Архив пустоты

Руслан взял её за подбородок, посмотрел на рану.

– Что ж. Возможно, всё и к лучшему. Нападение на помощника куратора – преступление похлеще убийства уличного поэта. А стихоплёт… Надеюсь, теперь у него прыти поубавится. А нет – найдём другую управу.

К дому уверенной походкой приближались четверо подростков. Марина увидела гостей с балкона и вздрогнула, узнав светлый чуб Павла. Метнулась было на поиски Ярославы, но остановилась на пороге комнаты, вспомнив слова Руслана. Тот велел ей не высовываться, пока гости не уйдут.

После происшествия с поэтом Марина заявила куратору, что не хочет больше сидеть взаперти в ужасной синей комнате. Сказала, что по правилам Либертии он не может её заставлять. Руслан подошёл вплотную и прошипел в лицо: «Что ещё ты мне расскажешь о правилах?» Впрочем, всё же разрешил переселиться в спальню на втором этаже, рядом с Ярославой. Однако его взгляд говорил: следующее «хочу» закончится для Марины печально.

Потому она и остановилась в раздумьях. С одной стороны, по законам Либертии она имеет право немедленно увидеть Ярославу или даже поздороваться с Павлом и компанией. С другой – очевидно, что желания Руслана перевешивают хотелки всех либертийцев, вместе взятых.

И всё-таки она решилась.

Осторожно приоткрыла дверь, вышла в коридор, прокралась к лестнице и присела, согнувшись, у перил. Из кухни доносились голоса. Судя по аромату свежезаваренного кофе, Ярослава тоже принимала гостей. Марина сползла на несколько ступенек вниз. Прислушалась.

– …давно за вами наблюдаю. Управлению нужны свежие люди – молодые, решительные, смелые.

Раздался довольный смешок.

– Я так понял, все вы хотите увидеть Наукоград и влиться в ряды тех, кто решает судьбу Либертии и, – Руслан выждал пару секунд, – не только её? Тогда у меня для вас пробное задание. В Либертии, к сожалению, обнаружились отклонения. Данила Клин опасен для общества, он полностью доказал это три дня назад, в воскресенье, когда напал на моего помощника. По правилам, никто не может запретить ему избивать и убивать, но и оставлять, хм, всё как есть – преступление против мирных людей. Открыто я ничего сделать ему не могу. Но мои тайные помощники – вполне.

Наступила многозначительная тишина. Затем послышался голос Павла.

– Значит, вы хотите, чтобы мы…

– Сделали то, что посчитаете нужным. Этот человек должен исчезнуть из Либертии. Как именно, решать вам. Сейчас Данила с сыном в пятом сельскохозяйственном ангаре. Звукоизоляция там хорошая, уж не сомневайтесь. Рядом – поле, если пожелаете убрать за собой. Времени у вас до утра. И разумеется, тот, кто не хочет идти на это задание, может отказаться, претензий никаких не будет.

Марина недоумённо моргнула. Данила с сыном.

С сыном?

Закружилась голова. Дрогнула реальность. И Марина как наяву увидела – край посёлка, четыре прямоугольные постройки для хранения овощей, зерна, фруктов. И пятая стоит немного особняком. Внутри – Данила с маленьким Артёмкой удивлённо взирают на серые, слегка выпуклые стены, у мальчишки на ноге почему-то треугольный ожог. Он дёргает отца за рукав и говорит, что хочет домой поиграть с утюгом. С утюго-о-ом. Поигра-а-ать.

– Господин куратор, – голос Ярославы пробивается словно сквозь вату, – вы уверены, что психика мальчика не поддаётся коррекции?

– Шансы – пятьдесят на пятьдесят. Мы не можем рисковать.

Марина вскочила и бросилась в комнату. Кажется, зацепила по пути напольную вазу. Шум от падения наверняка услышали. Но ей было всё равно.

– Ярослава, ради всего святого, объясни, что происходит?

Руслан остался с «тайными помощниками», чтобы дать им последние инструкции, а она поднялась к себе, желая отдохнуть. Не тут-то было. Марина набросилась с расспросами, стоило зайти в комнату. Яра устало вздохнула.

– Значит, нам не показалось. И много ты услышала?

– Достаточно. Выходит, этот недоумок станет кем-то вроде Руслана? Так вы выбираете будущих кураторов? Пойди, убей, и будет тебе счастье?!

– Успокойся.

– И ребёнка – тоже?

– Тише ты. Руслан услышит, рассердится. Я сейчас объясню.

Ярослава задумалась. Куратор сказал: «Рассказывай и показывай всё». И даже в таком щепетильном вопросе? Впрочем, у неё были и другие причины сказать Марине правду.

– Павел не станет куратором. И вообще никем, похоже, уже не станет. Всё, что ты услышала, – спектакль, разыгранный для него Русланом. Это испытание. Павел с друзьями давно подозревается в девиации третьего типа. Завтра утром мы посмотрим, насколько ярко он её проявит.

– Не понимаю.

– Руслан считает, что не стоит ждать, пока социальное отклонение раскроется в полную силу. Он уверен, что давить агрессоров нужно в зародыше. Вопрос лишь в том, как их выявить? Вот и придумал подобную схему. Нормальный человек не станет марать руки в крови даже ради обещанной ему «новой жизни».

– То есть, когда Павел расправится с Клином, его…

– Деактивируют. И дружков заодно.

– Но это подло.

– Руслан считает, что так лучше, чем ждать, пока они созреют до состояния Данилы.

– А может, и не созреют. Они ещё совсем молоды!

– Гарантии нет. И вообще, почему ты их защищаешь? Забыла, что Павел хотел с тобой сделать у озера?

– Во всяком случае, убивать меня не собирался.

– Но сейчас он убьёт. И, можешь не сомневаться, сделает это с удовольствием.

– И Артёма? Над ним отец издевался, потому он… такой. Он ни в чём не виноват. Я уверена, его ещё можно перевоспитать.

– Не исключено. Но известно ли тебе, как полностью называется место, где ты находишься? «Экспериментальный посёлок Либертия». Задача куратора – показать жизнеспособность проекта. И мы не имеем права рисковать успехом эксперимента.

Море плескалось под ногами, колыхалось сине-зелёными волнами. Руслан скользил на своей «чайке» над водой, но трансформировать птицу в яхту не торопился. Незачем. Ещё немного полюбуется волнами и взмоет в облака.

Главный по вседозволенности был горд собой. Ему есть чем похвастаться перед Лордом. Он уничтожил последнюю девиацию Либертии – в лице Павла Красавина. И он наконец-то вплотную приблизился к Дворникам! Старший куратор должен быть доволен.

Через полчаса Руслан усадил «птицу» на главном аэродроме Наукограда, включил режим «домашний», принял душ, переоделся, критически осмотрел себя в зеркале. Он терпеть не мог официальные костюмы. Эти нелепые жабо, торчащие из-под фара. Да и сам фар – приталенное нечто, застёгнутое на пять крохотных и непременно золочёных пуговиц, да ещё и с длиннющими фалдами до пола. Идёшь и думаешь, как бы не наступить. Кто это придумал? Дурацкое одеяние сковывало, заставляло чувствовать себя подневольной букашкой. И клоунской к тому же. Лорд, наоборот, костюмы любил. Особенно на других. Ладно, порадуем деда.

Выйдя из аэропорта, Руслан поймал попутный электромобиль. Обычно предпочитал ходить пешком, но фар опять же обязывал. Но на последнем этапе пути главный по вседозволенности не выдержал. Пренебрёг лифтом, взлетел на восьмой этаж Управления. Деда в кабинете не было: куратор Либертии позволил себе развалиться в большом кожаном кресле перед панорамным окном, за которым как на ладони раскинулся весь Наукоград. Ухоженные тропинки, парк с фонтанами, аккуратные электромобильчики на дорогах, чёрный кот под кустом. Коты в Наукограде в почёте, говорят, они удачу приносят. Особенно те, что цвета ночи. Усатый словно почувствовал взгляд, картинно зевнул и потянулся. Отдыхает котяра. Руслан надеялся, что и он вскоре сможет расслабиться. Благодаря их загадочной гостье…