Артефактор Лёвэ часть 2

– Поедет она со мной,- так же спокойно произнесла я.
– Марципан, сможешь еще разок пробежать рядом?

Пес гавкнул и очень укоризненно на меня посмотрел. Мол, неужели ты не можешь опять меня к себе взять. Не могу. Не сейчас.

– А эта, сестра штоль? Дык эта, следить нада.

– Я слежу,- вздыхаю я. Таша ловко забралась в бегунок и успокоено вдохнула. Я крепко сжала ее ладонь, все образуется.

– Общежитие знаешь? Обычное, неподалеку от...

– Знаю.

Про такой старт говорят с места в карьер. Нас ударило спинами о сиденья. Признаюсь честно, одно нецензурное выражение вылетело из меня вместе с излишками воздуха.

– Чтоб тебя, могучая ножка,- пробурчала я. Погладила Джерс по лбу. Как-нибудь уж отлевитирую ее до своей квартиры, если начнет буянить.

Фурор мы произвели знатный. Бертрам всплескивала руками, заглядывала Таше в глаза и звала "душеньку следователя". Ведь не может же быть, чтобы она совсем нас не слышала.

Госпожа Бертрам пообещала принести нам чай и плед - вещи я все забрала, даже самые и ненужные. Добавив пару сушек, дама подхватила поднос. Джерс приходилось вести под руки - я видела флер магии вокруг ее головы. И даже могла бы перехватить контроль, но как это скажется на ее рассудке?

К моему люку два мужичка споро приколачивали лестницу. Передавали друг другу гвозди и радовались жизни.

– Вот, Ирух, будет у тебя отдельная хата. Подкопишь и на будущий год аренду и продлишь.

– Марципан, пугать!
– рявкнула я.

Волкодав ощерил острые клыки и утробно заворчал. Мужичок постарше поудобнее перехватил топорик и набычился. Вот только были здесь существа и пострашнее орочьего волкодава. Госпожа Бертрам вышла из-за моей спины, небрежно всунула мне в руки поднос и ласково и нецензурно спросила, что тут, собственно происходит.

Дама бесстрашно уложила руку на холку пса, вторую уперла в бок.

– Так она съехала, съехала!- Взвыл парнишка, которого из-за роста и комплекции я приняла за взрослого.
– Чё хате пустовать? У меня невеста есть, женюсь - въедем, заживем по человечески!

– По-человечески это не про вас,- я стиснула пальцы на подносе,- по-человечески вы не умеете! Могли спросить будто я себя когда жадной показывала!

– Так мы и спросим,- Ирух перебросил топорик из руки в руку,- че-как госпожа Лёвэ, не против что сынок мой в ваши апартаменты въедет?

– Госпожа Бертрам, будьте любезны принять поднос,- вежливо попросила я.

Как я сразу не поняла, что это сама судьба мне подбросила инструмент для успокоения расшатанных нервов? Их нельзя бить, они привычные. Сегодня ты, завтра тебя - нормальная позиция.

Самым первым импульсом я разнесла недостроенную лестницу, да так что щепки разлетелись по всему коридору. Теперь можно и этими экономистами заняться.

Обездвижить, притянуть к стене и хорошенечко проклясть, милое, доброе дело. Проклятия слабые, даже если в Департамент обратятся - мне за это хорошо если штраф выпишут. А то и вовсе посмеются.

– А что вы сделали, леди Лёвэ?
– полюбопытствовала Бертрам, едва в воздухе перестало искрить.

– Внушила старшему отвращение к алкоголю, а младший больше врать не сможет. И не только не сможет, а будет все мысли в голову пришедшие озвучивать. Пшли вон,- я ткнула носком туфли младшенького.

Марципан привычно заскочил наверх, следом взлетела я. Госпожа Бертрам подала поднос и поспешила за пледом и подушкой. Я сдавила пальцами переносицу - что делать дальше? Нет ни бумаги, ни карандаша, посчитать вероятности и то не на чем.

– Саквояж! Господи, в бегунке остался,-я обессилено рухнула в кресло. Но предаваться духовным мукам долго я не смогла. Повертев в руках бляху Джерс смогла связаться с дежурным и разъяснить что вследствие халатности новичка в одном из подписных бегунков остался саквояж эксперта. На той стороне поржали и потребовали тортик за возврат имущества. Пришлось пообещать.

Джерс безучастно стояла посреди пустой комнаты. Нет, стол, кресло, табурет и лежанка остались на месте. Но все мои личные вещи, нажитые уютные мелочи - все это была увезено. Чисто вымытое окно оскорбляло меня отсутствием хоть каких-либо занавесей. Надо же, как за четыре дня к комфорту привыкла.

– Давай, ложись,- не дожидаясь подушки я уложила ее. Расшнуровала ботинки, стянула, обнажив веселенькие салатовые носочки. Марципан завыл и застучал хвостом. -Охраняй ее.

Не зная, чем себя занять, я подергала Ташу за мизинец и доверительно произнесла:

– Ты давай приходи в себя, а то защекочу. Черт, предупреждать надо о таких вещах, Джерс. Осталась бы внизу, я бы одна с ним пообщалась. Нас, древнюю кровь, переломить тяжко.

Глаза Таши безучастно смотрели в потолок. Я протянула руку и прикрыла ей веки. Прикрыла и передёрнулась - будто следовательница уже труп, и я ее в последний путь провожаю. К черту, к черту эти мысли.

Я отскочила от лежанки и сделала несколько кругов по комнате. Сколько же тут места стало, едва я вывезла вещи. Покрутившись, я вновь присела рядом с безучастной ко всему колдуньей.

– Джерс. До меня только что дошло - ты же моя подруга. Давай, соверши нечеловеческое усилие, собери волю в кулак и верни себе контроль над сознанием. Давай, пока я в истерику не скатилась

– Вот, забирайте,- запыхавшийся женский голос заставил меня встрепенуться. Хоть какое-то дело. Устрою подружку поудобнее да и сама в кресле подремлю.

Забыв про магию, я опустилась на колени и протянула руки - забрать подношение. И лишь когда запястья обхватили грубые ладони, а меня со всей силы дернули вниз я поняла, что госпожу Бертрам этот голос не принадлежал.

Я дернулась в сторону, пытаясь удержаться. Треск рвущейся ткани, острый гвоздь пропорол бедро. В висках застучала кровь - несколько секунд бесполезных трепыханий и я лечу вниз. Темный пол, обломки лестницы - мне грозит остаться без глаз.

Удар, в шее что-то хрустнуло. От боли из глаз брызнули слеза.

– Закрывай люк!
– истеричный женский визг.

Запястье вывернуто под неестественным углом, по шее течет что-то теплое - щепка пропорола щеку и лоб. Я лежу на полу, спиной к противникам. Наверху заливается лаем пополам с грозным рыком Марципан. Но люки собаки еще не научились открывать.

Рывок, в шее взрываются воистину феерические ощущения. Глаза режет от вспыхнувшего света, удар в живот становится последним ощущением - сознание отключается.

– От курва, будет знать, как честным людям жить мешать.