Архипелаг раздора
Шрифт:
Нянюшка набожно обвела своё лицо кругом и прижала руку к груди – только бы богини не прогневались за такие речи!
– Наверняка пошутила...
– Нет, говорю тебе – так и сказала!
– Постой-ка, а как ты узнала об этом? – Агата ловила ускользающий взгляд Марианны, пока та не сдалась и тяжело не вздохнула. – Опять подслушивала! Я сколько раз тебе говорила, что так нельзя делать!
– Но я совсем чуть-чуть...
– Однажды стражники поймают тебя и тогда...
– Я пообещала им золото.
– О-о-о... –
– Да не расскажут. Нормальные ребята оказались. Нянюшка, да всё хорошо будет! Не расстраивайся! – Она чмокнула женщину в сухую теплую щеку и вбежала в покои. – Расскажи лучше, что это значит – ты вдохнула в меня жизнь?
Агата неторопливо вошла следом и села на тахту.
– Не понимаю, о чём ты.
– Королева сказала, что когда ты вдыхала в меня жизнь, то выдула разум, – уже легко и без обиды проговорила девушка.
– Не слушай её, это она так, пошутила...
– Нет, расскажи!
– Да нечего рассказывать. Ложись спать, смотри, время какое!
Старушка поспешно гасила лампы и, когда добралась до последней, Марианна сняла ту с крючка прямо перед ней.
– Пока ты не расскажешь, я спать не лягу.
На красивом лице девушки застыла решительность, добрая, не злая, а в глазах упрямо отразился мягкий свет лампы.
– Странно, что она тебе сказала такое, – отвела взгляд Агата.
– Почему?
– То, что случилось двадцать два года назад, должно было остаться в тайне, – понизила голос женщина. – Всем, кто об этом знал, было велено молчать. Иначе – смерть.
Марианна округлила глаза и неосознанно повесила лампу обратно, после чего уселась перед няней на ковер и доверчиво подняла к ней голову.
– У королевы, твоей мамы, – сбивчиво начала та, – были сложные роды. Двойня... Редкость... Она у нас маленькая, хрупкая, и беременность далась ей с трудом... Признаюсь, я думала, что она не выживет.
– Я ничего не знала об этом...
– Первым родился Герман. Он был большим, сильным, сразу закричал так, что в покои ворвался твой отец. Конечно, мы сразу выставили его – нечего мужчинам делать у рожениц, и вот тогда-то начался самый кошмар...
Глаза Агаты затянуло мутной пеленой, лицо осунулось, пальцы нервно теребили друг друга.
– Я... едва смогла... нет... тебе не нужно знать подробностей... Девочка родилась бездыханной, – наконец одним духом сказала та. – Королева была слаба, но всё-таки мне не удалось скрыть от неё правду, девочку не успели унести, и Анна...
– Странно слышать о себе такое...
Старушка очнулась от воспоминаний, ласково улыбнулась принцессе и погладила ту по голове.
– А сейчас я расскажу тайну, о которой знаю только я. Обещаешь, что никому не проговоришься? Иначе моя голова окажется в корзине...
– Конечно, нянюшка! И что же ты сделала?!
Женщина тяжело вздохнула, вновь сомкнула
руки замком и продолжила:– Тогда я вынесла тебя из покоев и тряхнула так сильно, что ты сразу закричала! А всем сказала, что просто вдохнула в тебя жизнь.
– И за что тут казнить?
– Кто же трясет королевских детей? Так делать нельзя...
– Всего-то!
– Никому об этом не говори. Королева знает лживую историю и пусть так остаётся.
– Не буду. Хотя не вижу в этом ничего ужасного...
– А потом я принесла тебя ей, и королева предложила мне награду. Тогда я попросила разрешение дать тебе имя. Конечно, наглость с моей стороны, но...
– Значит, Марианной меня назвала ты? – засияла девушка.
– Я хотела, чтобы ты была Марией. Так звали мою покойную дочь.
– Ты никогда не говорила, что у тебя были дети!
– Это было давно, – сдерживая слёзы, ответила старушка и погладила принцессу по щеке.
– А почему ты не родила ещё?
– Так вышло.
– Тогда почему меня зовут не Мария? Королева отказала?
– Нет, не отказала. Но она прибавила к этому имени и своё, и получилось Марианна.
– Почему я столько лет ничего об этом не знала?!
– А к чему тебе знать?
– Мама Эллы рассказывает ей обо всём... А со мной, кроме тебя, никто так не разговаривает...
– Не огорчайся, детка. У королевы действительно много дел. Отдаваясь государству, женщина многое теряет...
– Если бы я была королевой, то дети были бы для меня на первом месте!
– И для неё это так. Глупенькая, ты ещё многого не понимаешь, – ласково засмеялась Агата и залюбовалась своей воспитанницей.
– Нянюшка, – доверчиво заглянула в глаза Марианна. – Мне нужно кое-что тебе рассказать...
В покои постучали, и девушка испуганно повернулась.
– Кто это к тебе в такой поздний час?
Старушка поднялась и, подойдя к двери, спросила:
– Кто?
– Агата, это я, Герман.
– Твой брат, – шепнула няня.
Молодой человек несколько растеряно вошёл внутрь, обменялся улыбками с женщиной, и та ушла, оставляя брата и сестру наедине. Он в нерешительности приблизился к огромной кровати с воздушным балдахином, уселся на краешек и попытался взять руку Марианны. Та медленно, но твердо отстранилась.
– Мама всё же наказала тебя? – Жест принцессы был понят иначе.
– Нет.
– Я рад, – он тепло улыбнулся. – Я очень переживал, она была такая злая...
– Она всегда злая.
– Неправда. Просто она не любит левиафанов. Ей трудно понять, что кому-то это может быть интересно.
– Мне всё равно!
– Тогда что случилось? Почему ты такая?
– А какой мне быть? – резко ответила девушка.
Герман сбросил обувь, забрался глубже на кровать и сел прямо перед сестрой. Он нежно повернул её голову за подбородок к себе и тихо спросил: