Армия генерала Власова 1944-1945

Никакого американского паспорта Власов в момент ареста не имел. Подобный документ в перечне изъятых при обыске вещей у генерала не фигурирует. Не исключено, что Донахью

выдал Власову пропуск для следования по американской зональной территории в штаб 3-й армии. Однако и такой пропуск Не упоминается в протоколе, где в список изъятых при обыске личных вещей был занесен даже нательный крест Главнокомандующего ВС КОНР. Возможно, легенда об американском паспорте понадобилась Яшечкину, чтобы лишний раз подчеркнуть коварную сущность американских союзников. Хотя на самом деле перед полковником П. М. Мартином начальник Политуправления 1 -го Украинского фронта должен был бы рассыпаться в благодарностях. Ведь когда несколько власовских офицеров попытались защитить своего Главнокомандующего, оказав сопротивление автоматчикам Якушова, Мартин довольно грубо и жестко пресек их намерения, позволив беспрепятственно увезти Власова на советскую территорию в штаб 25-го танкового корпуса.

Приказ военнослужащим 1-й дивизии о капитуляции частям Красной армии был написан Власовым много времени спустя после ареста, уже в штабе 25-го танкового корпуса. Тем более, при задержании у него не могло быть «копии» еще ненаписанного приказа. Но самое любопытное в сообщении Яшечина - это сведения о количестве плененных власовцев, практически совпадающие с общей численностью 1-й дивизии в апреле 1945 г. Ведь даже по состоянию на 14 мая (а сообщение Яшечкина датировано 13-м) 25-й танковый корпус 13-й армии- пленил чуть более 8 тыс. военнослужащих ВС КОНР. Загадкой остается, откуда Яшечкин взял цифру в 20 тыс. человек плененных власовцев? С какой целью он так завысил итоговую цифру пленных, и каким образом Политуправление 1-го Украинского фронта собиралось комментировать столь существенную разницу?

Ночью 13 мая Донахью вывез на 60 км в глубь американской зоны нескольких власовских офицеров: подполковника Л р, Тензерова, майора Савельева, капитана Р. Л. Антонова, _поручика Донорова с женой и еще несколько штатских лиц. Донахью снабдил их продовольствием и освободил, сохранив тем самым жизнь. Три старших офицера штаба лишним во пиве с дивизионным командиром не смогли воспош.шва|ься но-401

мощью Донахью. Утром 15 мая в штабе 25 го танкового корпуса в селе Дворец в 3 км северо-западнее Непомука начальник корпусного отдела контрразведки «СМЕРШ» Гвардии подполковник Симонов подписал протокол о передаче американским патрулем советской стороне командира 1-й пехотной дивизии генерал-майора С. К. Буняченко, начальника штаба дивизии подполковника Н. П. Николаева¹⁴ и начальника контрразведки дивизии капитана П. С. Ольховика. Из старших офицеров дивизии в живых остались считанные единицы, а уцелевшие были обязаны своим спасением отдельным офицерам XII армейского корпуса 3-й армии США.

Судьба Южной группы сложилась, на первый взгляд, менее драматично, чем судьба власовских частей, оказавшихся в составе Северной группы. К 17.00 8 мая полковник Герре убедился в неизбежности захвата частей Южной группы Войсками 46-й армии 3-го Украинского фронта и поэтому с облегчением встретил сообщение о совещании старших власовских офицеров, созванного по инициативе генерал-майора А. Н. Севастьянова и полковника А. Г. Нерянияа. На состоявшемся вечером 8 мая совещании командование Южной группой принял генерал-майор М. А. Меандров, возглавивший позднее в силу политических обстоятельств и кадры власовской армии на территории лагерей военнопленных американской оккупационной зоны.

Присутствовавшие на совещании старшие офицеры В. Г. Ар-цезо, А. Г. Нерянин, Г. А. Зверев, М. А. Меандров, А. Н. Севастьянов и др. приняли решение о пересечении демаркационной линии утром 9 мая в полосе XII корпуса 3-й армии США, независимо от реакции ее командования на этот маневр. Рано утром 9 мая по приказу Севастьянова были сожжены все штабные документы и многие личные послужные списки власовских офицеров, после чего штаб власовской армии, офицерский резерв, подразделения штабного подчинения и 1-я Объединенная офицерская школа Вооруженных сил народов России двинулись из района Каплице на северо-запад в городок Крумау, где находилась ближайшая американская комендатура, принадлежавшая

26-й пехотной дивизии генерал-майора армии США Пауля. Коменданта вполне удовлетворили документы первой договорен-402

иости со штабом 11 й танковой дивизия. В итоге он пропустил власовцев вместе с вооружением, обозом и прочим имуществом за линию демаркации на участке 104-го полка полковника Т. Хэнфорда, предложив временно разместиться на территории парка Крумау. Власовцы шли из Каплице в Крумау с утра и до 16.00 9 мая. Меандров и Нерянин в арьергарде следили за их перемещением в американскую зону.

Здесь один из деятельных сторонников создания власовс-кой армии с немецкой стороны полковник Вермахта Г. Д. Герре покинул чинов Южной группы. Он попытался найти Генерала Добровольческих войск генерала от кавалерии Э. А. Кестрин-га, предположительно скрывавшегося в имении на австрийской границе, чтобы с его помощью облегчить судьбу власовских военнопленных. К 20 мая Герре действительно отыскал Кест-ринга, а еще через несколько дней был арестован американской военной полицией вместе со своим начальником и этапирован в лагерь военнопленных 101-й воздушно-десантной дивизии США. Власовцам ни Кестринг, ни Герре реально ничем помочь не могли. В парке Крумау чины Южной группы провели вечер 9-го, все сутки 10-го и ночь 11 мая. Утром 11 мая власовцы переместились в район деревень Кпаден, Ахорн и Ахорнского леса. В последующие три дня Меандров узнал о судьбе солдат и офицеров самых значительных по численности подразделений Южной группы - учебно-запасной бригады полковника С. Т. Койды и 2-й пехотной дивизии генерал-майора Г. А. Зверева.

Командир учебно-запасной бригады полковник Койда решил перевести бригаду в американскую зону, даже не дожидаясь официального приказа из армейского штаба, так как продвижение частей 63-го стрелкового корпуса 46-й армии становилось все более угрожающим. В 2.00 8 мая Койда информировал офицеров бригады о принятом решении, а в 4.00 8 мая бригада была на марше и без всяких осложнений перешла демаркационную линию. К ночи 9 мая власовцев Койды остановили американские посты у городка Фридберг уже на глубине 19-20 км от зональной границы. Командир подразделения с адъютантом выехал в комендатуру, а чипы бригады принялись разбивать бивак в 1,5 км от города. Из-за отсутствия

продовольствия пришлось забить на мясо часть лошадей. Связь с Меандровым и другими командирами власовских частей у Койды отсутствовала, поэтому с 10 мая он начал вести интенсивную разведку.

Параллельно на свой страх и риск американский комендант Фридберга по просьбе Койды начал выписывать пропуска на группы чинов бригады и отпускать их в направлении на Мюнхен. За 10 суток таким образом из бригады в лагеря «перемещенных лиц» в Западной Германии оказались демобилизовано около 600 рядовых и 15 офицеров. ОКР «СМЕРШ» 46-й армии пытался вернуть бригаду Койды на советскую сторону. Для этого власовским офицерам полковникам М. Д. Барышеву, С. Т. Койде, А. Н. Кобзеву и Н. И. Садовникову устроили встречу под Крумау с представителями «СМЕРШ» в присутствии американского коменданта. Советские контрразведчики уговаривали «вернуться на родину», сулили «полное прощение», а также «восстановление в звании в Красной армии». Однако все уговоры встретили решительный отказ от репатриации, мотивированный неприятием особенностей сталинского режима. По воспоминаниям Койды между ним и советскими офицерами¹⁵ произошел примерно следующий диалог:

« - Вы заблуждались, совершили перед родиной преступление. Вас, конечно, будут судить, но ие расстреляют. Мы вам предлагаем брать своих людей и возвращаться на родину. Вы же заслуженный командир, возможно, Вас и простят.

– В РОА я вступил сознательно. РОА состоит из перебежчиков, а не из старых ^мигрантов. Мы имеем свои идеи. Возвращаться не будем. пока есть советский строй и пока советские люди живут так, как они живут.

– Вы хотите, чтобы советские люди жили как где?

– Как в Норвегии, Дании, Франции и даже как в Германии.

Они переглянулись, ничего не сказав».

Остальные офицеры бригады также возвращаться отказались. В заключение беседы Койда спросил: «Какова теперь судьба наших семей, оставшихся там?» «Вы сами должны знать, какова их судьба», - последовал сухой ответ. Посте-

^пенный роспуск чинов учебно-запасной бригады был прерван по причине установления связи к 17 мая с М. А. Меандровым. Меандров настаивал на сохранении и концентрации власовских кадров в американской оккупационной зоне, и Койда немедленно выполнил приказ старшего почину и должности. 26 мая из Кладена к Фридбергу передислоцировались все власовские подразделения, находившиеся в Кладене в период 11-26 мая под объединенным командованием Меандрова. Утром 27 мая к ним присоединились кадры учебно-запасной бригады и 2-й пехотной Дивизии. В 1946 г. полковник Койда так подвел итог краткой истории своей части: «Надо сказать, что, несмотря на то, что бригада была измучена в походе, полураздета и полуголодная, она показала образцы дисциплины. В Ландау весь лагерь брал пример с бригады по четкости выполнения распорядка дия. В самых трудных условиях солдаты и офицеры не теряли веры в идеи РОА».