Аравия. Прошлое и настоящее

Глава 3 ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ И АРАВИЯ В ПОЛИТИКО-ДИПЛОМАТИЧЕСКОМ КАПРИЧЧИО ФРАНЦИИ И ГЕРМАНИИ

Исторические фрагменты

В 1890-х годах в борьбу с Англией в зоне Персидского залива вступили Франция, Германия и Россия. Цель их действий в регионе состояла в том, чтобы обеспечить свободу доступа своим промышленным товарам на рынки Персии и Аравии и воспрепятствовать превращению Персидского залива в «британское озеро».

Выход на политическую арену зоны Персидского залива трех крупнейших держав мира не на шутку встревожил Лондон. Английская дипломатия приложила максимум усилий к тому, чтобы затруднить их продвижение в Аравию и в этот район мира в целом. В острой борьбе с ними Англии удалось одержать верх над новоявленными конкурентами и вытеснить их из бассейна Персидского залива: Францию — в 1904 г., Россию — в 1907 г., Германию — в 1913г. (1).

* * *

Кокон тайн французской дипломатии в Аравии. Соперничество Великобритании с Францией в зоне Персидского залива просматривалось уже в XVII веке. Для противодействия там английской экспансии министром финансов Франции Кольбером была основана (1664 г.) знаменитая Торговая компания (ее еще называли французской Ост-Индской компанией) (2). В фокусе внимания деятельности Торговой компании находились Индия, Персия и Маскат. И поначалу удача ей сопутствовала. Уже первая разведмиссия, направленная ею в Персию (1673 г.), увенчалась успехом — приобретением торговых концессий. Открыть двери Персии помогли компании смелость, находчивость и неутолимая жажда славы ее первопроходцев в «восточных морях».

Французы, оказавшиеся в 1673 г. в Персии, действовали на свой страх и риск, никаких поручений от французских властей не имели. Капитан судна-разведчика, авантюрист по натуре, горел желанием разбогатеть и прославиться. И он решил, под видом представителя официальной миссии, добиться аудиенции у шаха и получить разрешение на торговлю в его землях.

К затеянной им авантюре предложил подключиться переводчику экспедиции — попросил его сыграть роль «посла» Франции, прибывшего, дескать, в Персию со специальным поручением от французского правительства. Переводчик, будучи, похоже, человеком не из робкого десятка, предложение капитана принял. Был он профессиональным торговцем. Достаточно долго в молодости прожил в Персии. Хорошо изучил язык, обычаи, традиции и нравы персов. Сопровождавшие экспедицию монахи, рискнувшие — в интересах дела, как они потом говорили, — затею капитана поддержать, составили для «посла» соответствующую «посольскую грамоту». Несмотря на то, что от нее за версту, по выражению Д. Шардена, автора нашумевшей в свое время книги «Путешествие в Персию», веяло подделкой, грамота-фальшивка сработала. Шах «миссию» принял. «Посол» с отведенной ему ролью справился блестяще. Шах Персии распорядился наделить французов, «посол» которых пленил его своим обхождением и знанием персидского языка, торговыми концессиями, позволил им открыть торговую факторию в Бендер-Аббасе (3).

Другим заметным шагом Франции на «пути в Персидский залив» явилось учреждение в 1740 г. французского генерального консульства в Багдаде. Возглавил его епископ Балейя. Он стал первым дипломатическим представителем Франции в Месопотамии и прилегающих к ней областей в Аравии. Началом проникновения Франции в Месопотамию, а оттуда в Аравию можно считать 40-е годы XVII столетия — время появления в Багдаде французских монахов. В 1638 г. там было учреждено епископство Вавилонское.

В 1755 г. Франция направила резидента в Басру. Работал он толково и инициативно. За ситуацией в регионе следил внимательно. Именно по его предложению в октябре 1759 г. французская эскадра обстреляла Бендер-Аббас. Под нажимом французов англичане были вынуждены, хотя и на время, но покинуть этот порт. Интересам Британской империи в данном районе мира был нанесен тем самым ощутимый урон. Притом как в торговом, так и в военно-стратегическом отношении. В 1769 г. французы еще раз не на шутку встревожили англичан — стали «активно осваивать» остров Харк; заложили на нем торговую факторию и разместили там военный гарнизон. Иными словами, своими широкими наступательными действиями в бассейне Персидского залива, как сообщали российские дипломаты, Париж ясно давал понять Лондону, что на шкале внешнеполитических приоритетов Франции имеется место и для этого района мира.

Эхом военно-дипломатических и торгово-политических акций Франции в зоне Персидского залива отозвалась англо-французская война 1793-1802 г. Она заметно активизировала действия Франции на «восточном направлении». На Ближний и Средний Восток были делегированы специальные миссии, имевшие целью прозондировать возможность расширения на Востоке торговых и политических позиций Франции. Исключительное значение для Парижа, с точки зрения определения на перспективу ключевых направлений французской политики конкретно в зоне Персидского залива, имела «восточная миссия» политических агентов Оливье и Брюгьера (1793-1796 гг.). Решая поставленную перед ними задачу, связанную с выявлением безопасных для Франции каналов торговли с Востоком, агенты внимательно ознакомились и с положением дел в бассейне Персидского залива. Соображения и рекомендации, представленные ими по окончании миссии в докладной записке правительству Франции, обращали внимание Парижа на необходимость внесения корректив в «рисунок поведения» Франции в районе Персидского залива.

Так, в целях сохранения позиций Франции на персидском рынке агенты считали необходимым идти на снижение цен на реализуемые там французские товары, и в первую очередь на изделия из шерсти. Для должного обеспечения политико-дипломатических и торгово-экономических интересов Франции в зоне Персидского залива в целом находили обоснованным укрупнение штата французского консульства в Басре (в целях экономии средств и времени предлагали сделать это путем направления в Басру нескольких дипломатов из штата французской дипломатической миссии в Багдаде). Агенты полагали, что именно в Басре, в одном из центров деловой активности региона, французская дипломатическая миссия, должным образом укомплектованная, и должна была «взять под плотное наблюдение» все без исключения вопросы, связанные с деятельностью иностранных держав в Персидском заливе. Будучи укрупненной, такая миссия, по мнению агентов, могла и должна была оперативно и полно информировать официальный Париж и коммерческое сообщество Франции о военно-политической обстановке в регионе и торговой ситуации на рынках Месопотамии, Аравии и Персии. Более того, вовремя корректировать номенклатуру поставок в регион французских товаров, график движения в Персидском заливе французских торгово-пассажирских судов, равно как и рисунок военно-дипломатических акций Франции. «Удержание» за собой острова Харк — на условиях его дорогостоящей, по их мнению, аренды — Оливье и Брюгьер находили делом нерациональным и для казны обременительным, и предлагали от такой формы собственности в Персидском заливе отказаться (4).

Соображения и предложения, представленные ими французскому правительству, были найдены в Париже обоснованными. Во время своего пребывания на Востоке французские разведчики посетили Турцию (1793 г.), Египет (1794-1795 г.) и Персию (1796 г.). С задачами, стоявшими перед ними, справились, по оценке российских дипломатов, блестяще. Их «восточное турне» довольно рельефно высветило, по мнению МИД Российской империи, и антироссийские акценты в политике Франции (5). Нацеленность Парижа на то, как отмечали российские дипломаты, чтобы попытаться максимально, насколько можно, расширить на Востоке круг враждебных России стран и народов, а если удастся, то и добиться военного союза Ирана с Турцией, заточенного против России, просматривалась в ходе их поездки по странам Востока вполне отчетливо.

И, надо сказать, такая оценка была правильной. 27 апреля 1807 г. Наполеон принял персидского посла Мирзу Реза-Казвини в замке Франкештайн, где и был подписан известный союзный договор Франции с Персией. Наполеон гарантировал шаху неприкосновенность его земель, включая Грузию, как территорию, «законно», по мнению Парижа, принадлежавшую Персии. В том же году в Персию прибыла французская военно-дипломатическая миссия во главе с генералом Гарданом, одним из адъютантов Наполеона. В контексте рассматривавшейся тогда в Париже возможности военной экспедиции в Индию французские офицеры досконально изучили города-порты Прибрежной Персии, специализировавшиеся на торговых операциях с Индией, график движения судов, их национальную принадлежность.

Политико-дипломатическое, по выражению российских дипломатов, соприкосновение Парижа с Маскатом, еще одним, наряду с Персией, центром активности Франции в зоне Персидского залива, было вначале, в сравнении с деятельностью французов в Персии, не только безрезультативным, но и вообще мало что обещающим. Переговоры, проведенные в 1793 г. с правителем Маската специально направленным туда из Парижа искусным дипломатом М. Лушамом, закончились ничем. Талантливому переговорщику просто-напросто не повезло. Судьба не благоволила к нему. Англичане, вовремя разузнав о готовившемся французами «дипломатическом десанте в Маскат», с самого начала посадили М. Лушама, как говорится, «под колпак», и прокатили его «дипломатический дилижанс» в Маскате по ими же проложенной переговорной колее.

Потерпев поражение от обыгравших их англичан, французы вновь появились в Южной Аравии, на сей раз в шейхствах Эш-Шамал, только в 1797 году. Главная задача «аравийской команды» Парижа состояла в том, чтобы обстоятельно изучить вопрос о возможности использования французскими судами одного из портов в землях Эш-Шамал.

Следующий, 1798 год, знаменовал собой открытие «наполеоновской страницы» в истории Арабского Востока (6). Помышлял Наполеон и о зоне Персидского залива. Он серьезно рассматривал данный район в качестве одного из возможных путей для проникновения Франции в «индийскую сокровищницу» Британской империи. Во время «египетского похода» (1798-1801 гг.) Наполеон вынашивал планы насчет того, чтобы, покорив Египет, «идти оттуда в Индию» (через Красное море, с заходом по пути следования в порты Моха и Маскат). От посещавших Египет торговцев арабам Аравии было известно, что в религиозных празднествах мусульман в Египте Наполеон принимал самое деятельное участие, что к мечетям, имамам и муфтиям призывал французских солдат относиться с уважением. Прозвище «Любимец побед», данное Наполеону египтянами, прижилось и в Аравии. Симпатии к нему среди шейхов местных племен были, по свидетельству российских дипломатов, повсеместными и ярко выраженными. В племенах были наслышаны о многочасовых беседах Наполеона с улемами мечети Аль-Азхар, о намерениях «Любимца побед» освободить Аравию, о его обращениях к шейхам аравийских племен помочь французам в этом «достойном деле». Симпатии арабов Аравии к Наполеону подогревались и сообщениями улемов из Каира, информировавших шерифа Мекки о покровительстве, оказываемом исламу французской армией.

В целях создания в Южной Аравии плацдарма для броска в Индию Наполеон попытался, было, «навести мосты взаимопонимания» с правителем Маската. В личном письме, адресованном «владыке Маската», Наполеон предлагал ему дружбу и сотрудничество, широкие льготы для оманских торговых судов в Суэце. «Пишу Вам это письмо, дабы лично уведомить Вас о том, — говорилось в послании Наполеона, — что Вам, думается, уже и так известно, а именно то, что французские войска заняли Египет. Считая Вас другом, хотел бы заверить Вас в искреннем желании взять под свою защиту суда Вашего государства», а также сообщить Вам, что негоцианты Вашей страны могут, смело и беспрепятственно отныне, вести торговые дела в Египте (7).