом со мной и обнимал меня, подобно обычному смертному влюбленному человеку. А сейчас? Как я могла допустить такое?…

В паре метрах от меня произошли некоторые изменения, а именно: Наруто внезапно вскочил и сделал пару шагов назад, ужасаясь тому, что увидел вдалеке. Его глаза исказились, сузились, затем и его лицо приобрело оттенок спелого помидора. Лик страха. Это было знакомо мне, и мне не впервой было наблюдать этот ужас, поселившийся в смелом сердце. Наруто только и смог, что указательным пальцем пронзать горячий воздух и задыхаться от безумия.

– Господи, - выпал следом Дейдара, задрожав всем телом.

Я не обращала внимание. Слезы пропали – они исчезли, казалось, навсегда. Им не было смысла существовать в этом пустом мире. Я аккуратно уложила Саске на землю перед собою и водила рукой по его бледному умиротворенному лицу.

Земля под ногами сотрясалась. Вспышки молний стали совершенно неприемлемыми. По небу грозно носился вихрь. Чувствовался страх, до этого не присутствующий ни в одном квадратном миллиметре воздуха. Отовсюду, вместо воинственных криков, слышались напуганные вздохи. Взгляды двух Ангелов возле меня были устремлены к тому самому грандиозному расколу на земле и феноменальному вихрю на небосводе.

– Наруто, пора уходить! – выпалил Дейдара, бросившись напролом к своему братцу.

Длинноволосый блондин схватил за локоть графа и распустил крылья. Вот только последний не особо рвался уносить ноги, как любое здравомыслящее существо. Он затормозил, ни в какую не соглашаясь на бегство.

– А как же Сакура?! – дуром орал он.

– Пророк уж не имеет значения! – зло рычал в ответ Дейдара. – Мадара обрел чертовы крылья! Хаширама спускается на землю! Не глупи! Отсюда нужно выбираться, пока есть шанс, а не то мы все поджаримся, как свиньи!

– Нет! – упирался Ангел. – Я не уйди без Сакуры!

Я резко развернулась и взмахнула рукой. Наруто сбило с ног, а затем и вовсе прижало к скале неведомой силой, которая, верно, была под моим контролем. Он с негодованием смотрел на то, с каким проворством я использовала на нём запечатанное могущество Пророка, хотя (клянусь!) желала только прогнать его словами. Впрочем, и такой возможности я не упустила.

– Уходите, граф, - тихо прошептала я, избавляя его от своей неведомой силы. – И прошу вас, никогда более не являйтесь мне…

– Миледи… - в тон заговорил он.

– …ради вашего же блага.

Наруто виновато понурил головой, и по его щеке прокатилась слеза, исчезнувшая где-то в густой зеленой траве.

– Я прошу прощение за то, что появился в вашей жизни…

И они оба упорхнули, оставляя меня наедине со своими грехами. Двумя грехами, что причиняют немыслимую боль. Я провела рукой по непослушным волосам Саске, а затем той же рукой уложила с правой стороны от себя в том же положении и Итачи. Одной лишь силой Пророка переместив его с одного места на другое. Впрочем, я и сама не понимала, как это делала.

– Скоро всё закончится, Итачи, Саске… Посмотрите, как это красиво, - шептала я, устремив взор на землю, где творилось что-то из ряда вон выходящее.

Я лишь чувствовала, как вибрирует земля и даже горы; видела, как Демоны и Ангелы сломя голову мчатся подальше от эпицентра развернувшейся бури; ощущала каждой клеточкой тела, что конец близок… Воздух накалился до предела, выжигая всё, что только ни было в радиусе нескольких тысяч километров. Зеленые шапки растительности на горах превращались на глазах в ничто. Если бы не прозрачный барьер, отделявший нас троих от жерла безумия, то останки Саске и Итачи перестали бы существовать, как нечто материальное. Зато мне хоть бы хны. Я же Пророк… Чертов Пророк…

Из-под земли доносился душераздирающий крик. Голос был разъяренным, почти нечеловеческим, полный невыносимого горя и отчаяния. Так я визжала в душе секундами ранее, да, впрочем, и сейчас. Крик, разъедающий душу и пробирающий до самых костей. Казалось, этот голос вот-вот сорвется от безнадеги, но с каждой секундой он становился всё громче и печальнее. Были бы слезы, они обязательно навернулись бы на глазах, но я пребывала в какой-то апатии, с фанатичным восторгом ожидая смерти.

– Скоро всё закончится… - пропела я на высокой ноте и слегка улыбнулась.

И вот оно! Душераздирающий крик становился громче, он быстро приближался…

– Я знаю, есть конец у всех дорог*, - запела я тихо песенку из детства, которую мать мне часто пела перед сном.
– Я знаю, есть конец у всех мелодий…

Раскол на земле загремел, а спустя секунду показалась громадная рука, измазанная в саже. Словно из могилы это нечто возродилось из пепла, вернулось из Ада, как мертвец возвращается с того света.

– Струится между пальцами песок, - продолжала я.
– Я чувствую, как все уходит…

Оно вылезало медленно, при этом тяжело дыша, хрипя и… умирая от горя. Показались черные, как смоль волосы, а затем и лицо, которое узнала в одночасье.

– Холодный ветер гонит облака… - Мадара выбрался из раскола, но не спешил подниматься на ноги. На его спине медленно, но верно собирались из пепла, по перышкам, громадные черные крылья.
– И стаи перелетных птиц в полете…

Мне вспомнилось пророчество старой гадалки, которая путанно, но изобразила Апокалипсис в своих словах. Предсказание сбылось в том же непонятном виде, в котором оно было мне дано.