Аравия. Прошлое и настоящее

Дипломатические, по выражению Дж. Малькольма, реверансы в сторону Маската, он рассматривал как явление временное, необходимое Англии лишь на этапе «обустройства» в Персидском заливе. В перспективе он видел и Маскат, и другие шейхства Аравии только в роли вассалов Англии. Подтверждением тому — его письмо генерал-губернатору Индии. В нем Дж. Малькольм — заметим, практически сразу же после прозвучавших в Маскате громких заявлений насчет «вечной» дружбы — предлагал сделать все возможное, чтобы как можно скорее «отодвинуть Маскат» от прямой торговли с Индией (68).

«Центральную коммерческую базу» Великобритании в зоне Персидского залива Дж. Малькольм предлагал основать на острове Кешм, а «военный опорный пункт» — на острове Харк. По его мнению, такая схема «территориального размещения» Англии непосредственно в водах Залива позволила бы ей держать в поле зрения торговые сношения между Индией, Персией, Аравией и Месопотамией, наблюдать за судоходством в Персидском заливе, следить за развитием обстановки в этом районе в целом.

В декабре 1800 г. должность английского резидента в Маскате занял капитан Д. Сетон (до него обязанности полномочного представителя исполнял врач Богле, оставленный в Маскате Малькольмом по завершении его переговоров с имамом). Капитан Д. Сетон сыграл, пожалуй, наиболее заметную роль на начальном этапе практических действий Англии по колонизации Южной Аравии вообще и шейхств Эш-Шамал в частности. Достаточно сказать, что именно под его давлением в 1803 г. правитель Маската не принял прибывшую в его страну французскую дипломатическую миссию и тем самым нанес, по выражению англичан, «звонкую пощечину» Парижу. Главную ставку в проводимой им политико-дипломатической игре Англии на юге Аравии Д.Сетон делал на правителя Маската. Влияние на него он имел огромное. Будучи кадровым военным, в качестве советника неоднократно сопровождал имама в военных вылазках против племен Шарджи и Рас-эль-Хаймы. И, надо сказать, действовал при этом на свой страх и риск, вопреки рекомендациям Ост-Индской компании насчет того, чтобы вмешиваться в споры Маската с племенами бану кавасим и бану яс лишь по завершении переговоров с шейхами Эш-Шамал. Переговоры эти были для компании крайне важными. Она добивалась от шейхов получения льгот в торговле и исключительных прав на использование портов арабов кораблями компании.

На рубеже 1800-1801 г., имам, рассчитывая, видимо, на дружбу с Англией и ее поддержку, попытался, было, реализовать одно из своих сокровенных желаний — прибрать к рукам Бахрейн и его богатый жемчужный промысел. Амбиции и намерения правителя Маската едва ли, однако, соответствовали его реальным возможностям, военным и финансовым. Бахрейн он захватил, но вот удержать не смог. И через несколько месяцев был изгнан с острова восставшими бахрейнскими племенами. Договорится с ними ему не удалось. Денег, достаточных для их подкупа, у него не было. Возможностями для удержания острова силой он не располагал. Англия, сама имевшая взгляды на Бахрейн, следила за ходом событий внимательно, никак не выдавая своей к ним причастности. Иерархию семейно-родовых кланов и расстановку родоплеменных сил на острове определила точно. И как только подходящее, по ее мнению, время для установления над Бахрейном своей «опеки», настало, сделала это грамотно и результативно.

В начале XIX века, когда Англия активно занялась реализацией планов по колонизации Аравии, на полуострове во весь голос заявили о себе ваххабиты. И своими действиями, масштабными и дерзкими, они, можно сказать, сбили темпы «колониального обустройства» Англии и в шейхствах Эш-Шамал, и в Прибрежной Аравии в целом. В 1800 году ваххабиты захватили оазис Бурайми. Этот оазис был весьма важным и в экономическом, и военно-стратегическом отношениях районом в юго-восточной части Аравийского полуострова. Превратив его в форпост своих действий в Южной Аравии, они стали совершать оттуда регулярные набеги на Оман и земли Эш-Шамал. Одна из целей таких набегов как раз и состояла в том, чтобы «стреножить действия англичан» на юге полуострова и воспрепятствовать дальнейшему продвижению Англии в Аравию. Племена кавасим платили дань ваххабитам, и поэтому едва ли испытывали к ним добрые чувства. Вместе с тем они все же сочли для себя правильным встать на сторону последних в их противостоянии с Маскатом. Ведь Маскат был главным их соперником-неприятелем в торговле, на суше и на море. Племена кавасим заключили с ваххабитами военно-политический союз. Благодаря поддержке племен кавасим, ваххабитам удалось навязать имаму трехлетнее перемирие (1800-1803 гг.) и, таким образом, на время нейтрализовать Маскат, вывести его из арсенала сил и средств английской политики в Аравии.

В 1803 г. лидером племенного союза кавасим стал шейх Султан бен Сакр Аль Касими — правитель прозорливый, политик осторожный и расчетливый. Действовать, когда требовалось, он мог быстро и решительно. Строить политические комбинации и заключать союзы был способен самые неожиданные, но для него — определенно результативные. Примером тому — его совместные с ваххабитами действия против Маската. Головной боли и неприятностей англичанам они доставили много. Именно в период правления шейха Султана бен Сакра племена кавасим потеснили Маскат и восстановили свое превосходство на морских просторах у берегов Южной Аравии (70).

В менявшейся политической ситуации и действовать нужно было по-новому. Следует признать, что англичанам удалось выстроить, притом весьма оперативно, адекватную новым реалиям политическую комбинацию. Суть ее состояла в том, чтобы, с одной стороны, не потерять Маскат, а с другой — навести «мосты взаимопонимания» с ваххабитами.

В июле 1806 г. власть в Маскате перешла в руки нового правителя. Держаться, по его выражению, за англичан, он намеревался твердо. В письмах, адресованных губернатору Бомбея и совету директоров Ост-Индской компании, правитель Маската писал, что надеется и рассчитывает на то, что договоренности о дружбе и взаимопонимании между Маскатом и «Высокочтимой компанией», действовавшие до него, «будут и впредь соблюдаться» (71). Декларируемые им намерения имам подкреплял практическими делами. Спустя лишь два месяца после прихода к власти он развязал военную кампанию против племен кавасим, досаждавших и Маскату, и Англии. Пятого сентября 1806 г., обвинив племена кавасим в захвате городов-портов Хор Факкан и Кальба, имам во главе военного флота Маската выступил походом против Рас-эль-Хаймы. Надо сказать, что обвинение, предъявленное им племенам кавасим, было безосновательным — эти два порта издревле принадлежали не Маскату, а племенам земель Эш-Шамал. Авантюра не удалась.

О готовившемся нападении стало заблаговременно известно племенам кавасим, и они успели к нему основательно подготовиться. Нападение было отбито. Наступление на Хор Факкан и Кальбу захлебнулось. Имам возвратился в Маскат ни с чем (72).

Шейх Султан бен Сакр решил ответить ударом на удар. В мае 1807 г. двадцать два маневренных парусника из состава флотилии племен кавасим попытались захватить порт Сур. Большие надежды в предпринятой им кампании шейх Султан бен Сакр возлагал на поддержку нескольких племен Маската, враждебно настроенных по отношению к новому имаму. Однако и его кампания не увенчалась успехом.

Обмен ударами наглядно продемонстрировал, что оба противника достаточно сильны, но, чтобы победить, — нуждаются в союзнике. Правитель Маската стал искать помощи у англичан, а шейх племен кавасим — у ваххабитов.

Имея в виду лишить имама Маската поддержки англичан, шейх Султан бен Сакр честью поклялся им не нападать на суда Ост-Индской компании. И сделал это, как говорится, загодя, еще в 1806 г., то есть до начала затеянной им кампании против Маската. Как истинный сын Аравии, верный древним обычаям и традициям предков, слово свое сдержал. В одном из донесений губернатору Бомбея за 1807 г. английский резидент в Маскате Д. Сетон отмечал, что племена кавасим «взятым на себя обязательствам в отношении Ост-Индской компании верны» (73). Аналогичные сообщения поступали в Бомбей, штаб-квартиру компании, и от английского резидента в Басре С. Монести. «Не видно, — писал он 31 марта 1808 г., — чтобы арабы кавасим даже намеревались предпринять акты пиратства в отношении английских судов со времени установления мной и капитаном Д.Сетоном, в мае 1806 г., сношений с их шейхами в Линге и Рас-эль-Хайме. И я думаю, что они будут и впредь придерживаться данных ими обещаний» (74).

Англичане, в свою очередь, имея в виду, не допустить дальнейшего упрочения военного союза племен кавасим с ваххабитами, чреватого опасными последствиями для позиций Британской империи в Маскате, тоже установили контакты с ваххабитами. В качестве официального канала для поддержания связи между ними был избран представитель предводителя ваххабитов в Кувейте (75).

Выше уже говорилось о том, что еще во время первой поездки Дж. Малькольма в Персию (1800 г.) им в ходе переговоров с шахом ставился вопрос о «приобретении Англией островов в Персидском заливе» (76). Решить тогда этот вопрос Дж. Малькольм не смог, как, впрочем, и во время второй поездки (1806 г.), когда он, по меткому выражению лорда Минто, «портфелем дипломата прикрывал жерла британских орудий» (77).

Прикрывать, действительно, было что. Число военных кораблей, сопровождавших Дж. Малькольма во время его второй поездки в зону Персидского залива, которую он называл «экспедицией доброй воли», составляло 30 единиц (78). Однако добиться от шаха согласия на передачу Англии желанных ею островов в Персидском заливе ему опять не удалось. После очередного фиаско Дж. Малькольм предложил английскими колониальными властями в Индии предпринять военно-морскую экспедицию и занять остров Харк. Создав на этом острове английскую базу в Персидском заливе, писал он, и, превратив ее в штаб-квартиру военноморской деятельности Британской империи в этом районе, в место для проведения переговоров и консультаций и с персами, и с арабами, мы приобретем в бассейне Персидского залива достойные Англии вес и позиции. Это позволит нам, с одной стороны, свести на нет деятельность там других европейских наций, а с другой — действовать в этом районе в формах, параметрах и границах, нами же устанавливаемых (79). По сообщениям российского консула Скабичевского во время своих миссий в Иран Дж. Малькольм добивался от шаха «целого набора привилегий для Англии», в том числе права на строительство кораблей, если потребуется, на побережье Персии.

По отзывам современников, Дж. Малькольм страдал манией величия — представлял себя никем иным, как «хозяином английских угодий в Персидском заливе», «лордом острова-крепости Харк» и даже, порой, «вершителем судеб Персии и Аравии» (80). По мнению правителя Шарджи (эмират ОАЭ) шейха Султана Касими, он был «до мозга костей человеком военным», «предпочитавшим вначале стрелять, а уж потом разговаривать» (81).

В соответствии с главными положениями «Плана Малькольма» и под предлогом борьбы с пиратством английские колониальные власти в Индии предприняли против арабских племен на юго-востоке Аравии серию карательных экспедиций (1805-1806, 1808- 1809, 1816, 1819-1820 гг.). Центр их тяжести пришелся на шейхства Эш-Шамал, то есть на княжества современных ОАЭ.