Апокалипсис 2
Шрифт:
* * *
24 Января
Сегодня мне впервые за всё время приснилась Алёна.
Я был на лекции, и ко мне подошёл Эдик и сказал, что Алёна ждёт меня в деканате, и что она готова меня простить. Я тут же очень обрадовался и выбежал из аудитории. Я несся стремглав в деканат, а по дороге мне встречались все мои одногруппники и каждый говорил, что Алёна меня простила.
Когда я зашёл в деканат, то там оказалось пусто. Я обошёл несколько раз комнату, окликая Алёну, но никто мне не отвечал. А потом я увидел, что дальше есть ещё
Первые пять минут после пробуждения я реально думал, что это всё было взаправду, и что у меня всё хорошо. Но потом я понял, что к чему, и чуть снова не разрыдался, как тогда у Алёны в подъезде. Больше я заснуть не смог. Мне хотелось лезть на стены и выть. Я даже ещё раз набрал Алёну, но как и можно было ожидать, её номер был недоступен для меня.
Ближе к обеду я понял, что не могу больше так жить. Бухать больше не хотелось, играть в империю больше не хотелось, и даже лупить Лёху по пузу больше не хотелось (а это уже было серьёзно!) Я не жил. Я существовал, нахуй. Ебаный мамин дединсайдик.
Чтобы не сдохнуть от скуки я снова включил какую-то анимешку, но она была очень жизнерадостной и позитивной, отчего меня затошнило, и я вырубил телек. Не включал его сто лет, и не стоило этого делать сейчас.
Ближе часам к пяти мне написал Алексей:
«Макс, ты как? Сегодня последний день ивента! Погнали, поиграешь с нами?»
«Не, братан. Не хочу». — Написал я и взглянул в чёрный потолок, который при наступлении вечера отражал всё моё нынешнее состояние души.
Пиздец, наверное, у ебаных зомби и то больше чувств, чему меня сейчас.
* * *
26 Января
Сегодня начиналась учёба. Я на неё не пошёл. Обогнул дом с привычной уже для меня другой стороны и пошёл просто гулять. Он бухла меня уже тошнило, хотелось просто проветриться.
«Макс, ты где?! Учёба началась!» — Пришло мне сообщение от Лёхи. Я ему не ответил.
Я не хотел на учёбу. Всё, чего я сейчас хотел: это лечь на лестницу, занесённую снегом и не умереть, как не умер Райан Гослинг в конце драйва.
Я пёрся по пустым улицам, ловил ебалом редкие снежинки и думал о том, насколько этот ебаный мир тосклив. Я вспомнил о том, что записал номер Миры, и что некие мужики несколько раз просили меня ей позвонить. И я понял, что никогда в жизни и не при каких обстоятельствах не позвоню этой бабе, и тем более не вернусь в эту крепость. По крайней мере трезвым.
«Макс, если ты не придёшь в универ, то я расхреначу твою башку лопатой!» — Пришло сообщение с угрозами от Леры.
«Чего ты так обо мне беспокоишься?»
«Мне в деканате что говорить по поводу твоего отсутствия?! Сдавать я тебя не хочу, но отмазывать тоже постоянно не могу. У тебя долги по всем экзаменам, а ты ещё и на учебе не появляешься!»
Держа перед собой телефон с открытым телеграмом, я решил, что не хочу подставлять девку, и тяжело вздохнув, написал:
«Ладно, я приду…»
«Умничка)» — Ответила
мне новая староста.Я добрёл до остановки, сел на автобус и поехал в универ, думая лишь о том, как не сдохнуть в пути.
На вторую пару я опоздал. Зашёл, поздоровался, схлопотав смешки от моей группы, а затем сел за пустую парту, которая была также одинока, как и я. Сейчас я не хотел ни с кем общаться, даже с Лёхой. Препода я, конечно же, не слушал. Сидел и вспоминал все те моменты, когда мы были вместе с Алёной. Вспоминал тот прекрасный закат, вспоминал, как она нервничала, когда пропала её сестра, вспоминал, как кончил во время недрочабря только от её прикосновения. Я даже вспомнил то злополучное четырнадцатое февраля, когда она хотела мне подарить валентинку, а ебаная жирная Надя всё испортила. В общем, я сделал всё возможное, чтобы убить и без того моё хреновое настроение в ноль и пожелать стать Куртом Кобейном после 27.
— Макс, ты какой-то задумчивый! Думаешь, какие стринги купить для новой фотосессии? — Спросил Эдик после пары, когда я стоял возле окна и грустил.
— Да не… возьму Лёхины семейники со спанч-бобом, так больше лайков заработаю. — Ответил я, но без каких-либо эмоций на лице.
— Не лезь к Максу, мудила! Ты же знаешь, что они с Алёной расстались. — На помощь пришла Лера, которая тут же ебанула подзатыльник громиле. — Макс, ты как? Ты прямо вообще неважно выглядишь.
— Пройдёт. — Отмахнулся я и заметил за Лерой и Эдиком тушу Алексея, которая, словно, боялась ко мне подходить.
— Любовь… она такая… Бывает, теряешь от неё голову… И становишься кошко-мальчиком… — Захихикал Эдик, за что схлопотал снова по башке.
«Эх, Эдик, надеюсь, что наступит время, когда я смогу полноценно, вместе с тобой душевно ржать над этим…» — Подумал я, но ничего не сказал.
— Макс, не кисни. Учёба — самый лучший повод отвлечься. Погрузись в неё с головой. Кстати, Валерий Павлович интересовался тобой. Сказал, что ждёт, когда ты придёшь к нему на пересдачу.
— Хорошо, только ящик боярки куплю. — Кивнул я снова без единой эмоции, но Эдик заржал.
Лера и громила оставили меня, и тогда моему взору открылся пончик, который стоял напротив меня, сопел и не решался подойти.
— Да не укушу я тебя. Пошли уже на социологию, туша… — Тяжело вздохнул я.
На этой паре я сел с Алексеем, но ничего не говорил. И Лёшка ничего не говорил. При этом он даже не спал и более того, писал лекции! Мне же было на это дело похую. Я ещё раз вспомнил все лучшие моменты, проведённые с Алёной, включая тот раз, когда она впаривала всем карты банка «Пикник», и снова улетел в жутчайший депрессос.
— Макс, что, всё настолько плохо? — Подал голос Лёха, когда кончилась последняя пара, и мы топали вниз.
— Знаешь, бабочки в животе бывают от любви? — Спросил я.
— Да, слышал.
— Ну, вот. У меня они превратились в огромных шершней.
Домой мы с Алексеем ехали тоже молча. Каждый думал о своём.
* * *
31 Января
Сегодня мне не надо было идти на пары. По крайне мере, я так сказал маме. В рот я ебал в субботу сидеть на трёх бесполезных лекциях, которые всё равно не буду слушать. Лучше лежать на кровати, смотреть в потолок и слушать тишину и рыдания своей души.