Argumentum ad hominem

— И за что мне такое наказание… Забирайте это… этого… К чертовой матери или куда хотите. — Капитан чиркнула ручкой по паре листов, деловито подложенных девицей. — Я надеюсь, мисс Портер, ваш лимит «pro bono» в нашем районе на этом исчерпывается? Ну хотя бы до следующей недели?

— До конца месяца.

— Слава тебе, господи! Давайте уже, уматывайте, сил никаких на вас нет.

И мы умотали. С заходом в отдел хранения за личными вещами.

Девица смерила взглядом одиноко выложенную на стол карточку и спросила:

— Это все?

Я пожал плечами.

Тогда она повернулась к дежурному и повторила свой вопрос, с увеличенным нажимом:

— Это — все?

Дежурный торопливо зашуршал протоколами досмотра:

— Да, конечно, не извольте сомневаться! Вот, все по форме. По полной форме. И подпись.

Она внимательно изучила представленную бумагу, пробормотала под нос что-то вроде: «Вопрос с бродяжничеством, конечно, подвисает, ну да ничего, все решаемо…», а потом легкой походкой направилась к выходу, ни на мгновение не усомнившись, что я последую за ней.

Правильно делала, в общем-то. Потому что в движении швы чулков творили просто запредельные чудеса и с её ногами, и с моим… Настроением.

На улице, в тусклом фонарном свете волшебство, конечно, закончилось, о чем стоило немного пожалеть, но принять, как данность. Тем более, что мой первоначальный план был остановлен менее, чем на половине, и неплохо было бы его продолжить. Чем я, собственно, и занялся. Правда, успел прошагать всего футов тридцать, прежде чем услышал в спину:

— Вы куда это собрались?

— В Управление.

— Прямо сейчас?

Это она на тему ночного времени? Так все ж нормально:

— Как раз к утру доберусь.

— Я могу вас подвезти.

— У меня есть проездной.

Она выдохнула всей грудью и скомандовала:

— В машину! Живо!

Нет, если для неё это важно, почему бы… Главное, чтобы не возникало беспокойство. Сначала чужое, потом — моё.

Я оглянулся по сторонам, в поисках чего-то, подходящего заявленному образу и роду занятий, но улица перед участком была стерильно пуста, за исключением… Ну да, девица же как раз рядом стоит. И дверь пассажирского сиденья открыта. Только выбор марки скорее подошел бы тому же Полли, а не изящной и аккуратной, хотя и довольно высокой девушке.

Даже цвет. Можно понять, когда сельские модификации красят в хаки, но специально заказывать «Урбан» в такой расцветке? Хотя, все веселее, чем стандартный черный. И характернее. Если есть характер, конечно же.

— И долго мне ещё ждать?

Пришлось вернуться. Чтобы озвучить опасения, порожденные некстати всплывшим в памяти списком обвинений.

— Мэм, вряд ли это уместно.

— Что именно?

— Ваше участие в… Обстоятельства следствия, которое… Из-за которого я и вы сейчас здесь. Они вас не смущают?

На меня посмотрели, как на умственно отсталого ребенка, но все же ответили:

— Я адвокат. Меня ничто не способно смутить.

Все они так говорят. А сам видел кучу неожиданных отказов, причем в куда более невинных ситуациях. Наверное, потому что адвокаты, все-таки, тоже люди. Хотя зачем-то постоянно стараются доказывать обратное.

— Я обязан предупредить. Некоторые моменты могут вызвать… э… неудобства.

— Я не веду ваше дело. Конфликт интересов и все такое. Я только обеспечиваю соблюдение ваших прав на время следствия, — строго пояснила она и проворчала в сторону: — А неудобства вызывает двухметровый шкаф, который весь вечер ходит за тобой хвостиком и скорбно дышит в затылок.

В голове что-то больно щелкнуло.

Капитан же назвала её по имени. То есть, по фамилии. Точно. Мисс Портер.

Полли, мать его… Только такой заботы мне ещё и не хватало, для полного комплекта.

— Вы не обязаны.

Она подняла на меня взгляд, в котором можно было прочитать все, кроме намерения поступиться принципами.

— Я… уважаю стремление… э… моего напарника, но…

— У вас есть другие варианты, мистер Тауб?

У меня даже планов особо нет. Один-единственный, и тот завис.

— Нет, мэм.

— Тогда марш на место!

Я послушался, невольно задумываясь над тем, почему Полли назвал свою сестру «чудной». Нормальная она, как по мне. Хотя… Я-то с недавних пор уж точно не мерило нормальности, так что…

— И пристегнитесь!

Как прикажете. А ноги очень удобно пристроить в нише на выступах, которые в армейской комплектации прямо делают, как ступеньки.

Девица проследила за моими телодвижениями и мотнула головой:

— Какие же вы одинаковые, уму непостижимо…

Она кинула пиджак назад и сама уселась на водительское сиденье, но сначала — боком. Чтобы заменить красивые туфли на видавшие виды кроссы, а потом грохнуть дверью и стартануть так, что покрышки завизжали.

Видимо, такого выплеска эмоций оказалось достаточно для расправы с дурным настроением или чем-то там ещё, и далее мы поехали вполне себе нормально, не нарушая правил дорожного движения. Даже нарочито аккуратно: отстаивали все светофоры от первой до последней секунды, несмотря на откровенно свободную дорогу.

За рулем сестра Портера была сосредоточенна и неразговорчива, разве только изредка кидала взгляды в мою сторону, словно к чему-то примериваясь. Может, собиралась дать затрещину, может, поцеловать — я не пытался угадывать. Потому что ритм движения, подчиненный чему-то сугубо внешнему и самостоятельному, приятно успокаивал мысли, позволяя просто наблюдать. За ночным городом и девушкой, уверенно ведущей машину к неизвестной мне, но явно очень важной цели.

Можно было смотреть, к примеру, на кисть её руки, изящную, но крепко держащую руль. Даже слишком крепко, как по мне. Неплохо было бы чуть ослабить хватку, иначе быстро устанешь. И непременно размять пальчики, фаланга за фалангой. А потом погладить костяшки суставов и…

Она вздрогнула. Рука.

— Не делайте так, когда я за рулем.

Делать? Что? Зачем?

А, смотреть, что ли?

— Извините. Больше не буду.

— Не больше не, а… Я сказала: за рулем.

Ни хрена не понял, но лучше, наверное, согласиться:

— Хорошо.

Снова покосилась, видимо, проверяя выполнение обещания. Пришлось отвернуться к окну. Тем более, там тоже было на что взглянуть, потому что из сонной части города мы постепенно перебрались в ту, что живет полной жизнью круглосуточно.