Архимаг с пеленок. Том 5

Наша классная не соврала. Школу не заинтересовали вообще никакие подробности случившегося. Есть документ — есть места в общежитии. Всё.

Удивительная, конечно, система. Но, кажется, тут считают, что кто-то, кто мог бы заняться мошенничеством, в такое элитное заведение попасть банально не может.

Отбора не пройдёт.

Вот с заселением в общежитие волокиты оказалось побольше. Пришлось пропустить часть первого урока — Эльдана, имеющая при себе доверенности от моих родителей, их же как опекунов Сашки, и опекуна Лизы, заполнила целую гору каких-то договоров.

Кое-что дали почитать и нам. Устав общежития и распорядок дня.

После этого настроение моё испортилось ещё сильнее. Я уже слышал всё это от принцессы, но узнать самому оказалось не менее неприятно.

Ибо теперь мы даже территорию школы покидать без своих опекунов не имели права. А общежитие закрывалось после десяти часов вечера.

Зато солидная кормёжка три раза в день — и куча магазинчиков на территории. Для солидных ребят, которым родители выдают солидные деньги.

Потому что цены здесь кусались не хуже сторожевого дракона! Зато имелось очень многое, в том числе магическое.

Отдельной морокой оказалось оформление наших артефактов и спутников. Лизиного посоха и перчаток (кактус погиб в пожаре, но уже не очень-то ей и нужен), моего призрачного ворона, Виктора как имущества некроманта, а так же кота Сашки.

Хвостик, вчера сидевший тише воды, ниже травы, вальяжно прошёлся по нашей с Сашкой новой комнате и заключил:

— Ну и дыр-ра!

— Всем бы такую дыру! — хмыкнул я, с размаху падая на кровать. Первый урок уже идёт, но поваляться пять минут это святое. — Живём теперь как во дворце!

— Как пленники во дворце! — плюхнулся на свою кровать и Саня. — Красиво тут, конечно, но дома было лучше!

Тут не поспоришь. Но и дырой это место не назвать. Потолки с золочёным узором и магическими лампами, большое кристально чистое окно, две роскошных кровати с резными ножками, два рабочих стола со множеством ящичков и настольными чародейными свечами. Даже эфирогон в горшке на подоконнике стоит, эфир чистит!

Да и многомерные шкафы, которые внутри оказались с ещё одну комнату размером, меня очень порадовали.

— Буду тут жить! — фыркнул Хвостик, проталкивая мощную тушу в многомерный шкаф, облюбованный Саней.

Благо, одежды у нас не уцелело никакой, так что пока решили пощадить эту наглую скотину. Явно же он чисто из принципа нас бесит!

В общем, жизнь в общаге есть. Вполне в этом убедившись, мы бросились на урок, тут же встретив в коридоре и девчонок.

Общежития здесь смешанные, как у студентов. И школьникам идут навстречу — так что нас, по нашей просьбе, поселили совсем рядом, в соседних блоках.

Сейчас общага совсем пустая. Все на уроках, только големы-уборщики шаркают мётлами. Мы уже увидели нескольких этих метровых металлических агрегата на шести паучьих лапках.

Выглядят сурово. Думается мне, не только уборкой они тут могут заниматься. Или убирать… не только мусор.

На занятие мы влетели уже к середине. Тут же отчитавшись об уважительной причине, получили разрешение сесть. Сегодня первым уроком оказалась банальная математика.

Но с этой элементарщиной у всего класса плюс-минус неплохо, так что Василиса Андреевна, похоже, решила поговорить не о таблице умножения.

— … Так что вот так. — вернулась она к беседе с классом. — У нас с вами ещё три учебных дня, потом пять свободных. Можете съездить по домам, кто живёт в школе, или просто отдохнуть. Ну а затем — выпускной бал. И будем мы с вами прощаться, ребята.

— У-у-у-у-у-у!.. — загудел класс недовольно. Даже новости о скорых каникулах не смогли перекрыть расстройство.

Василису Андреевну любили у нас почти все. Пусть сначала она казалась строгой и местами излишне жёсткой… Но к четвёртому классу ума у всех прибавилось. Как и уважения к учительнице.

И теперь, когда перед всеми нами неизвестность — какие-то новые классы, предметы, учителя — многих это слегка пугало.

Нет, все, конечно, давно знали, что Василиса Андреевна с нами только первые четыре класса. Но, опять же, узнать, что вот-вот расстанетесь, лично — мало приятного.

Кажется, для многих это похоже на сон, вдруг ставший явью.

Василиса Андреевна дала нам время обсудить новость. Лиза с Риной и Сашкой сидели молча — похоже, вчерашние события оказались для них значительнее ухода учительницы. А вот весь остальной класс активно шептался.

Стоп.

Нет, не весь.

Мы так и сидели все годы за последними партами. Я бросил взгляд прямо вперёд — на первую парту среднего ряда.

Ту самую, где неизменно сидела принцесса.

У неё ведь так и не убавилось публичных «подружек», подхалимов и прихлебателей. И сейчас они наперебой узнавали, что обо всём вот этом вот думает Мари.

Пытались узнать. Вскочив с мест, они толпой вились вокруг фигуры девочки, а та сидела абсолютно неподвижная, с прямой спиной, словно проглотила швабру. И ни на что толком не реагировала.

Разве что голова иногда чуть качалась, да губы еле-еле раскрывались, выдавая что-то невнятное.

Из-за всеобщего шума я не мог расслышать, что.

Чего это с ней? Мари всегда помнила об этикете и поведении на публике, никогда не реагируя так на подхалимов. Всегда поддерживала обстоятельную светскую беседу.

И это в десять-то лет! Вырастет — точно станет светской львицей. Если, конечно, общение с нашей уютной компанией не перевесит её наклонности.

Но сейчас она сидела как истукан. Василиса Андреевна тоже это заметила.

— Мария, с тобой всё в порядке? — участливо спросила она. — Ты выглядишь как-то… необычно. Что-то случилось?

— Нет. — идеально чётко, как автомат, отчеканила Мари, встрепенувшись как ото сна. — Ничего не случилось. Всё хорошо. Спасибо.

Мне это совершенно не понравилось. В голове тут же начали роиться мысли.

Гало ведь заменял собой того самого Кошмара, что должен был орудовать именно в её снах. Да, он занимался этим уже больше года, давно заявив Императору, что память его сестры успешно очищена.