Артефакты моих страхов

— А что еще ты хочешь?

Но она лишь закатила глаза и что-то пробурчала себе под нос, но я прямо на коже ощущал ее недовольство. В этот момент она очень напоминала Карьяту в молодости. У той тоже временами было такое лицо, как будто ее жестоко разочаровали своей скудоумностью.

А еще в этот момент, я не ощущал ее борьбы с самой собой, когда она смотрит на меня с каким-то сожалением, с какой-то установкой отвернуться от меня.

«Что дальше? Ваша постель пару раз в неделю, когда вы не на работе и не с сыном, и клепание артефактов для Империи?»

Это убивало. Ощущать ее влечение ко мне, как к мужчине, а не кошельку, и знать, что ничего не смогу ей дать.

Она презирает аристократию? Кажется, начинаю и я…

— Нужно поужинать. И я переправлю тебя домой.

Она нахмурилась, видимо, собираясь отказаться от трапезы, но передумала, кивнув. Я же с облегчением выдохнул, радуясь, что может хоть сейчас нормально поем. За работой я зачастую даже не замечал, что поглощаю, главное было проверить безопасность еды и побыстрее проглотить. Глядишь почувствую себя человеком…

Мы в молчании дошли до моего кабинета и прямо там я открыл портал. Хлоя поморщилась, глубоко вздохнула и шагнула ко мне. Прижал ее к себе, ощущая себя глупым мальчишкой, который не может удержаться и не стиснуть понравившуюся ему девчонку, и прыгнул в Императорский ресторан, где для меня была пожизненно забронирована закрытая ложа.

— Лорд ван Алфасси, рады видеть вас и вашу спутницу.

Знакомый официант чинно поклонился, но я почти не обратил на него внимания, следя за тем, как Хлоя глубоко дышит и, кажется, удивляется, что перемещение прошло легче, чем в прошлые разы.

— Ты как?

— Нормально. — Она смущенно разжала пальцы, сделав вид, что моя рубашка и была мятой.

Усмехнулся, и щелкнул пальцами, выглаживая одежду бытовым заклинанием.

— Проводи. — Наконец, посмотрел на официанта, и после его кивка последовал за ним, положив руку Хлои на свой локоть. Она напряглась, но руку вырывать не стала.

Закрытый кабинет-ложа встретил полумраком, мягкими полукруглыми диванчиками и небольшим круглым столом, на котором стояли совсем не магические свечи и столовые приборы.

— Желаете чего-то сразу?

— Мне как обычно. — Произнес я, когда Хлоя уселась. — Здесь очень вкусная свинина. У повара свой фирменный соус к ней. Не желаешь попробовать?

— Конечно. — Губы девушки попытались дернуться в улыбке, но она так и не смогла полностью расслабится, поэтому я заказал еще вина и десерт на свое усмотрение.

— Твою стражу я отправил к твоему дому.

— Спасибо.

— Я не кусаюсь, Хлоя. — Попытался изобразить самую искреннюю улыбку. — И услышал тебя тем вечером. Выдохни. Нам все равно предстоит общаться из-за артефактов и твоего обещания видеться с Шером.

— Я не знала, как его утешить… — Она отвела взгляд в сторону и казалось, напряглась еще больше.

Харз! Разрядил обстановку!

— Я не против твоего общения с ним. — Все еще продолжал улыбаться я через силу. — Шер, он очень… одинок. Признаю, я упустил этот момент все время пропадая на работе. — Усмехнулся и, наконец, позволил себе убрать улыбку с лица. — Я повторяю путь своего отца. Вот только у Шера нет друга, как у меня был Дэр.

— Возьмете отпуск, как раскроете это дело, и наверстаете.

— Хорошая идея.

И да, я оказался прав. Ужин впервые за долгое время принес удовольствие. Хлоя, как будто заставила себя выдохнуть и расслабиться, и легкость вечера порадовала нас обоих. С ней было интересно. Она, действительно, мыслила не стандартно, но не заметить некоторые провалы в знаниях, которые казались мне само собой разумеющимися я не мог. Схожесть с Карьятой, их странные существа из сказок, отношение к аристократии, внутренняя самодостаточность женщин… я продолжал отмахиваться от этих мыслей. Одна заменила мне мать, а вторая никак не желала покидать моих мыслей и что-то усердно прорывала в моем сердце, и, вероятно, мне стоило отодвинуть свою циничность в сторону и признать, что такие женщины существуют. Что Карьята не просто исключение для нас с Дэром. Помню, когда родился Райвэн, ее сын, она порадовалась, что родилась не девочка. Ей не хотелось, чтобы девочка воспитывалась в таком патриархальном режиме. Дэр тогда расстроился и, вероятно, уже в те свои юные годы начал работать над Декретом активного привлечения женщины в общественную жизнь, позднее названного Декретом преобразования социальной жизни общества. Он ратовал за изменения Кодекса законов об актах гражданского состояния, брачного, семейного и опекунского права еще при старом Императоре. Когда же при вступлении на трон была совершена попытка свержения нового Императора, ни я, ни Дэр не удивились, но, когда его реформы поддержал народ, за исключением верхушки аристократии — удивлению Адэйра не было предела. Он и в самом деле настраивался, что подобные изменения придется продавливать около четверти века, а военные, горожане, селяне и промышленники во всех городах Раталии, умудрились задать тон новому строю за какую-то пятилетку! Женщины сами стали распоряжаться своим наследством, вести дела, подавать заявления о жестоком обращении… А Адэйра, простой люд, прозвал Императором-Просветителем, ведь из-за изменения общественного порядка изменился целый ряд отраслей, позволивший посмотреть на жизнь с другой стороны. Благодаря этому стало возможным появление таких женщин, как Хлоя. Мыслящих нестандартно, желающих в своей жизни не толстосума мужа и драгоценных цацок, а чего-то большего. То, чего я оказался не в состоянии ей дать…

И эта мысль корежила меня с того вечера. Ей нужен был я. Ни мой титул, состояние, подарки и то, что дает мой статус в обществе… Именно я.

На следующий день мне доложили, что Хлоя попросила о встрече с господином Ярисом. Делец оказался таким же неугомонным, как и новоявленная леди, и уже вышел на работу в свою контору, покинув охраняемую квартиру, предоставленную департаментом. Трудоголики, увлеченные своим делом, что с них взять?

Под вечер, вынырнув из кучи отчетов, увидел донесение о встрече артефакторши и дельца с неким Тайрисом Оверсартом из соседней Шанхары. Шанхарец, также был дельцом, аристократом, младшим в семье, но умудрился получить образование в Раталии и довольно успешно воплотил свое дело на родине. По документам выходило, что нашу страну он покинет через пару недель, а пока что он числился в отпуске. Меня же это не обмануло: наверняка приехал по делам. Прочитал и забыл, пока на следующий день на стол не лег отчет о новой встрече Хлои и Тайриса. И на следующий день тоже…

На пятый день я не выдержал и отследив передвижение Хлои открыл портал на противоположную улочку от ресторации, в которой она находилась вместе с шанхарцем. И как раз вовремя — они выходили. И ни транспорт, ни охранники не смогли помешать мне увидеть, как шанхарец держит и целует ее ручку, а она с улыбкой на лице, даже не пытается ее вырвать. Как они останавливаются, о чем-то говорят, а она улыбается, искреннее смеется. Вот мужчина наклоняется и целует ее в щеку. Медленно, тягуче, все еще не отпуская ее руку, а своей второй, притискивая ее к себе за талию…

В глазах темнеет. Грохот сердца — это все, что я слышу. Все на чем могу сосредоточится, потому что сила выходит из-под контроля и расстилается вокруг…

Голод зверька за моей спиной. Он еще молод и боится лишний раз соваться к мусорным контейнерам — там более взрослые особи и они уже не раз причиняли боль. Голод одного из охранников иной — с толикой злости — жена не приготовила обед, она в обиде из-за какой-то ерунды. Все время чем-то недовольна, а он устал. Устал и от работы, и от своей женщины. Еще один из охранников тоже злится — клиентка не слушается и не сидит дома. Третий — жадно смотрит на фигурку рыжей артефакторши, то, как она улыбается шанхарцу рождает толику надежды на то, что она более ветрена, чем показалась изначально…

Каждое живое существо накрывает своими чувствами и эмоциями. Боль, надежда, страхи, ощущения, даже запахи… Нервная система перегружена, кажется, уже носом идет кровь… Сорвался, как мальчишка. Последний раз так было лет в двенадцать. Но еще рано возводить щиты… Нужно прочувствовать лишь чувства двоих…

Интерес. Со стороны обоих. Восхищение женщиной, его женщиной… сила давно считает ее уже своей, ведь на деле он ощутил все и без срыва… В ней нет напряжения, нет сомнений. Лишь приятная оценка. Ей нравится то, что она видит. Она довольна тем впечатлением, которое производит. И шанхарец… его интерес сильнее, чем ее.