Артефакт острее бритвы

Огнеяр огляделся по сторонам и предупредил:

— Встречаемся в десять у колокольни! Её отовсюду видно!

Поначалу я собирался без промедления отправиться на поиски рядов со всяческой магической дребеденью, но тут заколебался и вот так сразу от босяков отбиваться не стал, двинулся дальше вместе с ними.

Впрочем, долго моя растерянность не продлилась. Базар как базар — даром что огроменный, у продавцов и покупателей непривычный выговор, а от харчевен странными ароматами тянет. Если разобраться, всё как у нас в Черноводске на Заречной стороне.

Одни залежалый товар втюхивают, другие глотки рвут, пытаясь на него цену сбить. Тут карманник, там охранник. Вот на раскладном столике три листка раскидывают, а немного дальше в глухом закутке пропитого вида мужички в орлянку режутся. Под навесами за картами и костями коротала время публика посолидней, а пузатые купчишки и узкоглазые старики с жиденькими бородками порой предпочитали им и куда как более затейливые игры.

И — орехи, специи, кофе, чай, табак, ремесленные товары, прочее барахло. Чуть наособицу высился двухэтажный особняк, у крыльца которого прохаживались южноморские стрельцы. Я решил, что там собираются местные заправилы. Вывеска гласила: «Товарная биржа».

Местные обитатели, вне всякого сомнения, с первого взгляда определяли в нас недавних приезжих, но столь же быстро понимали, что толку с таких покупателей как с козла молока. Самое большее предлагали первую бесплатную затяжку сбытчики дурман-травы. Ещё время от времени подбегали загорелые до черноты мальчишки — эти разносили воду.

Кружка — деньга, кувшин — грош.

Грабёж средь бела дня!

И да — без грабежа тоже не обошлось. Я слишком поздно сообразил, что Лоб со товарищи нарезает круги по рядам отнюдь не просто так, вот и не успел распрощаться с босяками до того, как им подвернулась подходящая жертва.

Впрочем, поначалу троица бледнокожих юнцов решила, будто это они отыскали нас, а вовсе даже не наоборот.

— Вы из какой дыры выползли, что собственной школы стесняетесь? — с презрением бросил парнишка, веснушчатый и лопоухий, на рубахе которого красовалась эмблема в виде зеленовато-синего водоворота. У его приятелей были такие же.

Но это они зря задираться начали. Нас было больше, мы были сильней и к тому же в своём праве, а что босяки умеют, так это запугивать и сшибать деньгу за такие вот необдуманные слова. Очень скоро ученики неизвестной мне школы стали беднее на пятнадцать целковых, причём обошлось без мордобоя; никто из окружающих ничего и не заподозрил даже. Ну или, как минимум, мы не дали никому повода вмешаться.

На соседнем ряду босяки затеяли делёж добычи, но я во время выяснения отношений намеренно держался поодаль, поэтому от денег отказался, ещё и постучал Лба пальцем по оставшемуся на месте споротой эмблемы пятну.

— По таким вот отметинам искать станут, имейте в виду.

— А станут? — усомнился Огнич, озадаченно побренчавший доставшимися ему монетами.

Босяки расплылись в широченных улыбках.

— Это как водится! — подтвердил Лоб. — Братва, айда прибарахлимся и лохмы обкорнаем!

Долго искать торговые ряды с одеждой не пришлось, а там в первой же попавшейся лавке получилось подобрать штаны из плотной ткани, пару льняных рубах, исподнее и короткую суконную курточку-пиджак со множеством накладных карманов и стоячим воротником. Вся верхняя одежда была светлых тонов — то ли бежевая, то ли песочная, так сразу и не разберёшь.

— Экспедиционный стиль! — с важным видом изрёк приказчик.

Не знаю как остальных, а меня он ободрал как липку — остатков сбережений едва хватило на дешёвенькую соломенную шляпу вроде той, что была у нашего проводника.

Я сразу переоделся, разве что суконную куртку свернул и убрал к школьной форме в вещмешок. Дальше уже с босяками оставаться не стал, выспросил у приказчика, где торгуют всякими магическими штуковинами и отправился на поиски нужных рядов.

Самочувствие оставляло желать лучшего, но не поддался соблазну и не стал заходить ни в одно из заведений, где можно было посидеть в теньке и выпить чашку чая или хотя бы кружку воды. Правильно сделал, ибо торговали здешние колдуны и алхимики совершеннейшей ерундой. Магии в их амулетах и оберегах не было ни на грош — они не то что от морока и сглаза защитить не могли, но и не содержали в себе даже отголоска небесной силы. А сунулся в лавку подороже — так там от цен волосы дыбом встали. Так и ушёл бы несолоно хлебавши, если б не наткнулся на старуху с раковинами, зачарованными против морской болезни. Бабка точно была ведьмой — от её поделок тянуло противной стылостью, но так было даже лучше.

Запросила старая карга целковый за штуку, и пусть терпеть не мог торговаться, но сначала сбил цену до семидесяти грошей, а потом для ровного счёта стребовал ещё четыре раковины сверху. В итоге за червонец и пятёрку получил двадцать пять амулетов. Сделкой вроде бы остались довольны оба. Я так уж точно.

Выбравшись на небольшой пятачок меж рядов, я повертел головой по сторонам и сразу углядел колокольню, но, выйдя к ней, задерживаться на условленном месте не стал и поспешил в казарму. Только-только отбило девять, и куковать целый час на солнцепёке лично у меня никакого желания не было. Да и чем раньше Беляна начнёт откачивать книжника, тем лучше.

Так что ходу, ходу, ходу!

Вскоре базарная толчея осталась позади; улочкой с лавками на первых этажах домов я дошёл до перекрёстка, а там приметил на углу синюю отметину и свернул в узкий проход. Взбежал по длинной пологой лестнице в глухой переулок, шумно выдохнул, вытер покрывшееся испариной лицо и двинулся дальше уже безо всякой спешки.

Жарко!

Я почти дошёл до следующей отмеченной синей краской развилки, когда за спиной послышался топот ног. Оглянулся и обнаружил, что вдогонку несётся парочка фабричных дуболомов. В руках — крепкие палки.

Черти драные, беда!

Поблизости — никого! Округа словно вымерла!

Сорвавшись с места, я бросился наутёк, но сразу после развилки потянулась лестница куда круче первой. Ещё и до середины подъёма добраться не успел, когда сначала загорелись огнём лёгкие и закололо в боку, а затем резью отозвались силовые узлы и пошла кругом голова. Но — бегу! Пока что — бегу!

Паника и азарт — две стороны одной медали. На Заречной стороне бывало кто-то удирал до тех пор, пока окончательно не выбивался из сил, при неплохих шансах отмахаться поначалу, а кто-то так увлекался погоней, что и сам в итоге возвращался битым. Фабричные наступали на пятки, от них было никак не оторваться, поэтому я юркнул в глухой проход, там на рывке ускорился и свернул за очередной угол, опередив погоню саженей на пять.

Тотчас развернулся и шагнул обратно, встретил выскочившего следом крепыша грудь в грудь, он сам насадился на клинок ампутационного ножа. Охнув, парень врезался в меня и едва не сбил с ног, металлическую рукоять скальпеля вырвало из пальцев — я только и сумел, что кинуть во второго преследователя мешком.

Ехавший с железнодорожной станции в одном экипаже со мной громила поднырнул под него, ответил богатырским замахом и откровенно перестарался — дубинка чиркнула по стене, поэтому удар вышел смазанным. Я успел податься назад, палка промелькнула перед лицом, угодила в каменную кладку и расщепилась на конце. А только отскочила, и я вцепился в неё, дёрнул на себя!