Арабская поэзия средних веков

* * *

О полная луна! Чей взор взяла в полон?

Того, кто лишь в тебя без памяти влюблен,

Чье сердце тяготит безжалостный навет -

Но выдержать его оно дало обет…

Терпению вотще учил меня Коран,

Но все же я терплю всю боль душевных рай.

Отчаянье гоню: ведь скольких тяжких дел

Успешным был исход, счастливым был удел!

* * *

Ни адха и ни праздник разговенья Не дали ни на миг успокоенья… Да разве в силах праздники помочь Тому, кто мучится и день и ночь! Друзья мои, я помню аль-Укаба, Чьи склоны я воспеть сумел так слабо; Зал ар-Русафы, аль-Фариси двор - Где был друзей так шумен разговор… И высекают те воспоминанья Искристый пламень из кремня страданья! Я помню, как сбирались мы в Насихе, Где вечера шумны, а утра тихи И так щедры советами друзья - Тогда любовью был охвачен я. Там бой давал я дружеским укорам, Там не было конца безумным спорам,- Но коль хотел того веселый пир, То очень скоро осенял нас мир… О, сколько дней провел я в аль-Акике! Луна сменяла солнечные блики, Но мы тогда с возлюбленной моей Не различали дней или ночей!… А помните забавы у запруды - Обилье вин, и сладкой пищи груды, И гладь кристальная речного лона - Как будто во дворце у Соломона? Я помню свежесть этих тихих вод, Я помню звонких чаш круговорот… Мечты, свиданья, дружеские лица - Когда еще такое повторитсж… И сможет ли страдающее око Узреть все то, с чем разлучен жестоко?! Я вспоминаю: там белели стены - И вечер днем казался неизменно. И разве статься там могло такое, Чтоб «юный жаждал иль страдал от зноя»? Великодушен был хозяин наш И в час раздумий, и под звоны чаш… Теперь в тех залах не поют рабыни - Их голоса сменил покой пустыни, Покой, который не дает уснуть… А я свой трудный продолжаю путь, И вместо кубка из ладони друга, Есть у меня копье, седло, подпруга; Настречу тучам я лечу в тумане… Да, ночи здесь, на дальней Гвадиане, Мне кажутся куда длиннее тех, Что я провел средь дружеских утех!

* * *

Завистник мне сказал, что та, кого люблю, больна. «Стыдись,- ответил я ему,- ты болен, не она! А эти бусинки – не пот, алмазы на челе. Я совершенней красоты не знаю на Земле! Ведь тело дивное ее под стать волнам реки… Что ж удивляться – на волнах бывают пузырьки!»

* * *

С тобою не сравнится ветка ивы - Так ты стройна, прекрасна, горделива! Своим чудесным взглядом ты затмила Глаза детеныша газели милой… Остерегался я тебя недаром: Не смог противиться волшебным чарам - И вот бреду, любовью ослепленный, Сильней, чем в жизнь, в тебя одну влюбленный! Твоя любовь ниспослана мне свыше… Нет, я не тот, кто с ней бороться вышел.

* * *

О, кто поймет твой зов, твой плач, И где тот лекарь, где тот врач, Кто исцелит лихой недуг, Что завладел тобою вдруг?… И чем поможет тут совет? Того, кто нужен, рядом нет: Он здесь – в душе, и вдалеке - В эфире, в легком ветерке. О, если б этот ветерок Соединить сердца помог!

* * *

Привет вам от меня, окрестности Кордовы! Здесь, как всегда, цветы красу раскрыть готовы, А тучи – слезы лить над кущами дерев, А воды – мирно течь, все горести презрев… Да, были времена – без муки, без печали, Когда под сенью мирт вином нас угощали, Когда струили вдаль свой аромат сады И не ждала душа нечаянной беды… Но вот расторгла ты союз сердец влюбленных, И у меня в груди – горсть углей раскаленных. Былые вспомнил дни и звук твоих речей - И вот уже из глаз струится слез ручей, Как будто порвалась жемчужин светлых нить - И падают они, и не остановить… Друзей я вспомнил вдруг, противников печали, Чьи взоры на пиру светильник затмевали. Но если весть пришла, что у ворот беда, Их взоры – как мечи, разящие всегда. Вином нас обносил наш виночерпий томный, Глаза его, как ночь, печальны и огромны, Прекрасен стройный стан, колеблемый слегка, Как ивовая ветвь под лаской ветерка. Он потчевал друзей, врагов не замечая, Вино своей любви нам с кубками вручая. Хочу я в честь него, чтоб над Кордовой знойной Пронесся легкий дождь, блаженный и спокойный, И хладные струи омыли тот порог, Где бил веселья ключ и спал недобрый рок… Да, эти ночи я не упрекну ни в чем. Служить своей любви с тех пор я обречен!

* * *

Вы вспоминаете ль о том, кто столько думает о вас И чьи глаза покинул сон, кто на чужбине в этот час, Кто думал чувства глубоко в себе запрятать, как в ларце, Но выдает его печаль, написанная на лице… Беда забросила меня в чужие, дальние края, И замирает сердца стук – как на развалинах жилья. Ночным стенанием своим мне голубь не дает уснуть - Ему, я знаю, как и мне, уныние терзает грудь. Мы долго сетовали с ним на то, как наша жизнь горька,- Я – на земле, а он – в ветвях, под сладкий шелест ветерка… Увижу ль тех, кого люблю? Порвутся ль нити крепких уз? О, неужели навсегда распался дружеский союз? Я обязательств не расторг, я не забыл своих друзей: Ведь верность слову своему – примета истинных мужей. …К вам снова праздник в дом пришел, он стать счастливыми зовет, А бедный юноша вдали воспоминаньями живет. Да, я с друзьями разлучен, не знаю радостного дня, И я читаю тут стихи про то, что было у меня: «О, чем утешусь – ни семьи, ни кубка, ни друзей, Отчизны тоже больше нет, и милой нет моей!»

* * *

Ценить ты меня перестала, Ты свергла меня с пьедестала, Из сердца совсем изгнала - Лишила родного угла! Но помнит несчастный влюбленный То время, когда благосклонно Ты пела ему о любви, Завлекши в тенета свои. Тогда ты его утешала И слезы ему осушала, Дарила советы часто, Он верил: они на счастье… Из рук твоих сладко любое Питье мне – пусть даже алоэ. А если бы жгла ты огнем, Прохладу нашел бы я в нем! Моими мечтами была ты… Зачем же, зачем же расплаты Пришел этот горестный час! О, если бы минул он нас!

* * *

Ты знаешь ли величину удела, Которым в моем сердце завладела, И знаешь ли, что почитал за счастье Я под твоею находиться властью, И что никто здесь, в царстве суеты, Не покорял еще меня, как ты?! Когда ж достигла ты сего предела, В одежду горя ты меня одела, Бессонницей глаза мне насурьмила… Взгляни в мои носланья – там чернила Сверкают со слезами наравне! Застыло сердце от тоски во мне.

* * *

Моя газель, вбираешь ты В себя все формы красоты! И если в отдаленье ты - Передо мной твои черты. Любовь к тебе – игра с судьбой, Но все равно мечты с тобой, А все мольбы мои – в словах: «Спаси, я весь в твоих руках!» Молю Аллахом: будь верна - Ведь я храню обет сполна! О, смилуйся над бедняком, Кто лишь с напастями знаком, Кто стоны шлет в ночной тиши От боли сердца и души, Кому не в радость светлый день, Кто стал прозрачен, словно тень, Кто не стыдится чувств своих - Пусть знают все вокруг о них!

* * *

Как ты решишь мою судьбу – пусть будет так!… Тебя забыть я не могу нигде, никак. Да разве в силах тот забыть иль изменить, Кого с тобой любви такой связала нить. И кто, с тобою разлучен, не знал утех, Кто потерял покой и сон – спроси у всех!… Меня сжигает страсть твоя и скорбь твоя; Твоя любовь – моя болезнь… Да, болен я! Но быть здоровым не хочу, ты мне поверь. А коль солгал – запри скорей к блаженству дверь! Клянусь Аллахом, я живу, тебя любя,- И никого не нужно мне взамен тебя!

* * *

О ты, к кому желанием томим! Когда б сумел я стать собой самим, Когда б судьба дала мне выбирать – Мой выбор пал бы на тебя опять! Пускай корят завистники, пускай – За верность чувств хоть ты не упрекай! Да, пусть меня завистники корят, «Она тебя забыла,- говорят,- Твои упреки ей, что горький плод; Ее душа давно другого ждет…» Пусть говорят… Наверно, я из тех, Которые, любя, прощают грех. В любви – я раб, а ты – моя мечта… О, как неодолима красота!