Архикватор - королевский палач
Шрифт:
— Почему игольник не опустошил тебя? — усталым голосом спросил Вейд.
— Наверное, потому что это мой сон. У меня тут все по моим правилам снится.
Я попробовала переместить его на постель, но супергероем я что-то не стала, несмотря на то, что похвалялась всемогуществом на своей территории.
— Барс, я сейчас перемещу нас в ванную, а ты наполни ее теплой водой, расслабишься, помоешься. Тебе нужно расслабиться.
Снова перемещение и я оставляю его в ванной, которая по моему желанию заполняется теплой водой.
— Ты меня уже раздела, — безучастно констатировал он.
— Да, решила, что буду
Я оглядела себя и приуныла, собственно, всё что было на мне — невесомая комбинация-паутинка.
— Неважно. Не засыпай, иначе мне снова придется искать тебя.
Вейд открыл глаза и посмотрел на меня.
— Я ничего не хочу говорить. Хочу перестать чувствовать.
По его щеке скатилась капля. Я ошарашено смотрела в его лицо и надеялась, что это капля пота, конденсат от теплой воды, но не слёзы. Такие мужчины плакать не умеют.
— Барс, прекрати, ладно? Подумаешь, казнь. Ты же не кишки ей по забору развешивал, а только отнял магию. Она неплохо устроилась — будет жить с Карком, родит малыша в утешение о…
Вейд запрокинул голову вверх и заорал. В его безумном крике… в безумном вопле не было ничего от человека: раненый зверь, обезумевший демон, проклятый дух. Я с ужасом смотрела на останки того, который всегда вселял в меня страх своей мощью и несгибаемостью. Сейчас он был раздавлен, сломлен и разве что не убит, но призывал смерть всеми силами.
— Не надо, прекрати, прошу тебя, — я пересела на край ванной и обняла его лицо ладонями, прижала к себе, гладила по мокрым вихрам и шептала слова утешения, обещала, что всё наладится, все будет хорошо.
— Хочешь, я принесу тебе напиток Богов? Можешь выпить всю бутылку! Или натереться. Все как захочешь. Массаж? Тебе нравится массаж? Я не очень умею делать, но попробую. Тебе должно понравится. Я могу выучиться у папы… Мой папа известный доктор. Он наверняка умеет делать массаж. Ты поспишь, утром все будет казаться страшным сном…
Я что-то еще шептала ему, а сама думала, что схожу с ума. Мне снится Вейд, который сходит с ума, и я которая уговаривает приснившегося Вейда поспать во сне, чтобы прийти в себя! Я точно чересчур много значения придаю снам…
Пожалуй, мы оба ляжем в постель и выспимся. Не думала, что трансляция казни и распределения покровителю произведет на меня такое впечатление. Я не справляюсь со своими эмоциями.
Не выпуская Вейда из объятий, я перенесла нас на постель и укрыла одеялом, аккуратно подложив ему под голову подушки.
— Ты видишь? Я здесь всемогущая — ванную тебе наполнила, раздела и высушила! Горжусь собой.
Он застонал и…исчез.
Я проснулась от грохота грома, повернулась на другой бок и потрогала пустую половину кровати. Какой все же страшный сон. Уж кто, но не безумный Вейд. Таким он никогда не был и не станет.
Дверь распахнулась и ввалился декан. Он отбросил плащ, стянул рубашку, сел на край кровати и стащил сапоги. Когда его руки легли на пояс штанов я не выдержала:
— Вы совсем собираетесь раздеться?
— Подвинься, — голос глухой и резкий.
Я перекатилась на другую сторону постели, Вейд скользнул под одеяло и придвинул меня к себе.
— Спи.
Я затаила дыхание и через несколько минут осознала, что декан заснул. Вейд спал в моей спальне, в моей постели, прижимая
меня к своему обнаженному телу!ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ (Ч)
Я просыпалась от тихих поцелуев, пальцев скользящих по моему телу, дыхания щекочущего мне ушко. Застонала и раскрылась навстречу осторожным ласкам. Губы стали смелее, освобождая от сорочки и лаская грудь. Ладонь медленно сползала вниз, к животу, по талии и под ягодицы, приподнимая мои бёдра кверху, к тому месту, которое вжималось между моих ног, заставляя их раздвинуть и прильнуть ближе, теснее.
Легкий стон и завораживающий ритм бедер, его напирают, мои стремятся навстречу. Я выгнулась, задирая мешающуюся сорочку. Мгновение и его руки отбрасывают её в сторону. Теперь между нами нет преград.
Он обхватывает моё лицо руками, проводит по бровям, я чувствую его пальцы на веках — он неимоверно нежен, словно я хрупкая фарфоровая статуэтка. И мне нравится плыть в этой неге, где я чувствую легкое возбуждение и нарастающую нежность к нему…
Он целует в губы, не напирая языком, а только пробуя на вкус. Я чувствую его дыхание, немного отрывистое, но не бешенное, он еще готов растягивать наслаждение.
Большим пальцем он надавливает мне на подбородок и углубляет поцелуй через приоткрывшийся рот. Теперь я чувствую, как он доминирует, задает темп, диктует условия. Я чувствую его власть и подчиняюсь.
Нежность остается за поворотом, когда в ход пошли языки и спор, кто в паре будет ведущим. Он шлепнул ниже поясницы и навис надо мной, тяжело дыша. Я выгнулась и снова завладела его губами. Пока он пытался перехватить инициативу, я обвила его ногами и притянула к себе.
Вейд откинул голову и застонал, внутри меня торжествовала женщина. Уже в следующую секунду её подмяли и перевернули, прижав руки по бокам.
— Я хочу тебя…
Он укусил меня за ягодицу и сразу же поцеловал в укушенное место. Я тихо пискнула и приподняла бёдра, желая продолжения. Его руки гладили моё тело, накрывая грудь ладонями, проводя по животу, обхватывая бёдра и прижимая к напряженному сосредоточению мужского желания.
— Не тяни, — я закусываю губу, встаю на колени, раздвигаю и изгибаюсь в спине.
Он правильно понимает, что я хочу и как, осторожно проводит пальцами, но я точно знаю, что хочу безумно, прямо сейчас. Теперь вместо пальцев я чувствую его — чуть подрагивающего и нетерпеливого. Слишком узко, слишком тесно, в этот раз наше слияние немного отличается от предыдущих… Я еще не понимаю чем, когда вздрагиваю от боли и пытаюсь отстраниться!
— Твою мать! — ору я и часто дышу, пытаясь не расплакаться от боли и жжения внутри. — Что за фигня?
— Кора, я уже внутри, и не смогу остановится… Терпи…
С хриплым стоном он выходит наполовину и снова проталкивается в меня. Я понимаю, что Вейд старается быть аккуратным и нежным, но какой же он охренительно большой для меня и для моей девственности!
Я терплю, возбуждение схлынуло с первой волной боли и теперь внутри от его толчков ничего, кроме неприятного жжения не ощущается. В последний момент я думала, что он порвет меня — неимоверно огромный, толчки стали быстрыми и сильными. Он вскрикнул, входя в меня последний раз и остановился, крепко стиснув бёдра и не давая отстраниться.