Аркан. Книга 1. Седьмая вода

Одевшись и экипировавшись, товарищи связали оставшиеся трофеи в тюки и направились к скале с характерным выступом.

Вся надежда была на Разора и его организаторские способности. В конце концов, это ему принадлежала основная заслуга создания среди гребцов тайного общества, а Рем считал себя только поставщиком маловразумительных идей. Если кто и мог превратить беспорядочное бегство в запланированное отступление – это только он, Разор. С другой стороны – на остальных парнях были кандалы, а с ними не особенно поскачешь по скалам!

Прошло часа три с тех пор, как начался спонтанный побег, и до темноты оставалось не так и много. Шататься ночью по незнакомой горной местности – очень плохая идея, так что троица ковыляла к своей цели по пересечённой местности, нагруженная трофеями, и коротала время, обсуждая Разора.

– Он был центурионом, это точно! – заявил Натан. – И возраст у него подходящий!

– А ско-олько ему-у зим? – поинтересовался Микке, и все задумались.

Рем навскидку давал Разору сорок пять – пятьдесят, Натан – шестьдесят. В легионы при Империи брали с шестнадцати; чтоб дослужиться до центуриона, нужно было минимум лет пять… В общем-то это могло оказаться правдой! И замашки у него сильно напоминали тех стариканов, которые поминали Бога и Дисциплину через запятую и при случае могли раздать на орехи хоть полудюжине молодых да ранних, посмевших недобрым словом помянуть легионы…

Аркан подумал о том, что после смерти доминуса Фабия Красивого Империя людей уже двадцать шесть лет как постепенно разлагается и гниёт, превращаясь в некий атавизм, а легионерам платить перестали и того раньше… Вот и пошли по миру старые солдаты, и где их только теперь не встретишь!

– Псть! – услышал Рем. – Руки, шоб я их видел!

– Сухарь?

Старый каторжник жив, вот это да! Рем был до чёртиков рад его видеть и кинулся обниматься. Тот даже не сопротивлялся и похлопал парня по спине, улыбаясь. Сухарь и его люди прятались за камнями по обеим сторонам тропинки, готовясь устроить обвал на возможного противника. Аркан мигом воспользовался ключами и освободил всех от кандалов, а потом состоялся обмен трофейного оружия на свежие новости.

– Мы порешили восемь ублюдков, – сказал Сухарь. – Разор собрал отряд, человек сорок, сейчас пытаются сварганить пращи из шмотья пиратов. Пойди к нему, Рем.

Он старательно пытался говорить нормально, но жаргонные обороты так и лезли наружу. Люди Сухаря встретили одобрительным гулом сообщение о гибели шести гёзов. Ещё бы! Каждый убитый враг увеличивал им шансы на спасение! Правда, никто не знал, сколько людей потеряли мятежники.

* * *

Разор встретил их почти на самой вершине.

Бывшие гребцы на склонах действительно осваивали пращи. Их натаскивали бывалые солдаты, умеющие обращаться с этим метательным орудием. Появление Рема, Натана и северянина, и особенно – связки ключей, здорово подняли их боевой дух, и ребята принялись раскручивать над головой пращи с удвоенной силой. Сложно было представить, как они тренировались в кандалах. В любом случае их упражнения подходили к концу – смеркалось.

– Рем, ты здесь! И Микке, хвала Создателю! – Разор явно обрадовался северянину больше всего, но Аркан особенно не огорчился. – У нас тут теперь пятьдесят восемь человек, считая вас. И ещё кто-то шастает по чёртовым скалам.

Пожав руку Разору, Рем обратил внимание на перевязь с коротким мечом-бастардом у него на поясе.

– Мы тоже разжились оружием, раздали кое-что парням Сухаря, – сказал он, а потом все расселись на остывающие в сумерках камни, и Аркан поведал, почему всё полетело к чертям.

Разор обрисовал своё видение ситуации. Картина складывалась невнятная: сбежать смогло человек восемьдесят, остальных скрутили по горячим следам. А кто-то просто струсил и решил не рисковать. В любом случае по острову ещё бродило несколько мятежников, которых следовало выручить.

– Нужны добровольцы, – задумчиво проговорил Разор. – Шататься ночью по чёртовым скалам, играя в кошки-мышки с пиратами – это вам не старая добрая резня при свете дня, это удовольствие сомнительное!

А баннерет подумал, что именно сейчас, в эти первые часы, определяются роли в формирующейся команде, и если авторитет Разора был непререкаемым, то он, Рем Тиберий Аркан, для всех оставался тёмной лошадкой. А как же! Сам капитан его назначил комитом, он ел и пил лучше всех остальных, да ещё и по палубе шатался в своё удовольствие, пока остальные в трюме чахли. Но его аркановская природа требовала признания. Рем хотел чувствовать себя значимым, что уж тут скрывать? Арканы вообще слыли честолюбцами и гордецами. Да и само по себе рождение в семье потомственных ортодоксальных баннеретов накладывало некоторые обязанности: быть впереди, вести за собой людей являлось для каждого представителя благородного сословия не просто долгом, а насущной необходимостью!

Так что ему ничего не оставалось, как подвигать шпагой в ножнах и буркнуть:

– Я пойду. Думаю, дюжины ребят хватит.

Разор одобрительно хмыкнул, в его глазах плясали весёлые чёртики.

Натан и Микке тоже изъявили желание поохотиться на гёзов и выручить своих товарищей, но кандидатуру северянина сразу же забраковали и забрали у него фальчион. А кольчугу оставили. На попытки протестовать Разор шикнул и погрозил пальцем, и этого оказалось достаточно.

Рем и Натан прошлись по склонам горы, заглянули к пращникам и к Сухарю и в итоге собрали нужное количество бойцов, которых удалось даже вооружить. Все кинжалы и другие короткие клинки оставили в лагере, чтобы совсем не обезоруживать остающихся ребят. У небольшого отряда из оружия остались топоры, фальчионы, абордажные сабли и шпага Аркана. Пятеро, включая его, имели какое-либо отношение к военному делу, остальные, как, например, Натан и Сухарь, были мужественными людьми, которые умели обращаться с оружием и готовы пустить его в ход.

– В той стороне видели отблески факелов! – сказал Септимий, хромой ветеран-ортодокс с юго-востока. – У наших нет факелов.

Мятежники переглянулись и двинули в указанном направлении. Ночь выдалась лунная, но, несмотря на это, двигаться приходилось осторожно, чтобы не повредить ноги и не сверзиться чёрт знает куда.

Хотгоб был похож на неправильный круг диаметром версты три-четыре, но учитывая скалистый рельеф, прочесать его оказалось делом муторным и почти невозможным. Вот они и пробирались во тьме, в поисках друзей или врагов, время от времени посылая человека взобраться на вершину очередной высотки, чтобы сориентироваться на свет факелов.

* * *

Случаются в жизни ситуации, когда особенно чётко ощущается некое Божественное присутствие неподалёку. Как будто кто-то подталкивает события в нужном направлении… То, что происходило сейчас, нельзя было списать на простую удачу или стечение обстоятельств!

По крайней мере, Рем не мог объяснить ничем, кроме Божьей помощи, тот факт, что отряд гёзов численностью в полтора десятка бойцов попал в чью-то засаду именно в тот момент, когда мятежники крались на расстоянии пятидесяти или сорока шагов от них.

– Швыряйте, братцы! – орал смутно знакомый голос. – Хрена лысого мы позволим снова запихать нас в проклятый трюм!

Всё действо происходило в неровном свете луны. Пираты карабкались вверх по крутому невысокому склону, прикрываясь немногочисленными щитами и пытаясь увернуться от падающих сверху обломков. Гребцы, звеня кандалами и помогая друг другу, скатывали и швыряли камни, надеясь нанести как можно больший урон противнику, прежде чем обратиться в бегство.

– Шабаш, братцы! – заорал тот же голос. – Наши на подходе!