Апокалипсис отменяется (сборник)
Шрифт:
— Да ничего…
Изабелла вошла, отвела взгляд. Спросила тихо:
— Как себя чувствуешь? Мы за тебя ужасно волновались. Два месяца операций, никого не пускали к тебе, мы места не находили!
Роман обратил внимание, что она обращается на «ты», чего раньше не было, но почему-то не ощутил никаких эмоций.
— Нормально, — ответил он, натягивая штаны. — Непривычно, будто в чужом костюме, который мне не по размеру, но должно пройти. Даже пломба в зубе доставляет неудобство в первые дни, что уж говорить о целом теле.
Он
— А вы от имени шефа пришли проведать или от себя?
Изабелла нахмурилась неприкрытой грубости, но ответила спокойно:
— И то и другое. В фирме все беспокоятся. Особенно шеф, потеря такого специалиста, как вы, доставила бы существенный урон.
— Сомневаюсь, — сказал он грустно. — То, как я поступил, доказывает обратное.
— Глупость… — сказала Изабелла задумчиво: — Мы все порой поступаем глупо. Главное, найти силы признать это и больше так не поступать.
— Спасибо, Изабелла… — Роман опустил взгляд, помолчал, не зная, что сказать. Наконец спросил: — Мне сказали, что водитель второго автомобиля в аварии выжил, с ним все в порядке… а что с Алексеем?
— Ходит темнее тучи, винит себя, что поддался на провокацию.
Роман вздохнул.
— Зря он. Виноват я.
Время пролетало незаметно. Импланты работали исправно. С помощью частых визитов к психотерапевту и к настройщикам механизмов тела Роман вообще перестал ощущать чужеродность.
Исчезла депрессия. Хотелось работать, жить.
В приемной генерального директора тишина. Изабелла пригубила кофе, настраиваясь на работу. Мельком просматривала в доп-реальности входящую информацию, сортировала.
В поле зрения возникло окно, Изабелла тут же развернула.
— Да, Дмитрий Анатольевич.
Генеральный директор спросил озадаченно:
— Изабелла, ты читала последние отчеты Романа Ивчука?
— Нет, как обычно, направила сразу вам. Что-то не так?
Директор пожал плечами.
— Да белиберда какая-то… ничего не понимаю. Как он в последнее время? Здоров?
Изабелла с неуверенностью:
— Вроде бы…
— Попроси его зайти ко мне, пожалуйста. Я пытался связаться с ним по корпоративному каналу, но он не отвечает.
Кабинет Романа на пару этажей ниже. Изабелла прошла по отделу, но все на местах, работа кипит. Она подошла к двери, тихонько постучала. Подождав минуту, постучала сильнее, затем толкнула дверь.
В комнате полумрак, окно затемнено. Роман в кресле за широким столом замедленно поднял взгляд на Изабеллу. Она вздрогнула, в его глазах читалась неимоверная тоска.
Он отвел глаза.
— Роман… ты здоров?
— Я не чувствую недомоганий, — ответил он. — Но мне кажется, что именно в этом и есть недомогание.
Он снова взглянул на нее, спросил:
—
Для чего мы живем?Изабелла опешила:
— Ты о чем?
— Весь этот мир… Зачем?
Изабелла глянула через срез корпоративного канала доп-реальности на рабочий стол Романа: в воздухе несколько десятков браузерных окон. Продублировала их и, быстро просматривая заголовки, поняла — Роман погружен отнюдь не в работу. Поисковые системы отобрали информацию по различным философским системам, школам, направлениям, начиная от древнегреческих и заканчивая современными кибермодернистскими.
По спине скользнул липкий холодок, Изабелла предложила:
— Роман, может, тебе отдохнуть? Езжай домой. Я скажу шефу, что тебе нездоровится.
Он пожал плечами.
— Езжай, — настойчиво повторила она. — Я попрошу кого-нибудь тебя проводить.
Ночью Роман спал беспокойно.
Снилось, что он в незнакомой комнате, больше похожей на абсурдный аттракцион. Он беспорядочно размахивает руками, пытается хвататься за стены, но те внезапно исчезают и появляются в другом месте, под другим углом, выгибаются, искрят красками. Он снова и снова пытается найти выход, но забывает, где пол, а где потолок…
Проснулся поздно.
В шее хрустнули позвонки, мышцы одеревенели. Он повертел головой, увидел, что подушка валяется на полу, постельное белье скомкано. Когда взгляд остановился на правой руке, у Романа внутри все похолодело, он отшатнулся, попытался отбросить эту чужую руку. Он принялся отталкивать правую руку левой. На пластике появились вмятины от усилий, но наваждение прошло так же внезапно, как и возникло.
В смятении он поднялся с постели. Хотел было в душ, но вместо этого послал вызов доктору. Синтезированный женский голос сказал, что доктор Остапенко сейчас занят, перезвоните позже.
Первый испуг прошел, даже как-то легко забылся. Роман решил позавтракать. Кухонная система с готовностью отозвалась, запустила кофеварку, проверила содержимое холодильника и составила список того, что можно приготовить. Роман усилием мысли ткнул в первое попавшееся и поковылял на кухню.
Идти на работу не хотелось. Он смутно помнил вчерашний день. Кажется, Изабелла настойчиво посоветовала поехать домой. Что было до или после, он так и не смог вспомнить.
Пискнула микроволновка.
Роман на автомате вынул тарелку, подсознательно отметил, что это омлет, поставил на стол. Впервые со времени лечения захотелось есть. По-настоящему захотелось, по-зверски!
Рот наполнился слюной при виде горячего омлета, истекающей капельками сока корочки. Еще не успел насладиться видом, а руки запорхали над блюдом, челюсти задвигались.
Он даже удивился, когда тарелка опустела. Раньше порции вроде бы хватало с лихвой. Он заказал еще. Забирая из микроволновки, бросил взгляд на пустую тарелку первой порции и опешил.