Апокалипсис

– Разберусь со всем сам, - говорю шефу.
– Закончу на Чистом и разберусь. Мне нужны телефонные номера Фантомаса, место работы и все контакты.

До Хамовников еще как до темной стороны луны. Включаю радио, чтобы послушать о метеоритах. Кстати, места их падения все-таки совпали с красными крестами на карте.

Однако радио с хрипом опытного астматика быстро переключается с темы метеоритов:

– В Минске эпидемия легочной формы чумы, счет больных идет на тысячи, правительство распорядилось перекрыть границы и прекратить воздушное сообщение...

Вот это новость! Аномалия развивается невероятно быстро, такого не было раньше. Первый Дом куда-то торопится? Интересно, куда и зачем. Не знаю, но всех Претендентов нужно валить как можно быстрее!

Наконец подъезжаю к Хамовниками и паркуюсь в четырех кварталах от объекта. Все машины наших тоже невдалеке. Рядом с домом Волконской тишь да гладь.

Я принимаю командование на себя.

– Взрывчатки много?
– интересуюсь по рации.

– Полно!
– радостно отвечает Стас.
– Достаточно, чтобы взорвать весь квартал! Будем минировать двери?

Я молчу. Тишина нервирует собеседника.

– Доберман, ты что?!
– в разговор включается Миша, который наконец выполз из своей засады.
– Ты собираешься взрывать дом?!

– Да, мы все собираемся. Готовьте взрывчатку и позвоните спасателям. Пусть высылают краны и стройтехнику. Взорвем и быстренько раскопаем.

– Да ты что?! Мы даже не знаем, есть ли там кто-то из Претендентов!
– Миша возмущается искренне, но я-то знаю, что у него на уме.

– Мы не сможем войти туда незаметно, - отвечаю.
– У них база наверняка в подвале. Если Влад там, то во время штурма ускользнет, как в прошлый раз. И насчет Черномора не беспокойся. Она - девочка умная, знала, на что шла, когда оставляла сообщение. Это - ее выбор.

– Нужно ведь убедиться, что там есть хоть один наш клиент!
– Миша не сдается.
– Вдруг там лишь гражданские? Вдруг это - шутка Влада, или аналитики промахнулись? Доберман!

Вот что любовь делает с человеком. Вышибает мозги, чтобы потом ударить коленом под зад. Да если там Влад и он уйдет на этот раз, нам просто может не хватить времени, чтобы его снова вычислить. Если красные кресты на карте - места падения метеоритов, то что означают знаки другого цвета? А их гораздо больше. Через неделю о нас уже никто не вспомнит, потому что некому будет вспоминать. Я на самом деле не люблю делать три вещи: взрывать дома с гражданскими внутри, стрелять в невинных людей и есть арбузы ложкой. Но иногда просто приходится!

– Ладно, Миша, - я согласен пойти на уступки, чтобы не вбивать клин в команду в такое ответственное время.
– У нас тут есть новобранец? Кого Влад точно не знает? Его и пошлем на разведку. Пусть держит в руках сотовый и передает картинку нам. Если будет хоть что-то подозрительное, то все, делаем по-моему.

Миша согласен и вскоре к желтому зданию с белыми колоннами идет низенький Роман, одетый в цивильный серый пиджак нараспашку. Новобранец прибыл вчера, а обучение закончил неделю назад. Влад его не должен знать.

Роман проходит через черные каменные воротца, шествует вдоль черных копий ограды и оказывается внутри здания. Мы слышим его диалог.

– Мне нужен Виктор Иванович, - говорит новобранец.

– Вам назначено?
– интересуется пожилой мужчина с лысиной на темечке и седыми висками.

– Да, Виктор Иванович просил меня подойти в это время. Меня зовут Роман Евгеньевич.

Мужчина тянется к телефону внутренней связи, берет трубку и непонимающе бьет несколько раз по циферблату.

– Что-то не работает... Подождите здесь, я сейчас.

Роман наверняка покладисто кивает. Мы знаем, почему телефон не работает: новобранец незаметно для мужчины перерезал шнур, свисающий сбоку коричневого стола.

Вахтер исчезает, а Роман демонстрирует нам панораму холла. В углу лежит какой-то гигантский древний секстант на тумбочке-подставке, а напротив стоит чучело волка. Забавная такая серо-коричневая тварь.

Новобранец открывает дверь, в которую вышел мужчина. Там лестница, рядом с ней - еще одно чучело такого же волка.

Рука Романа, сжимающая сотовый, вздрагивает. Еще бы - я ему звоню.

– Подойди к чучелу в холле. Какие у волка размеры?

Новобранец выполняет и докладывает:

– Метра полтора в длину! Серьезный зверь.

– Шкура выглядит настоящей?

– Да.

– Жди вахтера, наплети ему что-нибудь, чтобы не вызвать подозрений, и выходи. Не задерживайся!

Снова включаю рацию.

– Готовьтесь. Заминировать все стороны. Сразу перед взрывом гранатометы поражают окна в подвале. Выполнять!

– Ты что, Доберман?
– Миша снова волнуется.
– Он же ничего еще не выяснил!

– Все уже выяснил, - устало отвечаю я.
– Ты волков видел? Да? Тогда выполнять!

– Но при чем тут волки?
– недоумевает недобитый влюбленный.

Мне не нужен бунт на корабле, поэтому терпеливо объясняю:

– Это не просто волки, а Canis dirus. Они все вымерли около пятнадцати тысяч лет назад вместе с мамонтами. Уловил?

Да, Миша все уловил. Вероятность наличия в каком-то географическом обществе чучела такого волка стремится к нулю, а обладание двумя чучелами невозможно. Это все равно, что выставить напоказ две отличных шкуры мастодонта! К тому же, снова слово 'волк'. Черномор - большая умница.

– Это - объекты шесть?
– тихо спрашивает Миша.

– Да.

Объекты шесть - гости с шестого этаже Первого Дома, единственные 'невидимки' в инфракрасном спектре, которые обычно маскируются под различных зверей. У Влада неплохая стража, только он позабыл, что я - большой любитель изучать крупных хищников, как настоящих, так и вымерших.

Мне не видно, как взрывчатка ставится, но знаю, что процесс пошел. Миша - в одной из групп минеров. Он вбил себе в голову, что Черномор должна умереть от его руки. Уверен, что она предпочла бы самоубийство.

– Можно начинать?
– рация шипит как молодая змея, у которой только что выросли зубы.

– Поехали!
– нет, моя театральная карьера стартовала бы с роли не Гамлета, а Гагарина.

Жду несколько секунд и - вот оно. Земля дрожит подо мной. Но эта дрожь напоминает мне не тремор законченного выпивохи с больной печенью, а дрожание кожи кролика при просмотре фотографий лисы. Ничего серьезного.

Я бегу к зданию. Там порядок. В смысле, что одна стена все-таки устояла, но решаю быть великодушным и не обращать на это внимание.