Аригато (Последняя ставка)

– А что с остальными офицерами?
– спросил Бонне.

– Они по сигналу бегут по своим местам и командуют спуском шлюпок.

Бонне и Мак-Генри встали. Мак-Генри пытался возразить, что вельбот может понадобиться им самим, чтобы добраться до берега.

– До берега мы доберемся на резиновом надувном плоту. Идите, - ответил капитан.

Бонне и Мак-Генри спустились вниз.

Капитан с мостика смотрел, как пассажиры карабкаются на борт "Бенито Хуареса" по двум штормтрапам и спасательным сетям. Море успокаивалось, ветер стихал.

Один из механиков дежурил у каюты капитана судна. Бонне постучал в дверь.

– Выходите, приказал он.

– Руки держать за голову. Выходите по одному.

Громкий голос со скандинавским акцентом выкрикнул:

– А ты зайди и возьми нас!

Следом прогремел выстрел. Пуля пробила дверь и просвистела между Боннеом и Мак-Генри. Бонне отскочил в сторону и выстрелил через дверь, Мак-Генри побежал в конец коридора, свернул налево и выскочил на верхнюю палубу. Пока Бонне стрелял через дверь, чтобы отвлечь внимание офицеров, Мак-Генри подкрался к иллюминатору с другой стороны и оттуда двумя выстрелами убил капитана и одного из офицеров. Двое оставшихся офицеров обернулись к нему, и в это время Бонне, ворвавшись в дверь, застрелил и их.

Для верности он, по обычной методе профессиональных убийц, перезарядил пистолет и хладнокровно всадил ещё по одной пуле в затылок каждой жертве. Мак-Генри вернулся обратно в коридор, и они заперли трупы в каюте.

Мак-Генри посмотрел на часы,

– Пора выгружать машины, - сказал он.
– Пошли!

Шютт сидел с ногами на койке и читал Винна-Эдвардза: "Требование социальной интеграции в качестве предварительного условия гомеостатического контроля дисперсии является основной причиной издаваемых животными звуков. Особенно важны в этом отношении звуки, издаваемые водными животными".

24.

Дистанция между "Бергквист Лаурой" "Бенито Хуаресом" начала увеличиваться, когда капитан Хантингтон повернул в сторону открытого моря, где было потише и представлялось удобнее выбросить за борт сто десять легковых машин и грузовиков. Капитан Паппадакис взял курс на запад. Когда волны перестали достигать высоты грузовой палубы, Мак-Генри позвонил на мостик и сказал, что они готовы к выгрузке.

Капитан дал команду "Полный назад" и, когда маневр был выполнен, нажал кнопку, открывающую въездную аппарель в носу судна. Аппарель откинулась, застыв на высоте четырнадцати футов над морем. Механики четко работали под руководством Мак-Генри. Первые в ряду машины заводились специальными ключами и подгонялись к отмеченной линии в четырех футах от края аппарели. Затем механик вылезал, и мощный трейлер "Мерседес" сталкивал машину, которая мгновенно исчезала под волнами. Производительность их составляла четыре машины в минуту, по две с каждой стороны.

Западнее, на палубе "Бенито Хуареса", изможденные пассажиры с ужасом наблюдали, как на глазах у них тонула в море их собственность. Мужчины и женщины плакали. Дети затихли, скованные страхом. Бренда металась среди сотен пассажиров, спрашивая всех, не видел ли кто маленького мальчика. Симпатичная юная новобрачная, чье романтическое свадебное путешествие в Испанию прервалось, дергала за рукав своего мужа, который смотрел в бинокль: - Что они делают? Почему они открыли аппарель?

– Я думаю, это сделано для того, чтобы было больше воздуха, - ответил Джереми, - тогда центр корабля станет легче, и он сможет удержаться на плаву.

– Дай мне взглянуть. Дай бинокль!

Он протянул ей бинокль. Она поднесла его к глазам и закричала.

– Они сталкивают машины в море!

– Не может быть!

– Да, да!

– Они, наверное, хотят облегчить корабль.

– О Боже! Джереми! Они только что выбросили великолепный "Роллс-Ройс"!

– Какой ужас!

– Джереми! Джереми! О Боже! Они топят мой чудесный "Ягуар"! Вот он! Он упал!
– Она опустила бинокль и, зарыдав, рухнула на палубу. Джереми закрыл лицо руками.

25.

– Мне приятно вам сообщить, что все идет по плану, - сказал капитан своим сообщникам и разложил на штурманском столе новую карту.

– Кто-то сказал, что один старик умер от сердечного приступа. Наверное, просто упал в обморок. Очевидцы всегда преувеличивают. Я уверен, что он придет в себя.

– Никаких сомнений.

– Вы удалили капитана и офицеров без происшествий?

– Мы выпроводили их.

– Это была мастерская операция, - сказал капитан, - и очень сложная для открытого моря.

– Больше такое нигде не сделаешь. Еще говорят, что маленький мальчик свалился за борт при посадке в шлюпки.

– Ради Бога, Бонне! Такого рода мифы всегда рождаются во время паники на кораблях. Если был мальчик, у него должна была быть мать. Если у него была мать, она держала бы его крепко, будьте спокойны.

– Я надеюсь, что это так. Просто такие вот мелочи обычно особенно нервируют полицию. А ещё они очень огорчают страховые компании, газеты поднимают шум, так что если вас поймают, то ваша песенка спета: суд закончится, не начинаясь.

– Как там Каллерс?

– Все в порядке. Я отнес ему полдюжины пива и ливерной колбасы. Его люди работают, как часы.

– Кстати, я совсем забыл о Франкохогаре.

– О ком?

– О моем бывшем поваре Франкохогаре. Он был среди пассажиров, возвращался к себе домой на Пиренеи.

– Хуан Франкохогар? Да, знаю, - с уважением сказал Бонне, - он был вашим личным поваром, я помню.

Форд Мак-Генри появился, улыбаясь.

– Я вскрыл билетную кассу, - сказал он, - неплохо. Около четырех тысяч трехсот фунтов, и ещё в барах триста двенадцать фунтов. Ребята там возятся с рулеточной кассой, но в ней много не будет. Сейчас заглотну сэндвич и пройдусь по багажу в каютах, и чтоб я сдох, если не возьму там ещё кусков пять. Все-таки девятьсот пассажиров.

Капитан извинился и пошел к лифту. Бонне сказал:

– Мы ещё не смотрели сейф капитана судна. Там должно быть тысяч пятьдесят, а может быть, ещё и камешки какие-нибудь.

Ключ каюты Франкохогара был вставлен в замок. Капитан повернул его и открыл дверь. Франкохогар застегивал свою белую форменную куртку, явно не подозревая, что всю ночь проспал взаперти.

– Доброе утро, сэр.

– Доброе утро, Хуан.

– Кажется, сегодня очень спокойное утро.

– Да. Очень спокойное. Ночью был ужасный шторм. Почти все валяются с морской болезнью.

– Увы, да. Никто не может работать. Я спустился узнать, не можешь ли ты приготовить ланч и обед на семерых?

– Только на семерых?

– Да, пожалуйста. Позвони на мостик, когда будет готово, и к тебе кто-нибудь спустится. Сделай в два приема: для троих и для четверых. Я думаю, вино приличное здесь найдется?

– Да, сэр. В кладовой на камбузе есть прекрасное вино.

– Отлично. Теперь насчет меню. Для ланча, я думаю, что-нибудь вроде молодого барашка. Ну, и все к нему. Сможешь?