Артефакт

– Всё готово к записи, Андарен-колло, - объявил высокий седовласый Линерро.

Она была рада, что Линерро будет рядом в последние часы её жизни. Линерро - случайно залетевший в этот огромный ретрансляционный зал отзвук прошлого, она помнила его совсем мальчишкой, юным и весёлым. Весёлым... да, он принадлежал к Весёлым и не отказался от этого гордого имени даже во дни гонений. Сейчас Весёлые стали анахронизмом, о них никто почти и не вспоминал - кроме Линерро, и за это Иэлли тоже была ему благодарна.

Линерро... Да, он, пожалуй, ещё имел значение. Он пришёл сюда, чтобы записать передачу с её участием. Иэлли долго отказывалась - ей хватало и той славы, которая у неё была, чтобы взваливать на свои хрупкие плечи новый ворох сплетен и домыслов. Но сейчас, когда она достигла берегов Звёздной Реки, уносящей все мысли и чувства в безвозвратное путешествие, ей захотелось сохранить для других бурмасян хотя бы крохи воспоминаний. Правда, цена, которую она запросила за своё согласие, была непомерной. Когда Линерро услышал об этой цене, его лицо побелело:

– Вы с ума сошли, Андарен-колло, - прошептал он.

– Мы все сошли с ума, переселившись на планету, которая нас убивает, - отрезала она.
– И я не более безумна, чем остальные.

– Но Вы хотите отнять у бурмасян последний шанс на спасение! И это - за ответ на один вопрос?

– Шансов на спасение у нас не было никогда, и каждый шаг лишь приближает нас к гибели. Ты же знаешь это, Линерро! Ты же был Весёлым! Какие всепланетные контакты, какое Поле Солидарности? Каждый бурмасянин должен искать путь к спасению сам.

– Это верно, но... не слишком ли многого Вы хотите?

– Когда-то мужчины предлагали мне город за улыбку, планету за один кивок и жизнь за взмах руки. Конечно, сейчас я не так прекрасна, как прежде, но мои слова сейчас - куда более разящее оружие, чем полвека назад.

– Кого же оно будет разить? Махеннара? Или...

– Это зависит от вопроса, который вы мне зададите - ты и твои товарищи. Ты колеблешься, Линерро? Передумал задавать вопрос? Или вопрос изменился, когда ты узнал про моё условие?

– Ваше условие меня поразило... и оно означает, что легендарный Артефакт существует? Неужели это правда?

– Легендарный Артефакт?
– глаза Иэлли расширились, а потом она рассмеялась.
– Это и есть ваш вопрос? Существует ли он?

– Да... то есть нет... мне надо посоветоваться с соратниками.

– С соратниками? Неужели где-то ещё сохранились Весёлые? Неужели и впрямь кто-то способен выполнить мою безумную прихоть?

– Андарен-колло, придёт время - и Вы увидите моих соратников. И поймёте, что мы способны на всё.

Иэлли была управителем Габло Атрандис, поэтому Махеннар приставил к ней охрану. Но ей вовсе не улыбалось умирать в окружении угрюмых мекарей. Она хотела умереть ярко и красиво, как жила, чтобы её увидела и услышала вся планета. Поэтому она попросила Линерро устроить её "захват", особо не надеясь на успех.

Но Линерро действительно доказал, что он способен на всё. Его люди появились ниоткуда (залезли по склону? вылезли из пещер?), одновременно ворвались в больницу со всех сторон, разоружили немногочисленную охрану и поставили собственную. Иэлли смотрела на исцарапанные грязные физиономии новоиспечённых охранников, и у неё душа радовалась. А ещё Линерро расщедрился и раздобыл где-то мощную передающую аппаратуру, уверяя её, что она сможет охватить весь Кадмон.

Разумеется, захват не остался незамеченным - на планете эмпатов это было невозможно.

– Нам надо торопиться, - говорил Линерро, расхаживая взад-вперёд по палате.
– Здание больницы окружено мекарями. Махеннар нервничает - он не понимает наших замыслов. И, вероятно, он боится Ваших слов, Андарен-колло.

– Ему решительно нечего бояться - у него не хватит ума, чтобы понять, о чём я говорю.

– Махеннар так осторожен, что убивает всех, кого не понимает.

– Меня он убить не сможет - я сама умру раньше.

– Зато сможет убить меня и моих товарищей.

– Зачем? Зачем ты это сделал, Линерро? Я думал, ты похитишь меня и утащишь куда-нибудь за пределы досягаемости Махеннара.

– Увы, это невозможно - слишком сложная и хрупкая аппаратура обеспечивает Вашу жизнь. Впрочем, за нас не беспокойтесь - мы готовы к смерти. К тому же... у нас появился всесильный враг, и поэтому мы считайте, что уже мертвы.

– Всесильный враг? Но кто на Кадмоне может быть сильнее Махеннара? Неужели... сам Йес?

– Нет, как раз Йес под нашим контролем. Всё гораздо хуже, Андарен-колло. Но у меня нет времени на подробности, просто смиритесь с моей скорой гибелью. Я с нею смирился много лет назад.

– Может быть, моя известность защитит вас? Махеннару вряд ли улыбается войти в историю убийцей одного из Друзей.

– Только пока идёт запись передачи. Мы эвакуировали всех больных, кроме Вас, Андарен-колло. Махеннар пытается представить нас террористами, а больных называет "заложниками". То, что мы отпустили больных, ни на йоту не изменит тона его пропаганды. Но пока Вы у нас - самый важный "заложник" - я надеюсь, что мекари не посмеют начать штурм.

– Тогда давай не будем медлить. Начнём записывать передачу сейчас же и будем записывать долго и уныло, пока я способна говорить.

– Вы правы, - кивнул Линерро, - Руго, включай звукописец.

Руго коснулся сенсора, и по звукописцу побежали синие огоньки. Запись передачи началась.

4. Аэнган. Запуск.

По дороге на работу за ним следили - открыто и нагло. Чёрная машина с тонированными стёклами приклеилась к его машине и не отлипала. Ясен пень, после взлома почты скрываться неизвестным недоброжелателям нет смысла. Руки Игоря, сжимавшие руль, дрожали, башка с недосыпа ничего не соображала... так недолго и в аварию попасть.

Подъезжая к комплексу зданий Лаборатории Реактивного Движения, которая, собственно, и управляла марсоходом (или ровером, как по-простому называли его американцы), Игорь съехал на обочину, остановился и задумался: а стоит ли ему вообще ехать на работу? Или же пора признать, что его истинные цели раскрыты, миссия провалена и пришло время линять куда-нибудь подальше - желательно, на другой конец планеты?