Артем Скворцов — рабочий человек

А между прочим, мама у Вики актриса. Могла бы ведь она повыставляться? Могла бы. А вот не выставляется.

Я не собираюсь изображать дело так, будто Вика всем ребятам нравится, а вот мне — нисколько. Нравится! Только я не мозолю ей ежеминутно глаза, как некоторые. Обратите, мол, внимание на мое существование. Это Бронька Афонин без конца торчит у Вики перед глазами. Даже со стороны противно смотреть, а каково ей? Я к ней почти никогда ни за чем не обращаюсь. Еще подумают, что это я специально. Вот и сегодня. Встретились на улице. Она сама подошла, улыбнулась и спросила, начал ли я уже готовиться к экзаменам.

— Еще нет, — отвечаю.

— А я начала.

И ушла.

В косичке у нее была розовая капроновая лента в белый горошек.

Со следующей недели начну закаляться. Доктор сказал, что я хлипкий, что у меня грудная клетка, как у воробья, и вообще…

Буду делать регулярно гимнастику и обтираться холодной водой.

Новенький

Ровно в половине шестого оглушительно затрещал будильник.

Артемка вскочил словно по тревоге. Проглотил приготовленный с вечера бутерброд с колбасой, выпил стакан молока и, схватив портфель, выскочил из квартиры. Рубашку он застегивал, уже выбегая из парадного.

Еще никогда не выходил Артемка из дома в такую рань. Двор совершенно пуст и непривычно тих…

Впрочем, нет. На скамейке под густым боярышником сидит тетка Степанида. У ее ног — объемистая корзина. В корзине что-то прикрыто от постороннего глаза цветастым передником.

Артемка улыбнулся:

— Доброе утро, Кондратьевна. Чего это вы — весь дом спит, а вы сидите?

— Я по делу сижу, — недружелюбно отозвалась Степанида, — а вот ты чего как ошпаренный голяком выскочил? Аль приснилось что?

— Приснилось, — согласился Артемка, — будто один знакомый уехал в командировку, а я у него не успел книжку взять.

— Ой, страсти какие! Стала бы я из-за книжки как полоумная бегать. Ну, не успел и не успел. Делов-то куча. А я вот тролебус дожидаю. Скоро пойдут.

Артемка досадливо поморщился. Вот так всегда эта Степанида. «Тролебус», «дожидаю». Сколько лет на свете прожила, а своего родного языка так и не выучила.

Артемка хмыкнул украдкой и невинно посмотрел на Кондратьевну:

— Тетка Степанида, мир на чем держится?

— А леший его знает! — отмахнулась тетка.

— Как это — «леший знает». В прошлый раз говорила.

— А коли говорила, чего пристал?

— Забыл. Ну, Степанида Кондратьевна.

— Чего это тебе с утра приспичило?

— Интересно. Все равно же делать нечего, троллейбусы еще не пошли. А мне интересно.

Степанида недоверчиво глянула на Артемку.

— Ну, на трех китах.

Артемка еле сдержался, чтобы не прыснуть.

— А киты на чем?

— А киты, известно, на воде.

— А вода?

— Отвяжись.

И тут Артемка захохотал.

Степанида сердито засунула жидкую прядь волос под выцветший платок.

— Чего зубы-то щеришь? Сам-то ты знаешь, на чем? Выдумали — земля круглая! Под нами люди вверх ногами! А кто видел, что она круглая?

— Юрий Гагарин видел. Из космоса. А еще раньше моряки установили. Магеллан, например. — Артемка безнадежно махнул рукой: что с ней разговаривать! Степаниде что Магеллан, что Джошуам Слокам, что водопроводчик Ферапонтов — все едино! Тем не менее он не удержался и добавил: — Все планеты круглые. Никаких китов не существует. Существует закон всемирного тяготения.

— Ты что, — совсем рассердилась бабка, — истории меня учить вздумал? Стара уж!

— Во-первых, не истории, а географии. А во-вторых, учиться никогда не поздно, — сказал рассудительно Артемка.

— Вот и учись. А мне недосуг! — огрызнулась Степанида.

В это время совсем близко прошуршал первый утренний троллейбус. Сейчас он сделает круг по площади и отправится в обратный путь от самого Артемкиного дома.

Степанида решительно поднялась, подхватила тяжелую корзину и зашагала к остановке. Обгоняя ее, туда же помчался Артемка.

Сидя у окошка в почти пустом троллейбусе, он косился украдкой на Кондратьевну и возмущался про себя: «На трех китах! Это надо же! В наше-то время, когда и радио есть, и телевидение, когда люди на Луне побывали! Просто каменный век!»

«Стала бы я из-за книжки бегать», — вспомнил он слова Пантюхиной. Уж это точно! Степанида не стала бы! За всю свою жизнь человек не удосужился узнать ни единой буквы, не прочитал ни одной строчки! «Некогда мне баловством заниматься». Грамота — баловство! А на рынке сидеть времени не жалко. Все дни там торчит. Вот и сейчас небось туда же.

И, словно в подтверждение Артемкиных слов, когда вожатый объявил остановку «Колхозная площадь», тетка Степанида лихо подхватила свою ношу и выскочила из троллейбуса.

Артемка видел, как решительно пошагала она по Милицейской, где за углом были рыночные ворота.

«Интересно, что она там делает? В доме Кондратьевну за глаза называют спекулянткой. Но чем же она спекулирует? Что продает на рынке? Просто» так люди небось говорить не будут. Дыма без огня не бывает! Вон даже Акула тогда сказал: «Надоели мне ее махинации». Что же это за махинации?»

Сейчас Артемка и сам видит, что корзина Пантюхиной чем-то набита. Поговаривают, будто на рынке Кондратьевна с самой ранней весны и до поздней осени продает садовые ягоды — землянику, смородину, крыжовник. Но откуда же они у нее возьмутся? Ведь никакого сада у тетки Степаниды нет. Это Артемка знает точно! Вранье, наверно. А почему она милиции боится? Что Пантюхина давно и упорно нигде не работает — это всем известно. «Хворая!» — говорит. Но и про то, что деньги у нее водятся, тоже знают. Вот, пожалуйста, украли тысячу двести рублей. Откуда они у нее? А в милиции, когда ее вызвали, тетка Степанида почему-то сказала только про костюм. А про тысячу двести рублей и не обмолвилась. Почему? Ведь наутро после кражи всем свою безголовую кошку показывала и выла, что унесли из нее «больше тыщи». Не-ет, тут что-то нечисто. И милиции она боится не зря.

Скоро Степанида скрылась из виду, и через несколько минут мысли о ней перестали занимать Артемку. Теперь он беспокоился лишь о том, как бы не опоздать в школу. Ехать еще четыре остановки, потом идти два квартала на улицу Цветочную. Там и живет Игорь Семенович Коваль. Игорь Семенович — брат Николая Семеновича. Интересно: Микула работает на заводе, а брат у него — геолог-разведчик. Звучит!

Микула каждый день пропадает в своем цехе, а Игорь Семенович столько повидал! Всю Сибирь исходил, Урал, Саяны. Ничего дядька. Артемка познакомился с ним, когда тот к Микуле приходил. Узнал, что Артемка интересуется книгами о морских путешественниках, обещал при случае что-нибудь присмотреть для него. Вот, видно, присмотрел, если просил зайти. Интересно, о ком будет книжка?