Арбат

…Когда к Жоре Козлову пришел в кабинет участковый Василий Васильевич Кукушанский и спросил: «Так топить Осю или не топить?» — Жора брезгливо махнул рукой:

— Не вмешивайся! Пусть сами разбираются. Это дело на совести управы. У Осиных учредителей есть связи в МВД. Задорнов регулярно выступает на концертах, посвященных Дню милиции. Он вхож к министру… Ручкаются. Не хотел бы я иметь его в числе своих врагов. Хотя светиться в этом эпизоде ему не фартит. Торговля на улице книгами — мелковато… Не солидно! Не по профилю вроде. Нежелательный оттенок может получиться, если дойдет до газет. Кстати, майор, а ты проверял у Оси Финкельштейна свидетельство о регистрации его «Экспериментальной студии»? Удостоверился бы самолично: вписаны туда Задорнов и Жванецкий… Но крыша одесситов у него точно есть» я это по своим каналам проверил. Рэкет Осю не трогает. Но если отберут разрешение — рэкет не поможет, это не их вопрос… Тут строгая субординация.

Никто в ОВД «Арбат» не знал, что милиционер в третьем колене Жора Козлов в определенном смысле и сам был на крючке. Сложностей в раскладе арбатской жизни было много. Арбат был золотоносной жилой. Из него можно было качать и качать миллиарды. Не рублей, а баксов. Умные люди это понимали.

Криминал криминалу рознь. Да и что такое русский криминал двадцать первого века? Разве это те, существовавшие в совковые времена блатные, воры-карманники, воры-домушники, грабители в ночных переулках, торгаши-растратчики?

Да почти вся эта шваль давно убралась из Москвы. Они и в зонах-то не имеют права голоса. Выродки, зомби, обсоски генофонда, светившие себя на каждом шагу «блатной музыкой», крапом на руках, на пальцах, дешевые фраера, которыми не заинтересовался бы даже Зигмунд Фрейд, как пациентами с неустойчивой психикой, с шизоидным романтизмом и романтизированной истерией. Истинный русский криминал набрал подлинную славянскую силу и изощренную выдумку, когда в него пошли так и не сумевшие себя реализовать при социализме младшие и старшие научные работники, инженеры, врачи, журналисты и даже бывшие партработники, расходившиеся во взглядах с методами работы Лигачева и Горбачева. Это превратилось как бы в почетное всенародное стахановское движение. Низшие звенья партии и славный ленинский комсомол тоже сумели легально прикормиться у ельцинской кормушки, но в приватизаторы заводов и фабрик их не пустили, а молодые зоркие глаза видели: время открывает неслыханные возможности. И если не урвать сейчас, то когда ж еще! Рэкет рэкетом, все это примитив для отморозков. Куда привлекательнее, скажем, индустрия развлечений. На Арбате открыли пять казино. Двадцать ресторанов. Три стриптиз-клуба. Пять клубов было в арбатских переулках, там шли по ночам бои без правил. Днем в трех клубах вас могли развлечь петушиными, собачьими боями. А сколько было в арбатских переулках нелегальных публичных домов: пятикомнатных приватизированных квартир с евроремонтом. Там, где гуляют, зачастую и выясняют отношения. Мокрухи при этом не избежать. Но и на мокрые дела есть «план», который превышать не рекомендуется.

Полковник Кобылин негласно дал Жоре установку: «В казино не соваться. Это прерогатива РУБОПа. Так решило начальство в главке. С богатыми и уважаемыми владельцами антикварных магазинов, ресторанов, клубов работать только по их вызову. Бордели с девочками зря не ворошить, но если в прессу просочится информация, меры принимать срочно, публично, не отпихивая всегда готовых сбежаться на запах жареного газетчиков. И всегда помнить золотое правило — смотри, у кого какая крыша, кто состоит в учредителях… Нарвешься — сам и пострадаешь. Прикрывать не буду, отдам за фук…»

И еще на Жоре висела ответственность за трассу, по которой каждодневно раза по три мотались туда-сюда президент и премьер-министр Касьянов, не считая мелкого прикупа: послов, посланников, атташе, иностранных королей и королев… Блюсти как жену родную эту трассу не могло ни ФСБ, ни ФСО, так чего уж требовать от простых ефрейторов и сержантов из русских деревень. Сюрпризы были чуть ли не каждый день. На прошлой неделе баркашовцы устроили у кинотеатра «Художественный» несанкционированный митинг, а в это время по трассе ехал премьер-министр Израиля. Толпа бросилась врассыпную: у станции метро «Арбатская» на ступеньках лежала граната с выдернутой чекой. Пришлось вызвать минеров. Хорошо, оказался муляж. Но от Кобылина Жора получил разгон: из бегущей в панике толпы могли метнуть настоящую гранату по премьеру, а это уже международный скандал…

7

Ося Финкельштейн бушевал. Ему даже не столько было обидно потерянного лотка, сколько он страдал от позора. Ему устроили публичное обрезание! В пользу азербайджанцев. Те тут же поставили на его месте новый нелегальный лоток с выпечкой. И рядом столик с маникюрными принадлежностями: китайская дешевка под «Золинген». Моисейкин прошел мимо, но даже глазом не повел. Пребывал в глубокой задумчивости. О чем он мог думать? Как забрать еще один лоток? Или как обустроить Россию?

— Я выведу этого вояку с лоточниками на чистую воду, — рубил Ося тонкими семитскими пальцами воздух. — Пусть проверит комиссия из мэрии Воздвиженку и Арбат. Половина точек — без разрешений! В подземных переходах бедлам, какого не увидишь на одесской толкучке: одни сироты гор торгуют. Мало им взрыва на Пушкинской площади. Я загружу Лужка! Он наплодил Моисейкиных!

— Ты думаешь кого-то удивить? — хмыкнул Акула. — Ты думаешь, Лужкову до тебя? Думаешь, до него лично дойдет твоя цидуля? Я как-то раз решил подать на его имя папирус года три назад, когда еще был наивняком. Так мне даже регистрационный номер в канцелярии не проставили… Говорят, «слишком много жалоб от народа», потеряли им счет… Ну я и забрал… Отправят в префектуру, те сплавят на ответ в управу, а здесь прочтут и открутят тебе молча бошку. Это называется у них — «ротация!» Нет, братан, свои проблемы ты должен решать сам, а не доверять мэру. Он их не решит. Он большой политик и изобретатель вечных двигателей. А проблему можно снять просто. Надо заплатить!

— Вот-вот, башли переплевываются башлями, — поддакнул Подмалинкин, активист партии «Духовное наследие». — Но у тебя, Ося, не возьмут. Не возьмут и у Жванецкого. А у Задорнова подавно. Весу, весу в вашей команде? нет. Да и название бредовое — «Экспериментальная студия»! Разве сейчас время экспериментов? Уважают сегодня силу или звучность. Вот смотри у Бульдога: Фонд памяти Пушкина. И неважно, что он Пушкиным не торгует и, скорей всего, не читал его. Но звучит! Вот если б вам Жванецкий помог поднять волну без всяких бумажных игр, нагнать на; них страху чьим-то звоночком сверху, раздолбончиком крутым… И называться вы должны «Фонд Шолом-Алейхема». А ты часом не умеешь подделывать голоса? Ну, к примеру, подделать голос префекта Вячеслава Дегтева или на худой юнец Ларисы Алексеевны Коржневой… Юрий Дегтярев из торгового отдела для наших зубров мелковат, человек он милый, но не зубастый, не щукастый, выслушают мнение, а сделают по-своему. А вот подобрать голос босса — это выход. Вы ж артисты… Одесские экспериментаторы… Вот и забросьте экспериментик… Есть такой имитатор голосов — Галкин. Возьмется ли? Говорят, он одессит.

— Дело базарит Подмалинкин, — сумрачно проговорил Барбос, — устройте им маленький театр эстрады. Голосом Дегтева, нашего любимого префекта, нашего недосягаемого старшего товарища и отца, потребуйте, пусть Моисейкин отпишет на его имя докладную: почему именно у «Экпериментальной студии» зажали разрешение за превышение размера. Завышен-то он у всех! Пусть Моисейкин попробует отобрать у меня… — хмыкнул самодовольно Барбос. И все засмеялись с почтительностью. Все в районе знали, что Барбос торгует от Ассоциации по борьбе о терроризмом. И лишь один лоток у него от Фонда поддержки ветеранов МВД. Менты обходили лотки Барбоса стороной, как минное поле, как лепрозорий… Вот это было прикрытие так прикрытие! И Барбос за это бесплатно поставлял им неплохие книги из «слива», исторические романы, Карамзина, Ключевского в госпиталя: две коробки в месяц. Ментам он поставлял юридическую литературу. Детективы они не читали, а исторические романы не возбуждали в них патриотизма…

— Моисейкин ведь купится на такой звонок и впрямь, — обрадованно подхватил Бульдог. — В душе он трус. Офицеришка… Исполнителен. Сработает рефлекс. Как говорил Эйнштейн, воякам достаточно одного спинного мозга…

Наезд на Осю Финкельштейна встревожил всех лоточников «арбатской гвардии». Вечером в пивнушке у «Советских писателей» шли перетолки. Азербайджанская братва была сильна и своих протеже, Зуди, Нурпека, Карена, Садира и других «главкомов» уличной торговли, могла продвинуть еще дальше по Арбату. У них были прекрасные отношения с Сашкой Муркиным, Сашка был, ко всему прочему, ктитор русской церкви, издавал свою религиозную газету. Он вел тесную дружбу с Лужковым, Юрий Михайлович ценил его как искусствоведа, владельца трех антикварных магазинов на Старом Арбате и маленькой галереи русских художественных промыслов напротив пивбара «Валдай». Пойди он на поводу у азербайджанцев — «арбатской гвардии» пришел бы конец. Но Сашка Муркин был дипломат. О, это была такая голова! Он мог обещать, но не делать, он мог делать, но не обещать ничего и молча ставить перед фактом. Это была загадочная славянская душа. Непредсказуемый тактик, стратег и политик, покровитель искусств. И он тоже по-своему осваивал Новый Арбат, начав строить небольшой гастрономчик рядом с Домом книги на месте пешеходного прохода к высотным домам. Его побаивалась милиция. Жора Козлов разговаривал с ним на «вы» и заискивающе улыбался.

— Лично мне на Осю наплевать, — говорил, потягивая третью кружку пива Лопата, — пусть откупается, пусть ведет переговоры с азербайджанцами, но писать в мэрию письма он не должен! Наша лоточная торговля и так намозолила глаза мэру. Стоило министру телекоммуникаций Лысенко пожаловаться, что мы снижаем товарооборот Дома книги, как книжную уличную торговлю забыли включить в «Городской кодекс торговли». Вспомните, сколько мы боролись, пока префекту удал ось-таки добиться от Лужкова, дополнения к этому кодексу. Префекту надо дать медаль! А Осю предупредить — «не пиши»! Есть тысяча предлогов убрать нас с президентской трассы…