Апофеоз
Шрифт:
– Знаешь, дитя, когда я создавала тебя, я была уверена, что твои эмоции будут лишь поверхностными. Поначалу так оно и было. Ты казалась всего лишь куколкой, заброшенной в этот дикий и несправедливый мир. Среди первобытных общин ты казалась всего лишь глупой и странной крохой. Тебя никогда никто не признавал за твою чрезмерную тупость и бездушность. Ты очень часто умирала: не успевала родиться, а тебя уже гонят из новой оболочки, к которой ты даже не успела привыкнуть, - Смерть была явно опечалена. – Я так волновалась за тебя. Белая ворона, которая не знает, кто она такая. И дело даже не в том, что тебя было просто обнаружить Демонам, Ангелам или Господом. Просто ты была беззащитной. Мои наихудшие опасения подтверждались…
– Опасения? – я была в легком недоумении от её рассказов, хоть каждое её слово и сопровождалось подтверждающим воспоминанием.
– Опасения, - безумно
– Создавая тебя, мне пришлось на оружие натянуть тонкую оболочку, которая должна была послужить преградой между человеческой натурой и могущественной нечеловеческой силой. Эта оболочка не только защищала плоть от мгновенного взрыва, но и являлась подобием настоящей Души.
– Внутри меня Смерть что-то нащупала и вздрогнула, но руки не отдернула. На её лица проскользнуло удивление. – Но я не Господь Бог, я не умею создавать людей. Моя роль – отнимать жизни, но не даровать их. Представь, что Господь - известный талантливый скульптор, а я – самоучка, держащая в руке не более чем грязь и имеющая талант только в разрушении. Так вот Бог лепил людей и их души, а я попыталась создать некую вязкую материю, плагиат, ничем не напоминающую оригинал. Ты и была этим неудачным первым и последним моим творением. – На этих словах Смерть выдернула руку из моей груди и взглянула в мои глаза. – Мои опасения заключались в том, что тебе никогда не удастся прижиться среди настоящих людей и обрести то счастье, на которое способны остальные. Порожденная Смертью, ты, следуя моим страхам, должна была знать только смерть. Примерно, на пятнадцатое твоё возрождение, которое произошло еще в первобытной общине, появился этот мальчишка. Возгордившийся, нахальный, глупый и ленивый, - Смерть вздёрнула нос и отвернулась от мертвого моего возлюбленного. – Тогда-то ты и встретила Саске Учиха впервые в своей жизни.
Я сижу под деревом, ощущая каждой клеточкой тела, что оно отвергает меня. Какая-то вечная апатия постигла мой рассудок, и я не могу здраво соображать…
Солнце слепит. Жарко и скучно. Детишки снова забросали меня камнями, и мне пришлось уносить свои ноги. Моей выносливости и контроля над телом хватило только до леса, поэтому спрятавшись за первым стволом столетнего дуба, я с отчаянием рассматриваю свои побои.
– Хочешь, я избавлю тебя от этого несносного общества? – шепчет мужской низкий голос мне на ухо. Я резко оборачиваюсь и встречаюсь с красными пылающими глазами. Они горят жестокостью и ненавистью. За спиной распустились огромные двухметровые крылья. Необычное одеяние – черная ткань, в которую он окутался с головы до пят.
– Кто ты?
Черноволосый, красивый и статный парень очень молод. Он выпрямляется, а я следом вскакиваю на ноги и делаю пару шагов назад. Страшно. Сердце ёкнуло. Моё сердце ёкнуло впервые за всю мою жизнь…
– В тот первый раз он уничтожил по моей просьбе всё поселение, в котором я жила и которое меня ненавидело!
– выпалила я, очнувшись от видения. Сердце отстукивало бешеный ритм.
– И в своё пятнадцатое возрождение ты впервые умерла в глубокой старости, - с улыбкой на лице пропела Смерть. – Ты впервые подала признаки человеческих чувств, эмоций и слабостей. Наконец-то! Я была счастлива за тебя, но готова была свернуть шею Учихе. Неугомонный носился с тобой всюду, испортил тебя, избаловал, растлил впервые… а затем в минуту твоей гибели увидел душу Пророка и не дал тебе переродиться. Апокалипсис начался внезапно: стоило ему обнажить Душу Пророка, стоило ему поддаться слабости искушения, как отовсюду полезли твари…
– В тот раз он умер впервые, возле меня, и я взмолилась к тебе за помощью…
– …чтобы я спала его жалкую жизнь, - буркнула Смерть, с презрением отзываясь о моем возлюбленном. – И я спасла. Но не ради него, а лишь потому, что ты попросила меня об этом.
– Последующие жизни, которые мне приходилось проживать, я посвящала целиком и полностью одному ему. Мы встречались, влюблялись, и каждый раз он умирал передо мною, а ты предотвращала Апокалипсис по моей просьбе, - шептала я на одном дыхании. – Каждый чертов раз ты возвращала всё на круги своя и не позволяла нам с ним встретиться в данном мне временном образе…
– Да.
– Вот почему, когда я поцеловала Саске,
мне привиделись те странные видения. Ситуации, моменты, секунды нашего блаженного воссоединения. Это были мои жизни. Прошлые жизни, в которых я теряла его снова и снова…– Апокалипсис неизбежен, - печально пропела Смерть, прикрывая уставшие глаза тяжелыми веками. – Апокалипсис рано или поздно постигнет этот мир, но до этого момента я не понимала, что именно служит механизмом, запускающим его…
– Этот механизм – я и Саске… Стоит нам воссоединиться, как мир начинает разрушаться.
Смерть печально усмехнулась мне. В её глазах было столько отчаяния и скорби, что мне невольно стало не по себе.
– Я ненавижу Саске Учиха, - буркнула вдруг она. – Понятия не имею, что ты нашла в этом грязном предателе Небес, в этом капризном наивном ребенке… Но, верно, так хочет Вселенная, раз механизмом являетесь именно вы, - она опустила голову. – Каждый раз, когда наступал Апокалипсис, я предотвращала его. Ты взывала ко мне – я приходила. Мы разговаривали – ты всё вспоминала. Я спрашивала тебя о том, готова ли ты покончить со всеми этими скачками и попытками, и дать пророчеству об Апокалипсисе случиться – ты давала мне отказ. Я спрашивала почему – ты просила меня дать тебе еще одну жизнь, чтобы провести её с Саске. Но тебе всегда мало. Тебе нужна целая Вечность с ним, а ведь игры со Временем – очень сложная штука и требует немыслимых сил. Чтобы отвести Апокалипсис, мне приходилось буквально толкать стенку Времени назад и предотвращать момент вашей встречи, чтобы она стала возможной в следующем твоем перерождении. Фактически, всё, что ты помнишь о вас с Саске, случилось в других временных измерениях, в тех частях времени, которые я вытолкнула из череды событий. Другими словами, воспоминания ваших встреч не существует в прямой временной линии и череде событий.
– И раз из раза ты давала мне шансы… - промямлила я себе под нос. – Но почему я ничего не помню? Я же Пророк, я не человек… должна помнить…
– Возможно, именно этот факт, что ты ничего не помнишь, и роднит тебя с человеком, Ангелами и Демонами. К тому же, повторюсь, Время – очень сложная штука…
– Его всегда мало.
Внезапно Смерть подняла голову и посмотрела на меня со всей серьезностью, данной ей. Она нахмурилась, напряглась, сделалась строгой. Из белокурой девушки она превратилась в синевласку, и стала тем самым выглядеть несколько грозно и властно. В её взгляде – стальная уверенность.
– Прости, Сакура, но в этот раз я не смогу тебе помочь. Апокалипсис должен свершиться…
– Прошу тебя, - я почувствовала невыносимую душевную боль от мысли, что больше никогда не увижу ни Саске, ни Итачи, а ведь они стали для меня самыми родными и близкими. – Я умоляю тебя… - Мой голос дрожал и вот-вот норовил сорваться.
Смерть остолбенела и с самым жалостливым выражением лица смотрела на меня, как на сироту казанскую. Мне было так больно и это выдавали мои глаза. Я хотела удавиться из-за этого, ведь со стороны казалось, что я давлю на жалость.
– Я умоляю тебя, не дай мне с ним расстаться. Прошу…
– Дитя моё… - еле слышно прошептала Смерть, сделавшись вдруг заботливой матушкой. – Апокалипсис еще никогда не заходил так далеко, солнышко моё… Взгляни, Мадара, пораженный утратой единственного существа, которого любил, распустил свои крылья. Такого до этого момента никогда не случалось. У меня просто-напросто не хватит сил вмешаться во время. Даже для меня, для Всемогущей Смерти, это почти невозможно в сложившейся ситуации!
Голоса в моей голове всё еще нашептывали мне прошлое, и каждое всплывавшее воспоминание приносило немыслимую боль. Ужас от того, что мне пришлось пережить, выворачивал меня наизнанку. Я смотрела на бледное мертвое лицо Саске и не могла допустить мысли, что вижу его в последний раз. Я в изобилии насмотрелась на смерти в этот треклятый день, я побывала на грани эйфории и смерти, познала любовь и предательство, в полноте своей ощутила на себе Её Величество Боль во всех её пестрых цветах и мельчайших оттенках. После всего того, что я вспомнила и пережила за сегодняшний день, как я могла смотреть на его мертвое лицо в последний раз? Как я могла принять это, как данное? Как?…
В моё голове проносились мгновения за мгновениями, его мягкие прикосновения, легкие и страстные поцелуи, вечера и ночи, опасности и умиротворенное спокойствие, жар и холод, ссоры и перемирия. Это целый калейдоскоп чувств и ощущений, которые мне довелось пережить всего за три-четыре тысячи лет, были всей моей жизнью. Я начала жить и почувствовала себя настоящим человеком только рядом с ним. Я не умею по-другому, меня никто не учил существовать иначе. Так как я могу допустить мысль, что я больше с ним не встречусь?