Арийские мифы русов
Шрифт:
Весьма интересно, что смысловое значение современного слова «окрутить» восходит к слову «окрутник»; очевидно, в былые времена «окрутить» означало превратить кого-то помимо его желания в волка или в другого зверя. «Окрута» — на древнерусском означало — «одежда».
Злые колдуны и духи в зимнюю пору набрасывают на богов волчьи шкуры — «окруты» и вынуждают их по полгода проводить в облике зверя. Однако с приходом весны злые чары падают и звериные «окруты» спадают.
Очевидно, в день зимнего солнцестояния (Коляда) колдуны набрасывают на богов звериные шкуры (вспомним день Карачуна, а также слово «карачки»), а в праздник летнего солнцестояния (Купала) эти шкуры спадают.
А.Н. Афанасьев пишет: «Невольное превращение в сказаниях индоевропейских
Слово «заклятие», очевидно родственно слову «Коляда». Тогда и в слове «Купала» можно увидеть отзвук обряда закапывания шкуры, сжигания ее в купальском огне; а также ритуальное купание, омовение, крещение купальской водой.
Мы можем увидеть, что такое представление удивительным образом изменилось во времена средневековья. В засухах и бесплодии почвы стали обвинять ведьм и ведьмаков. Сожжение или потопление последних должно было вернуть земле дожди, силу плодородия. Такой обычай — прямо скажем, варварский — сжигание людей на кострах аналогичен возрождению чудовищных жертвоприношений. Произошла подмена — вместо омовения стали «потоплять», а вместо сожжения звериной шкуры стали сжигать людей.
Вслед за таким отношением властей и церкви последовала реакция — в народе стало усиленно распространяться мнение, что колдуны и ведьмы могут превращать людей в зверей, и делают это в отместку. Так, но указанию А.Н. Афанасьева, на Украине и в Белоруссии невольных оборотней, насильно превращенных в животных, называют вовкулаками, потому что чаще всего их превращают в волков… Нередко эти страдальцы бродят возле родного села, и когда завидят человека, то смотрят на него так жалостливо, как будто умаляют о помощи. Селянам случалось даже замечать, как из глаз вовкулака в три ручья катились слезы. По поверьям, насильно превращенный в волка человек кусок сырого мяса не берет, а хлеб поедает с жадностью превеликой. Такие представления бытовали и в Северной Европе. Скандинавы традиционно связывают с присутствием волков военные походы — свои и неприятеля. Во время войны Швеции с Россией около Кальмара расплодилось множество волков. Тогда в окрестных селах и деревнях пронесся слух, что это рекруты, ушедшие на войну, превращены неприятелем в волков, и они вернулись в родные места в таком обличии…
В былые времена русские крестьяне уверяли, что, снимая шкуру с убитой волчицы или медведицы, случалось находить под нею бабу в сарафане. Существует быличка о том, как на охотничьей облаве убили трех волков. Когда стали снимать с них шкуры, то обнаружили, что под одной из них был молодой жених, под другой — его невеста, а под третьей — музыкант со скрипочкой.
Надо отметить, что нет дыма без огня. Народная фантазия, конечно, прибавляет нечто, чего не было, но убитая волчица или медведица с ободранной шкурой действительно отдаленно напоминает тело молодой женщины. То же самое можно сказать по отношению к самцу волка или медведя — без шкуры они отдаленно напоминают тело мужчины. Так, у медведя и собаки на стопе имеется пятка, как у человека; у медведя пять пальцев на ноге, как у человека, а у волка только четыре. Кроме того, семенники хищных — медведей, волков и т. д. опущены в мошонку, как у человека. Белый слой подкожного жира у волков и медведей со снятой шкурой вызывает определенные ассоциации с белым телом человека.
Легенды о ряженых трансформировались причудливым образом в иные легенды. Так, согласно европейским преданиям, на Рождество по городам и весям ходят мальчики-калеки. Они созывают людей на поклонение бесам. Тех, кто отказывается с ними идти добровольно, они бьют волшебными прутьями и превращают в вервольфов насильно. Это превращение действует только двенадцать дней, после чего чары спадают, и человек получает свой прежний облик. К нему возвращается речь и умение мыслить рационально.
Очевидно, эти предания являются отзвуком — эхом древних обрядов превращения в волков, на всю праздничную неделю, связанную с астрономическим периодом зимнего солнцестояния. На Украине полагали, что удар того же «волшебного прутика» снимает с заговоренных людей колдовские чары и делает их снова людьми.
Быть может, эти предания связаны с «палочкой-выручалочкой» и с именем Чура — патриарха — родоначальника, который при произнесении его имени пробуждает к истинной человеческой жизни. Можно вспомнить в этой связи русские сказки, в которых прикосновение волшебного прута повергает героев в сон или заставляет их окаменеть. И опять же прикосновение этого прута через какое-то время снимает это заклятие и пробуждает к жизни.
В русских сказках весьма поэтично обрисовано превращение героев в волков и их последующее освобождение. Вот как в одной сказке рассказывается о заклятых детях:
«Если бы Иван-царевич взял меня замуж, — говорит красна-девица, я бы родила ему сыновей — по колено ноги в золоте, по локоть руки — в серебре, во лбу красное солнце, на затылке — светел месяц, по косицам — частые звезды… волоса у них были бы золотые, на каждом волоске по жемчужине; снимая свои шапочки — они бы освещали все вокруг яркими лучами».
Такие приметы, скажем прямо, обличают в будущих сыновьях светлых богов, «представителей высокого неба» — как выразился А.Н. Афанасьев.
Весьма любопытно, что этой русской сказке соответствует греческая, в которой прямо говорится, что царица родила Солнце, Луну и Денницу. Рождение Солнца праздновалось на Коляду. Именно тогда оно «поворачивает» на лето. И этот поворот на Руси совпадает с зимними морозами, вьюгами, метелями. Злая колдунья Зима овладевает детьми царя в его отсутствие и превращает их в волчат. Согласно другой версии этой же сказки, ведьма подменяет детей. Она превращает их в камни и прячет в глубоком подземелье, а вместо них в колыбельки укладывает волчат. Между тем она подговаривает слуг царя волчат и царицу посадить в просмоленную бочку, законопатить и пустить в синее море, — мол, такова была воля отсутствующего царя. Бочку прибивает к чудесному острову, и добрый волшебник превращает волчат в братьев. Делает он это весьма любопытным образом, когда волчата-братья спали, он связал их хвосты в один крепкий узел и крикнул зычным голосом: «Не пора спать, пора вставать!» Волчата кинулись спросонья в разные стороны — волчьи шкуры с них вмиг слетели. Волшебник бросил шкуры в огонь и тем самым вернул братьям их человеческий облик.
Дальнейшее развитие сюжета также весьма интересно. Царь, вернувшийся после долгой отлучки, не обнаруживает ни жены, ни детей. Слуги его уверяют, что царица родила волчат. И что по его приказу они засмолили ее в бочку и бросили в синее море… И коварная ведьма выдает за царя собственную дочь… А дальше все почти как у А.С. Пушкина. Проходили нищие в далекой стороне и видят, течет там молочная река в кисельных берегах. Подивились нищие и рассказали царю про это диво неслыханное. Царь хотел было ехать на диво посмотреть, но жена — дочь злой колдуньи его не пустила. «Экое диво рассказывают, — говорит она, — у моей матушки есть получше того: кувшин о семи рожках — сколько не ешь, сколько не пей, все не убывает». Узнал о том один из братьев и тотчас собрался в путь и унес у ведьмы заветный кувшин…
Снова приходят к царю нищие и рассказывают о реке молочной, о берегах кисельных, о кувшине о семи рожках. «Эко диво, — говорит жена царская — у моей матушки есть диво получше — зеленный сад, и в том саду птицы райские поют песни царские».
И вновь приходят нищие к царю и говорят о прочих чудесах и «зеленом саду, где птицы райские поют песни царские». «Эко диво, — отвечает дочка ведьмы, — у моей матушки есть получше: волшебное зеркальце, как глянешь в него — весь мир увидишь». И вот в третий раз приходят нищие к царю и говорят о прежних чудесах и о волшебном зеркальце.