Армия генерала Власова 1944-1945
Шрифт:
11 мая в 16.00. в штабе 90-й пехотной дивизии генерал-майора армии США X. Ирнеста состоялась встреча советских и американских союзников. Кроме начальника штаба, Фоминых сопровождал начальник политотдела штаба 25-го танкового корпуса Гвардии подполковник П. М. Елисеев. В беседе с командиром корпуса генералом И. Ле Роем Фоминых предложил совместными действиями разоружить остатки частей Вермахта и власовцев, скрывавшихся в окрестных лесах, но американский генерал не придал особого значения просьбе союзника, пребывая в благодушно-неторопливом настроении от завершения войны.
В последующем донесении Военному Совету фронта Фоминых признавал, что его корпус глубоко вклинился в расположение союзных войск исключительно для захвата власовской дивизии.
Не желая осложнений и испытывая понятное нетерпение, Фоминых приказал подчиненным обнаружить и захватить Власова любой ценой, а если потребуется - даже выкрасть у американцев.
А. А. Власов к тому моменту уже вступил в контакт с представителями штаба 3-й американской армии. 8 мая он вместе с группой офицеров покинул Прагу. По предложению подполковника Николаева, Власов решил лично обратиться к союзникам и добиться от них гарантий политического убежища для чинов своей армии. Первоначально в Пльзень выехал капитан Антонов, быстро добравшийся до Пльзеня, но никаких утешительных вестей для Власова ои не привез. Американцы не только не собирались обсуждать вопрос о предоставлении власовцам политического убежища, но и не слишком стремились принять их капитуляцию.
В сопровождении офицеров Н. В. Тензерова, Р. Л. Антонова, переводчика обер-лейтенанта Вермахта В. А. Рессле-ра и еще девяти человек Власов выехал в Пльзень и поздно вечером прибыл в город. Утром 9 мая его восторженно приветствовала толпа чехов, на городской площади собрался стихийный митинг, и старик-чех, поблагодарив Главнокомандующего за спасение Праги, преподнес ему цветы и бюст первого президента Чехословацкого государства Т. Масарика. На противоположной стороне площади, как лишнее доказательство происходящего сумбура, чехи в этот момент водружали портреты Рузвельта, Сталина, Черчилля и Масарика. Комендант Пльзеня дал банкет «в честь освободителя Праги генерала Власова». Лишь выслушав после банкета сжатое сообщение Власова о политических целях КОНР, американцы сообразили, что с банкетом допустили ошибку. Власовцев поселили на частной квартире и предложили Власову ждать решения о судьбе дивизии до 10.00 10 мая.
Вечером 9 мая, когда Власов отправился по приглашению на очередной ужин, подполковник Тензеров стал уговаривать спутников бежать в американскую оккупационную зону Германии. Власовцы переоделись в обнаруженное на квартире штатское и приготовили штатское для Главнокомандующего.
Возвратившись, Власов «разнес» Тензорова, потребовал от всех вновь одеть форму и приказал ждать окончательного решения судьбы всех чинов власовской армии. Состоявшиеся утром 10 мая переговоры закончились ничем. Американцы лишь посоветовали Власову возвратиться в 1-ю дивизию. Днем Власов и его спутники, получив точные сведения о местонахождении дивизии, выехали к Буняченко.
К моменту появления в дивизии Власова вечером 10 мая, ее командир был вынужден продвинуться примерно еще на 12-15 км южнее. Выход 25-го танкового корпуса к Непо-муку 10-11 мая означал, что три советские танковых и мотострелковая бригады перерезают с юга власовской дивизии путь в американскую оккупационную зону. Поэтому вечером 10 мая 1-я дивизия разместилась по маленьким деревням в районе Лнарже (Шлиссельбурга), где ее и встретил Власов. На западной окраине Лнарже стояли дозоры 358-го полка 90-й пехотной американской дивизии. В самом Лнарже переговоры с Буняченко о сдаче вел местный комендант капитан армии США Р. Е. Донахью. Донахью стал единственным офицером американской армии, сделавшим все, что было в его силах, для власовцев. Он ничего не знал о Власовском движении, но в отличие от своих непосредственных начальников с большим любопытством выслушал последний страстный монолог Главнокомандующего. Забыв полностью
о ситуации, в которой он находился, Власов на протяжении нескольких часов объяснял напряженно слушавшему американскому офицеру весь трагизм положения власовской армии.Утром 11 мая Буняченко информировал Власова о неизбежной сдаче дивизией оружия по требованию американской стороны. Офицерам оставлялось личное оружие, остальным-по 10 винтовок с пятью патронами на роту для охранно-караульной службы. Главнокомандующий пытался возражать и настаивал на отправке дивизии с оружием целиком в глубь союзнической оккупационной зоны в Германии, но Донахью в ответ лишь мог развести руками. Неприятной новостью для Власова оказалось сообщение командира дивизии о дислокации вблизи Лнарже советской танковой бригады, представители
которой уже пытались вести среди чинов дивизии агитацию «за возвращение на родину». Захват и разоружение 1-й власов-ской дивизии генерал Фоминых поручил полковнику И. П. Ми-Щенко- командиру 162-й танковой бригады 25-го танкового корпуса. 162-я танковая Новоград-Волынская Краснознаменная орденов Суворова и Кутузова бригада в течение дня 10 мая совершила марш из Кралавице и к 19.00 сосредоточилась в Доб-ржише, «повиснув» на левом фланге дивизии Буняченко. Более суток Мищенко не предпринимал никаких активных действий. Так как, во-первых, власовцы находились под защитой американского коменданта Лнарже, во-вторых, он сам находился на американской территории, в-третьих, Мищенко ие имел понятия ни о численности, ни о вооружении власовской дивизии.
Утром 11 мая 1 -я пехотная дивизия начала сдавать оружие в поле у Весского пруда (северо-восточнее Лнарже). Здесь же власовцы сдали американцам около 60 единиц бронетехники. Многотысячная обстрелянная дивизия фронтовиков разоружилась почти полностью. 13-14 мая 162-й танковой бригаде из всего впечатляющего арсенала дивизии достались лишь 5 САУ, 5 танков «Т-34», требовавших капитального ремонта, 5 бронетранспортеров и бронемашин, 159 пистолетов, 139 винтовок, 33 автомата и 2 пулемета Более-менее производил впечатление взятый автопарк - бригаде Мищенко достались 102 автомобиля. Но количество взятого 162-й танковой бригадой оружия свидетельствует, что все оружие власовской дивизии, в сущности, досталось американцам.
Обезоруженная дивизия покорно ждала решения своей судьбы, буквально упершись в американские боевые порядки 358-го полка 90-й пехотной дивизии. Судьба власовцев, зажатых в тисках на трехкилометровой полосе между американцами и 162-й танковой бригадой, была предрешена. Командующий 3-й армией США генерал Паттон не испытывал особых симпатий к социалистическим идеям. Еще 6 мая он был готов помочь власовцам получить статус «перемещенных лиц» в американской оккупационной зоне. Однако через штаб-квартиру 12-й группы армий в штаб Паттону пришел приказ генерала Д. Эйзенхауэра: с 00.00 9 мая запретить чинам германских Во-
°РУженных Сип и власовской армии пересекать демаркационную линию, а нарушителей выдавать на советскую сторону.
6 период с П по 13 мая XII армейский корпус генерала И. Ле Роя получил соответствующие инструкции на этот счет.
В 19.00 И мая посты власовцев донесли Буняченко о медленном движении советских танков 162-й танковой бригады к расположению дивизии. Подполковник Николаев тут же обратился к Донахью, и американский комендант совершил поступок, который формально не имел права совершать. Сев в джип, покрытый флагом США, Донахью выехал навстречу 162-й танковой бригаде и встретился с ее командиром полковником Мищенко. Комендант Лнарже решительно потребовал прекратить движение и вернуться на исходные позиции, угрожая в противном случае прибегнуть к помощи 4-й танковой дивизии США. Выругавшийся Мищенко хоть и не возвратился за линию демаркации, но бригаду остановил. Генералу Буия-ченко Донахью передал последнее сообщение из штаба корпуса: окончательный ответ на просьбу о проходе власовской дивизии за линию боевых порядков американской армии будет дан в 10.00 12 мая.