Аптечка номер 4

Я принялся забивать запросы в поисковик. Ни один крупный новостной ресурс из России не сообщал об убийстве. Чемпионат России по футболу, пойманные диверсанты, звездный развод.

Телефон завибрировал у меня в руках — сообщение от Заремы. Ссылка вела на англоязычный сайт.

— Заблочено.

— VPN включи.

Из материала я понял, что консула застрелили из снайперки. У дома, прямо у парадной. Никого не задержали, никто не предъявил официальных извинений. Дело на всех парах мчится к разрыву дипломатических отношений.

Мое внимание привлекла другая новость на том же сайте, сегодняшняя. Китайская авиация потопила американский патрульный катер. Китайцы объявили, что из-за тумана не увидели опознавательных знаков, а судно вторглось в их территориальные воды, чтобы осуществлять нелегальную разведку. Американцы пообещали в ближайшее время привести доказательства, что границы соблюдались, и потребовали от Китая сатисфакции.

Я отправил статью Зареме и подождал, пока она дочитает.

— Это все? — произнес я. — Третья Мировая?

— Инцидент есть. Будет выгодно начать — начнут. Будет выгодно притормозить — притормозят. Нас не спросят.

Зарема встала и что есть силы пнула скамейку.

— Старые ублюдки! Вот бы собрать их на катера и утопить.

Зарема села обратно. Ее плечи подрагивали, грудь вздымалась.

— В Финляндию нас не берут?

— Что, не терпится поработать озеленителем? Поиграть на газонокосилке? Сегодня никак, прости.

Я проигнорировал сарказм.

— Только сегодня? А завтра?

— Не знаю. Я не знаю. Написали, что свяжутся на днях. Все зависит от того, как история с убийством раскрутится. Я не знаю.

Если начнется полноценная мировая вой на и нас поймают, то расстреляют без проволочек. И никакого репутационного ущерба власть не получит. Казней станет так много, что все отдельные случаи потонут в море статистики. Будут и парные расстрелы, и коллективные.

Кончики моих пальцев коснулись дрожащего плеча Заремы.

— Едем в Питер, — сказала она. — Перекантуемся там. День, два, не знаю, неделю. Может, сгорим в ядер-ном пожаре, и все само собой разрешится. Все гештальты закроются.

Я поднялся.

— Не надо ядерных пожаров. По-другому вырулим.

19

Перед вокзалом тероборонцы глушили пиво на лавке и что-то оживленно обсуждали. Не исключено, что грядущие расклады на случай, если Китай и США все-таки схлестнутся.

— Что это господин полицейский дремлет? — съязвила Зарема. — Распитие в общественных местах.

Она круто развернулась на сто восемьдесят градусов.

— Вокзал в другой стороне, ты чего?

— Вот и прекрасно. Поедем стопом.

— Как стопом?

— Как и до этого.

Я попробовал уговорить. Зарема стояла на своем.

— Во-первых, сэкономим. А во-вторых, я в один поезд с этими не сяду. Иначе за себя не отвечаю.

Зарема открыла на телефоне карту. Чтобы попасть в Петербург, нам предстояло сперва выбраться на Ленинградское шоссе.

— Хорошая новость. До шоссе нам всего минут пять своим ходом.

Удобная штука эти спутниковые карты. А уж с опцией 3 … Раньше в депрессивные вечера я любил сесть перед монитором и устроить себе прогулку по планете. Впадал в диссонанс от Амстердама с его контрастом мрачных форм и пестрых расцветок, бродил в ковид по Шанхаю и не надевал маску, мчался на байке по пустынным хайвэям Аризоны. «Аризона» — какое красивое слово. Живи я в Аризоне, купил бы дробовик и отрастил бы бороду.

Доведется ли снова там побывать? Хотя бы виртуально? На большее не замахиваюсь.

Мы дошли до остановки.

— Любишь бесплатно кататься на автобусе? — поинтересовалась Зарема.

— Научишь?

— Все знают, как это делать.

Когда автобус подъехал, моя спутница показала мне мастер-класс.

— Вы в парк Монрепо направляетесь, верно? — спросила она у кондуктора.

Автобус к тому моменту тронулся.

— В другую сторону.

— На следующей остановке сойдем. Спасибо, что предупредили.

На следующей остановке мы повторили трюк. Инициативу по переговорам с кондуктором я взял на себя и с точностью до интонации воспроизвел вопрос Заремы.

— В другую сторону, — проворчал кондуктор. — Сразу не судьба посмотреть на телефоне?

— Запутались малость.

— Молодые вроде. С техникой дружите.

Когда мы снова очутились на улице, Зарема решила, что общественный транспорт мы исключаем.

— За две остановки расплатились тысячей нервных клеток.

Мы зашагали вдоль шоссе, периодически поднимая кверху большой палец. Один водитель затормозил, ошибочно рассчитывая на нас подзаработать.

— В этом проблема стопить в городе, — прокомментировала Зарема. — Некоторые по классике таксуют, без агрегатора. Им сама мысль катать пассажиров бесплатно кажется дикой.

Я понятия не имел, останусь ли с Заремой в Санкт-Петербурге ждать известий из Финляндии. Завтра решим. Или монетка решит.

Аптечка номер 4 пригодилась бы сейчас. Пусть это и плацебо.

Мы миновали заправку, мебельный магазин и промзону за длинным серым забором из железобетона. Плечи и спина начали уставать. Шаг Заремы сделался короче и отрывистей. Наверное, она успела пожалеть о том, что отказалась от электрички.

— Можем переложить часть твоих вещей ко мне.

— Не парься. Сейчас попутку поймаем.

Наконец на наши жесты откликнулся старенький «Логан». Молодой водитель в трениках и приталенной футболке представился Лехой. Он окинул взглядом наши вещи и велел грузиться.

— До Питера доброшу. Только предупреждаю: багажник у меня полный, а в салоне тесновато.

Мелькнула мысль дождаться другой машины. Я вообразил, что сейчас чувствует Зарема, когда над ней нависла прожорливая и клыкастая неопределенность. Столько тащить на себе тяжелую поклажу, чтобы в один миг лишиться смысла всего путешествия. Комфорт — последнее, что ее волновало.

Половину заднего сиденья занимал пухлый армейский рюкзак, поэтому свой груз я поставил на пол за водительским креслом, а сам сел рядом с Лехой. Зарема пристроилась позади.

— Из похода? — поинтересовался Леха.

— Из похода.

Машина тронулась. Промзона наконец-то осталась за спиной.

Я с наслаждением вытер пот со лба. Аж брови намокли.

Глаз упал на коробку передач. В выемке под магнитолой лежали свернутый пополам брезентовый пояс и рекламка контрактной службы. Такая же, как рядом с кладбищем на пути в Тверь.