Апостол Павел

Многие апостолы того поколения, к которому принадлежал Павел, были боговдохновенными. Но Павел отличался от других, и его «евангелие» (то есть его весть) отличалось от евангелия других апостолов: он не рассказывает об Иисусе, как рассказывают о нем Предания, близко передавая его слова и жесты, но он проповедует Христа распятого, того, которого ему открыл Бог в личном откровении [392] . С самого начала этот «апостол откровения» предстает, как самостоятельная и независимая фигура в кругу первых христиан.

392

Гал., 1, 11–12.

Глава 5 НЕПРОСТОЕ ВОВЛЕЧЕНИЕ

Три года размышлений

Откровение, полученное на пути в Дамаск, не побудило Савла к немедленной деятельности. Ему, несомненно, нужно было время для размышлений и исследований, о которых «Деяния» умалчивают [393] . Он уходит в Аравию, Заиорданскую область, контролируемую набатейскими арабами, область между Амманом и Петрой. Впрочем, не исключено, что он остался поблизости от Дамаска [394] .

393

Гал., 1, 17.

394

Честные предания гласят, что место обращения Савла находится в 15 километрах на юго-запад от Дамаска, в местечке под названием Кокба (смотри: A. Harnack. «Die Mission und die Ausbreitung des Christentums». 4-е изд. Лейпциг, 1924, 636). Согласно Эгессипу это был очень древний иудейско-христианский центр. «Panarion», 30, 2, 8.

Это означало, что наступил период трудностей, ожидания, который по иудейской традиции изображался как путь опыта и лишений и школы божьего слова… Общины первого столетия создали идеальную модель Израиля в пустыне в ответ на заблуждения Иерусалима на земле [395] . Любой спиритуалист той эпохи мог заставить Савла осмыслить свое приключение по дороге в Дамаск метафорически, как духовный путь, где и пустыня имела бы свое значение: Павел, по любопытному выражению «Деяний», по дороге в Дамаск был «на ходу» [396] — полученное им образование позволило ему оценить призвание к путешествиям. Образ «дороги», как руководство и стиль жизни, пришел в иудаизм и ессеинизм из платоновских школ. Этот образ очень созвучен с мыслями, ведущими к идее «превращения», которое надо понимать, как самовразумление и возвращение к Богу: преображаясь, Савл ступил на дорогу, которая возвращает к Богу, и он не мог это сделать никак иначе, как только став на указанный Богом путь, «путь жизни» [397] .

395

Смотри исследования П. Каниве, В. Никипровского и А. де Пюри в «Le Desert. Image et realite», CEPOA 3, Louvain, 1989.

396

Деян., 9, 3: «…Когда он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял свет с неба».

397

В общем об этой терминологии смотри: О. Беккер. «Das Bild des Weges und verwandte Vorstellungen lm fruhgreichischen Denken». Берлин, 1937. О ее употреблении в Новом Завете смотри: Ж. Дюпон. «Изучение деяний апостолов». Париж, 1967, 474–475. «Павел», 1 Кор., 4, 17. Тема двух путей раскрыта в «Didache», 1–6.

Само название «Дамаск» наводит на всякого рода размышления и образы в духе иудея в поисках. Со времен Пророков Дамаск был одновременно и местом изгнания и убежищем. В образном мире Ветхого Завета сирийский оазис являлся центром распутства и идолопоклонства, полюсом, противоположным Иерусалиму — святому городу — и что самое главное, полю миссионерской деятельности. Но в первом столетии это представление изменилось: для некоторых маргинальных сект Дамаск стал страной Нового Завета, открытым приютом для новообращенных из Израиля, местом, куда пришел Искатель Закона [398] .

398

О негативном образе города в Ветхом Завете смотри: J. Neusner. «Experience of the City in Late Antique Judaism». Approaches to Ancient Judaism, 5, 1985, 43–49. Об образе Дамаска в ессейских писаниях смотри: С.Т. Frisch.' «Камранское общество», Нью-Йорк, 1956, 21.

Савл три года оставался в пустыне, точно так же как Иосиф Флавий и приблизительно в ту же эпоху. Это было время учения подле наставника, время ессейского ученичества [399] . Пустыня была вполне подходящим местом для ищущих умов! Ессеи, рассеянные вокруг Мертвого моря, очевидно, расселялись в Голане и до Дамаска; они основывали общества чистоты, общества серьезных интеллектуальных собраний, владеющих обширными библиотеками [400] . Отшельники жили аскетично, и наиболее известным из них был Иоанн Креститель; Иосиф Флавий упоминает еще Баннуса, за которым он следовал некоторое время. На тот момент Иоанн уже десять лет как умер, но группы баптистов всегда существовали в долине Иордана и Заиордании [401] . Некоторые осуществляли крещение повседневного покаяния; их учения были сходны с учениями фарисеев, и они также верили в Воскресение.

399

Иосиф. «Жизнь», 2, 11–12; Смотри также BJ, 2, 8, 7 (137–138).

400

Pline. HN, 20, 4 (657); Иосиф, BJ, 2, 8, 2-13 (119–161).

401

Юстин. «Диалог с Трифоном», 70, 4; Эгесипп. «Рапаrion», 11, у Евсевия. «Церковная история» 4, 22, 7. Смотри Ж. Шмидт. «Баптистская среда Иоанна Предтечи». RScR, 47, 1973, 391–404.

Павел, как считает автор «Деяний», был связан с сектами баптистов: в Ефесе он устроился сначала у последователей Иоанна. Он неоднократно подчеркивал свою роль Предвестника, излагая историю иудейского народа, упоминая Патриархов и Судей, затем Иоанна Крестителя и Иисуса [402] . Однако Иоанн не связывал крещение с принятием Духа Святого, как это делали христиане, а до них даже ессеи.

Может быть, Савл обратился к этим последним или к христианам, вышедшим из ессеинизма? Но хотя эхо ессейского учения слышалось в его проповедях, самые поздние письма указывают на то, что этого недостаточно, чтобы считать такое предположение достоверным. Кроме того, не нужно забывать, что самая первая Церковь Иерусалима имела чрезвычайное сходство с Камранским обществом [403] . Особенно следует отметить, что Савл истолковал призыв, который получил, как доказательство предопределения свыше, от того, «кто избрал меня от чрева матери моей и призвал меня по своей милости»; тема предопределения — центральная тема в его письмах, как и в Дамасских писаниях [404] ; тут можно заметить то же богословское учение о крещении и то же определение общества верующих, как духовного Храма.

402

Деян., 19, 4 и 13, 24–25.

403

Е. Тгостё. «Книга Деяний и история». Париж, 1957, 198–200; J. Hadot. «Манускрипты Камрана и христианство», RUB, 24, 1971, 385–399. Послания Павла, наиболее проникнутые ессеинизмом, были написаны в Ефесе в 53–54 году (смотри главу 10): однако невозможно определить, оказал ли ессеинизм свое влияние в период его обращения или же позднее, в Азии.

404

Гал., 1, 15. Смотри также Рим., 8, 20, 30, сравни с «Писаниями Дамаска», А, 2, 11. Именно в Послании к Ефессянам эта тема лучше всего раскрыта (1, 4), и вообще говоря, семитизм и стилистика именно этого Послания имеет весьма великое сходство с камранскими писаниями, но аутентичность Послания к Ефесянам крайне спорна.

В устройстве ессейских обществ, не таких как христианские, существовал отличительный признак, которым воспользовался Павел: в конце своего миссионерского пути он назначил «смотрителей» («episcopes») во главе каждого общества, предоставив им место и роль древних «священников», имеющих должности в Иерусалиме; так как этот термин, заимствованный из административного языка греков, переводится так же, как «надзиратель», он использовался в обществе «Территории Дамаска». Его точное значение таково: это личность, имеющая прежде всего способности учителя, но также человек опытный, уважаемый в обществе и наделенный великим самообладанием [405] .

405

Фил., 1,1, сравни с «Писаниями Дамаска», В, 13, 7-20 и 14, 9-12. Этот термин систематически употребляется в пасторских посланиях (2 Тим., 2, 7, и Тит., 1, 7), аутентичность которых спорна (смотри главу 13). Вообще смотри: J. Murphy O'Connor, ed. «Павел и Камран». Лондон, 1968 (то же в «Мире Библии», май — июнь, 1978, с меньшим количеством выводов).

Год неудач

Неудача в Дамаске! В Иерусалиме тоже неудача? И в Кесарии скорее всего тоже неудача… 37 год был годом трудного вхождения в группу апостолов.

Неудача в Дамаске объясняется обстановкой, ставшей неожиданно враждебной, когда приближение легионов Вителиуса по дороге в Петру вызвало ненависть к иностранцам у набатеев, которые удерживали Дамаск для царя Ареты [406] и которые начали происки против римлян. До этого же условия для проповедования Савла были вполне благоприятны.

406

Арета — царь Аравии, то есть Идумеи, тесть Ирода Антипы. Вел ожесточенную войну с Иродом из-за того, что он отверг свою жену, дочь Ареты (около 36–37 гг. от р. Хр.). Арета овладел покоренным Дамаском и посадил там наместника, который подстрекаемый евреями, преследовал Павла (2 Кор., 11:32; Деян., 9:24, 25). ( Прим. перев.)

Небольшая христианская группа существовала здесь еще до его прибытия. Город Дамаск был очень романизированным, и римский гражданин, вроде Савла, мрг чувствовать себя здесь свободно рядом со знатными лицами, получившими воспитание в греческом духе и поддерживавшими августовский мир [407] . Таким образом, можно считать, что у Савла тут был некоторый успех.

Согласно «Деяниям» Савлу причинили много трудностей иудеи Дамаска, которых настолько раздражало умножившееся число обращений в другую веру, что они, в конце концов, могли решиться убить его. Павел — жертва местных иудеев! Мысль о такой возможности неоднократно появляется в «Деяниях», хотя и ничем не подтвержденная, учитывая точные обстоятельства: свидетельство самого Павла, который приписывает все свои беды командующему гарнизоном набатеев [408] ; и дополнительные меры предосторожности, описанные в «Деяниях», также малопонятны, поскольку члены небольшой чужеродной группы, стерегущие ворота города, вряд ли имели власть казнить инакомыслящего. Напротив, беспокойство осажденного города по поводу иностранцев, принадлежащих к лагерю врага, и принятие против них мер вполне естественно. Так как таланты и успехи Савла привлекали к нему всеобщее внимание, он был одним из первых, кому следовало бежать [409] .

407

Самый яркий представитель этой элиты в эпоху Герода — это Николай Дамасский, адвокат и историк (FGrH, 90F, 134–137).

408

2 Кор., 11, 13 (смотри Деян., 9, 23–25). О стражах порядка осажденного города смотри: Епёё Le Tacticien, 11, 14, 17.

409

О подробностях бегства смотри главу 3. Археологические раскопки и обнаружение римских крепостных стен говорят о том, что рассказ Павла является совершенно правдоподобным. Об охране городских ворот смотри: Епёе, 5 и 28.

Целым и невредимым покинув Дамаск, Савл добрался до Иерусалимского общества, с которым, он хорошо понимал это, его связывали мучительные воспоминания. Но он должен был пойти туда, чтобы получить признание своей апостольской миссии, расширить ее сферу, не причинив ущерба апостолам, бывшим его предшественниками [410] .

В действительности, история первого христианства — это история разнообразных групп, апостольских притязаний, миссионерской деятельности и всяких церковных положений [411] . Если деятельность апостола носила харизматический характер, исходила от Христа, и его авторитет определялся явлением ему Воскресшего, то все, которые «видели», могли считать себя апостолами. Сам Павел хранил воспоминание, вызывающее тревогу, о свидетельстве быстрого распространения видений, контролируемых с трудом: более пятисот человек видели воскресшего Христа и могли считать себя призванными [412] . Итак, к тому моменту, когда Савл входил в Иерусалим, он знал, что в нарождающемся христианстве существовало множество идей, образующих различные миссионерские зоны. Из всех апостолов, среди которых Савл назвался последним, он выделяет Кифу (Петра) и Иакова, затем — Двенадцать.

410

Вот почему Павел отводит столько места своему пребыванию в Иерусалиме в автобиографическом отрывке Послания к Галатам, 1, 18–20, написанном полностью для того, чтобы заверить в подлинности своего евангелия и засвидетельствовать его со всей официальностью: «В том, что пишу вам, перед Богом, не лгу».

411

О. Cullmann. «Разнообразие типов христианства в первоначальной Церкви». SMSR, 38, 1967, 175–184, и «Многочисленные течения в первых обществах, мученичество Иакова, сына Зеведеева». RecSR, 80, 1972, 55–68.

412

1 Кор., 9, 1 и 15, 5–8. Известно, что автор «Деяний» дает более узкое определение апостольского признания, относя его к Двенадцати.

После того как он покинул Дамаск, Савл встретился только с Кифой и Иаковом, главами двух групп, находящихся в Иерусалиме после рассеяния эллинистов. Иаков, родственник Иисуса, был во главе обращенных послушников Торы, весьма правоверных и поддерживающих элитарную систему. Петр с Иаковом, сыном Зеведеевым, возглавляли группу, наиболее открытую для миссионерской деятельности. Павел не выбирал между этими двумя течениями: он хотел получить признание и у тех и у других. Он ничего не говорит о том, как он вступил с ними в контакт, и уже «Деяния» отводят первую роль Варнаве, который должен был быть свидетелем и гарантом обращения Савла и его миссионерской деятельности в Дамаске. Это вполне можно допустить, потому что Варнава был выходцем с острова Кипр, этого «великого моста» между Киликией, откуда был родом Савл, и Сирией, где находился Дамаск. Кружа между этими двумя областями, он мог повстречать Савла или его семью и, соответственно, принять его в Иерусалиме, где сам был более или менее устроен. Так или иначе, первое христианское общество функционировало по взаимным свидетельствам и гарантиям [413] .

413

Деян., 9, 27 и 4, 36. О важности свидетельств смотри 1 Тим., 3, 10, и Тит. 1, 5.