Аргентинец поневоле
Шрифт:
Второй уголовник был помоложе. Как говорится и труба пониже и дым пожиже. Латинос лет двадцати, ниже меня на целую ладонь и тяжелее максимум килограмм на пять. Не больше. Морда еще свежая, как попка младенца, даже в чем-то благообразная, без шрамов и татуировок. И без всяких признаков каторжной усталости, плюс аккуратная зализанная назад прическа.
Волосы блестят, как будто он их смазывает маслом или жиром. Бороду или бреет или она пока не растет, из-за сильной примеси индейской крови. При всем при этом, молодец самого простецкого вида выглядел полным дегенератом.
По амплуа — обычный «бык» на подхвате. Парень чистый, не вязаный, но во всяких переделках побывал, руки-ноги и хребты ломать
В правой руке на уровне лица он держит светильник, а в левой сжимает солидную наваху. Пока еще сложенную. Такие понимают только позицию силы.
Оба ссыкуна с ходу продемонстрировали мне первобытную агрессию. Что заставляло побеспокоится о сохранности своего черепа, зубов и костей. И это в лучшем случае…
— А вот и лох, который сгибается под тяжестью серебра! — с апломбом, какой Бог дает не каждому урке, обрадованно заявил старший.
При этом его солидный пистоль уставился мне прямо в нос.
— Ничего, сейчас мы тебя облегчим! — по-блатному, чуть гнусавя, продолжил издеваться ворюга, «колотитя понты». — Запомни, гнида, тебе деваться некуда! Хочешь жить, отдашь деньги сам! Давай, по-шустрому, гони бабло! Сечешь?
В это время его молодой подельник по-волчьи радостно оскалил зубы. Демонстрируя, что жизнь удалась. Под конец предьявы он даже одобрительно хмыкнул, как бы подыгрывая бригадиру. Чувствовалось, что эта слаженная команда «портяночников» уже не раз принимала участие в подобных операциях. Сейчас в стране много шелупени отмороженной развелось…
Что же позиции сторон обозначены предельно ясно. Такие моральные уроды, если берут, то берут все. Подчистую.
Вот так всегда! Крутишься, крутишься целыми днями, как в жопу ужаленный, а толку кот наплакал.
Нельзя сказать, чтобы подобный наезд был для меня какой-то новостью. Как говорится: «Нас на подобную туфту не купишь!» Те, кто прожил в России в период «святых девяностых», как правило, готов к любым неожиданностям. Тогда каждый норовил по-шакальи свой кусок урвать. А чаще всего чужой. И в сторонке постоять не получалось. В такой момент не перетопчешься, выдоят насухо. Не отстоишься, когда к твоим карманам со всех сторон тянулись десятки жадных рук. Приходилось бить по рукам. А чаще всего — по голове, так получалось еще надежнее.
Морально я был подкован. Когда я родился в 1969 году, великая амнистия 1953 года была еще у всех на слуху. Да и позже СССР прославился тем, что на душу населения имел самое большое в мире число заключенных. В нашем маленьком городке сидельцев было полно. Бывшие зеки жили на каждой улице, и для детей увидеть отсидевшего заключенного было в миллион раз проще чем пингвина. Особенно, с учетом того, что никаких пингвинов в нашем маленьком зоосаде отродясь не было.
Так что нравы у нас в городке царствовали соответствующие. Простые до безобразия. Общения с крепкими, закаленными людьми, свернувшими на кривую дорожку у меня было выше крыши. Иногда удачное, а чаще всего нет. Так как у нас в ходу были всамделишные, а не книжные пороки: столь же примитивные, простые и жестокие, сколь по своей природе подлинно уродливое зло и грубая, без всякой надуманной интеллигентщины, сила.
Все лучшее — детям. Можно было очень даже просто на ровном месте на улице получить в бубен и умыться кровавыми слезами. Ведь, реальная жизнь далека от внезапных счастливых развязок, которыми изобилуют романы и кинофильмы.
Моральный дух это конечно здорово, но вот технически, чтобы отразить такой наезд у меня имелись некоторые трудности. Конечно, я как и все ребята во дворе следовал за дворовой модой. В моде же постоянно был культ грубой силы и единоборств. А так как в СССР спорт был якобы массовым, то
мы скопом записывались в различные спортивные секции. Самбо, дзюдо и в конце даже айкидо.Но потом так же быстро остывали. Тренеры работали с перспективными кадрами, стараясь сделать из них чемпионов, а мы, толпой, были для галочки. Так что максимум нас учили как правильно падать и всякой скучной бюрократии.
Пока мы не бросали эти занятия. Но все равно старшие парни показывали нам приемы и что-то удалось узнать. Мы жадно впитывали секреты ударов, атак и уязвимых точек противника…
Добавлю, что я, как фанат снайперской стрельбы, тщательно берег свои руки и голову, так что виды спорта пропагандирующие ударную технику — бокс, карате или тенквондо я просто игнорировал.
В общем, знал я лишь азы, но кто сейчас знает больше? Если порассуждать о высоких материях, то девятнадцатый век как раз и знаменит тем, что теперь моряки, встретившись в нейтральном порту, не хватались за оружие. А выясняли отношения кулаками. Отсюда начал развиваться английский и французский бокс. Но эти виды спорта пока еще в зародыше.
В Азии дело обстоит еще хуже. Конечно, карате появилось в Индии еще до нашей эры, так как буддийским монахам запрещено было иметь оружие, а жить хотелось. Но с тех пор Индия пережила столько волн завоеваний, что карате там забросили, так как вооруженный воин почти всегда победит безоружного. Аналогичные процессы произошли и в Китае. Так как захватчики-маньжуры без особых проблем перебили всех продвинутых монахов Шаолиньких монастырей. Даже не вспотев.
Возрождение китайских боевых школ произошло после опиумных войн, когда триады без оружия организовывали контрабанду опиума и облагали данью опиумокурилени. Причем развитию боевых искусств способствовало знакомство с европейскими школами бокса, английской и французской. ( Как известно французы, пуделя кудрявые, более рахитичного телосложения, поэтому у них в боксе практикуются удары ногами). А рассвет китайского ушу пришелся на «восстание боксеров» в начале 20 века.
В Японии же карате и джиу-джицу получили второе дыхание после революции Мейдзи. Когда у самураев отобрали мечи, а у японского многочисленного быдла сильно чесались кулаки отплатить бывшим господам за все хорошее. Прямо как в России после Октябрьской революции, когда офицеров шлепали на каждом углу.
Вот тогда самураи, устав лечить синяки и переломы, массово и повалили в школы боевых искусств. Доказав на деле, что самурай без меча, такой же опасный тип как самурай с катаной, только он временно без меча. И опять же контактное карате Оямы или мягкое айкидо Уэсибо возникло только на рубеже 20 века.
На Окинаве же, до японской оккупации и поголовного разоружения островитян, никто и не думал, что им придется вникать в систему боев без оружия.
Так что мне противостоят отнюдь не разрядники по боксу или борьбе. Отнюдь. Но вот оружие…
Скажу прямо, если бы мне водили перед жалом ножом или кинжалом, то я, помня какие мудреные виражи выписывают здешние мастера своими пиками, не стал бы рыпаться. Ловить бы было нечего. Но эта пародия на пистолет… Такая примитивная — хоть плачь. Да я в детстве «поджиги» делал и то намного красивей и солидней. И опасней. А с этой бандурой…
Клянусь если бы это пистоль держали за дуло и грозили размножить мне голову — я бы больше испугался. Но сейчас мой мозг просто отказывался воспринимать это убожество за опасное оружие. Наоборот, я готов был рассмеяться от комичности этой ситуации. В меня тычут каким-то макетом, охолощенный пугачом, ракетницей, детской игрушкой, в конце концов, да мало ли какой еще безобидной штуковиной, никак не связанной с пулевыми пробоинами и я должен испугаться? Ага, только штаны подтяну. Сегодня у этой деревенщины — плохой день.