Архивы Конгрегации 2

— Да нет, не примерещилось, — медленно покачал головой Петер. Он все делал неспешно, однако посетители его заведения заказов подолгу не ждали. То ли благодаря своей малочисленности, то ли стараниями хозяйки. — Я и сам слыхал. Тоже подумал, что худо бы было, кабы ты поехал.

— Да уж, — Ян выразительно поежился и хлебнул Петерова пива. — Луна еще эта… Потому, небось, и воют.

— Оно так, — солидно кивнул харчевник. — Луна на ущерб пойдет, глядишь, поутихнут. Оно всегда так.

— А давно у вас волки-то бесчинствуют? — поинтересовался Ван Ален.

— Да кто ж его разберет… — пожал плечами Петер. — То разгуляются, то присмиреют. Что по ночам лучше из дому носа не казать, так то все знают, а так никто на своей шкуре лишний раз не проверял.

— Оно и понятно, — усмехнулся охотник. — Это ж кем надо быть, чтоб под такой вой из дому высунуться!

Харчевник снова согласно кивнул:

— Верно говоришь. Я так-то думаю, и как старик Штефан живет в своей сторожке?

— А Штефан — это кто? — уточнил Ян, не выказывая особого интереса, однако внутренне насторожившись.

— Лесник тутошний, — охотно пояснил Петер. — Папаша его лесником был, и он следом стал. Живет в лесу бобылем. Я б, ей-Богу, с такими делами уже бы все бросил да перебрался в деревню. А он живет себе, даром что с племянником, а все равно, почитай, один.

— И волков не боится?

— Черт его знает. Сам говорит, со зверьем надо ладить уметь. Он, дескать, ладит, вот их с мальчишкой и не трогают.

— Ну, это я могу понять, — вполне искренне кивнул Ян.

Расплатившись за ночлег и завтрак, охотник покинул деревню задолго до полудня. Чтобы добраться до города к вечеру, следовало ехать хоть и не быстро, но и не слишком медленно, и без долгих привалов. Однако целью Ван Алена был не город, а как раз таки местные леса, вернее, то, что предположительно в них развелось.

Первую остановку охотник сделал сразу за мостом через речку. Искать следы происшествия месячной давности, разумеется, не имело ни малейшего смысла, но Ян предпочитал не пренебрегать мелочами. Привязав кобылу к склонившейся над водой иве, Ван Ален прошелся вдоль реки и немного вглубь берега. Основным результатом осмотра стала убежденность в том, что лес к самой воде не подступал, даже подлесок начинался в добрых трех полетах стрелы от реки. Версия об обычном волке, и без того не вызывавшая большого доверия, таяла стремительно и безвозвратно.

День прошел в блужданиях по лесу. Верная Импала то бодро цокала по укатанной возами и утоптанной копытами животных и подошвами людей дороге, то пробиралась по узким тропкам, на которые сворачивал всадник, а раза два пришлось проламываться через бурелом и густой подлесок. Ян то и дело спешивался и осматривал землю и деревья вокруг в поисках хоть каких-то следов. Минувшая ночь была предпоследней перед полнолунием и, соответственно, первой из «волчьих» ночей, когда всякий ликантроп обращается в зверя. Какие-то следы могли остаться. А могли и нет. Или он мог их запросто не найти — лес был немаленьким и совершенно незнакомым. Хорошо бы было поговорить с лесником, о котором упоминал харчевник Петер. Человек, живущий в этих дебрях постоянно, обязан что-нибудь знать.

Мысль была тем более здравой, что солнце клонилось к закату все настойчивее. До ночи было еще далеко, но и до города неблизко; возвращаться в деревню не стоило: это вызвало бы слишком много вопросов у местных, а врать лишний раз Ван Ален не любил, предпочитая по возможности обходиться правдой, просто не всей. В существовании же хоть бы и захудалого трактирчика на ведущем к городу проселке охотник, мягко говоря, сомневался. Как ни крути, а домик лесника представлялся лучшим местом для ночлега, даже если не рассматривать его обитателя как ценный источник сведений.

Еще больше часа ушло на поиски обиталища пресловутого Штефана. Как оказалось, с дороги он не просматривался, во всяком случае, до листопада, да и после едва ли. Так что к тому времени, как очередная малозаметная тропинка привела Яна к крепкому, хоть и маленькому домишку, солнце коснулось верхушек самых высоких деревьев.

На стук в дверь открыл невысокий, но крепкий и даже на вид сильный мужик. Пожалуй, такой может в случае чего и в одиночку на медведя выйти, если умеючи. На незнакомца у своей двери, впрочем, хозяин смотрел вполне добродушно.

— Вечер добрый, — Ян одарил лесника одной из самых обаятельных своих улыбок. — Заплутал я малость в здешних лесах, пока выбрался, уже и ночь не за горами, а до города ехать и ехать. Пустишь переночевать, хозяин?

— А чего ж не пустить, — радушно отозвался лесник, открывая дверь пошире и делая приглашающий жест: — Входи. Место найдется, и тебе, и лошадке.

— Благодарствую. Лошадь я лучше сам отведу куда покажешь. А то она у меня с норовом.

— Да чтоб я и с животиной не поладил? — почти оскорбился лесник, впрочем, все еще вполне дружелюбно. — Ну, хочешь — иди сам.

Охотник последовал за лесным жителем, ведя Импалу в поводу. Нормальной конюшни ожидаемо не оказалось, но сарайчик, предложенный лесником в качестве таковой, был вполне крепким и просторным. Импала недовольно фыркнула на стоявшего в углу понурого ослика, но тем и ограничилась, заняв предложенное ей место. Собственноручно расседлав кобылу и убедившись, что у нее есть все необходимое, Ян вслед за хозяином покинул сарай и прошел в дом.

— Ты садись, — махнул лесник в сторону крепко сколоченного стола. — Я как раз ужинать собирался, а тут и ты, на запах, не иначе, — хозяин хохотнул, гремя горшками у очага. — Меня Штефаном кличут, — добавил он, придирчиво изучая содержимое одной из посудин.

— А меня Яном, — отозвался Ван Ален. — Премного благодарен за гостеприимство. В долгу не останусь — заплачу или помогу чем, если надо.

— Сочтемся, — отмахнулся лесник. — Что ж я, зверь какой, человека на ночь глядя посреди леса в дом не пустить?

— Да уж, про зверей в ваших лесах я уж наслышан, — немного нервно усмехнулся Ян. — Потому и стал искать, где бы переждать до утра. Так-то я привычный, случалось и под кустом ночевать, но что-то тут не тянет.

— Неужто такие страсти рассказывают? — хмыкнул Штефан, водружая на стол блюдо, от которого исходил одуряющий мясной аромат; желудок укоризненно напомнил охотнику, что завтрак был непозволительно давно, а послеполуденный привал — краток и скуден по части пищи.

— Ну, — Ван Ален неопределенно повел рукой, тщась заглушить возмущения голодного брюха, — не то чтоб совсем уж страсти, но говорили, что кого-то тут давеча загрызли насмерть. А прошлой ночью волки выли, сам слышал.

— Волки пошаливают, это бывает, да, — покивал лесник, устраиваясь напротив гостя. — Да ты ешь, чего зря просиживаешь? Будь как дома. Проголодался, небось, в дороге-то.

— Что верно, то верно, — признал очевидное Ян, принимаясь за еду. — Так, значит, не врут деревенские про волков?