Артур, племянник Мордреда

такие мечи называются саблями.

Тащим пленника обратно в болото. И тут — птицы! Ночью! Здоровенные — раза в два

больше орла. Штук десять. Мы отбиваться стали. Они орков поранили, а мы несколько птиц

сбили. Тогда они сменили тактику — ушли вверх и будто бы исчезли. Только мы оружие убрали и

пленника тащить стали — снова появились. Мы за оружие — птицы в небо. Кто только так их

натренировал? Нашел бы умника — убил бы!

Бежим к болотам. От птиц отбиваемся. Еще несколько штук убили, но чертовки эти свою

работу выполнили — задержали нас до того времени, пока отряд, из ихней заставы выпущенный,

нас не догнал.

Пятнадцать человек. Ну, думаю, попробуем управиться. Деваться-то все равно некуда.

Дрались мы недолго. Хорошо подготовлены оказались, черти. Я двоих успел положить, и

тут смотрю — ёпс! — а я-то уже один дерусь! Орков всех уже на тот свет спровадили. И «другие

люди» в меня из луков прицеливаются. Предводитель ихний саблей показывает: бросай-ка, мол,

оружие на землю.

«Киммерийцы не сдаются.» — Подумала киммерийская половина моей души, и я с ней

согласился.

«Если киммерийцы не сдадутся, — ехидно возразила вторая, безымянная половина, — то

скоро в этом болоте будет лежать труп киммерийца, героически павшего во имя орочьей

независимости. Хорошая смерть, не правда ли?»

Со второй половиной я тоже согласился и поэтому бросил меч на землю. Какого черта! Я

не боюсь смерти, но по-глупому умирать не хочу. В конце концов, моя цель — разведка, и где, как

не на территории «других людей» я смогу лучше всего выполнить свою миссию? Я поднял руки и

позволил себя связать. Как только выясню все, что мне нужно — сбегу.

Пока меня вязали, заметил, кстати, любопытную деталь. Вокруг нас не пятнадцать

орочьих трупов, как должно было быть, а только четырнадцать. Один орк умудрился удрать. Кто?

Конечно, Углук. Этот паразит быстро соображает.

Повезли меня в страну «других людей». Вскоре я узнал, что страна эта называется Эллепа,

а люди, которые там живут, соответственно, эллепийцы.

Привели меня в тамошний форт, посадили в подвал. Утром — в пыточную камеру.

Показали дыбу, клещи, испанские сапоги — в общем, все у них такое же, как и у нас. Мне даже

взгрустнулось. Затем ихний командир допрашивать меня начал. Полдесятка незнакомых мне

языков перебрал, а потом на ломанном аваллонском спросил (уже и без надежды почти):

— Этот язык ты знать?

— Знать. — Отвечаю. — Знать, и получше тебя.

Он обрадовался. Спросил:

— Зачем ти похищать наш человек?

Я ему объяснил. Так мол и так. Хотели выяснить, кто орков на нас гонит. Когда командир

услышал, что с той стороны болот — Аваллон, удивился чрезвычайно.

— В болото нет ничего! Много идти, никуда не придти!

— Это раньше так было. — Ответил я. — А теперь там — Аваллон. Прямо за болотами.

Командир разволновался. Приказал меня в подвале запереть, охранять пуще зеницы ока и

кормить три раза в день. А сам куда-то уехал.

Сижу в подвале, крыс шугаю, со своими охранниками пытаюсь диалог наладить. Выучил

пару эллепийских слов. Одного из стражников уже почти к игре в кости успел склонить, как вдруг

возвращается командир. Вытаскивают меня из подвала и куда-то тащат.

16

Спустя пару дней приезжаем мы в военный лагерь. Мне позволили умыться, после чего

провели в самую большую палатку.

В палатке — ковры, бархатное кресло, столик с бумагами. Люди разные. В кресле человек

сидит. Типа, самый тут главный. Я присмотрелся — вот те на! А главный-то, похоже — не

местный! Местные все — невысокого роста, с золотистой кожей и волосами такого странного

цвета… вроде как каштановый, но с фиолетовым оттенком. А у некоторых — с синим или

зеленым отливом. А тот, который в кресле сидит, телосложением явно крупнее, и физиономия —

определенно аваллонская. Светлая кожа, темные волосы и глаза. Взгляд цепкий.

Оглядел меня с интересом. На табуретку напротив стола показал — садись.

— Киммериец? — Спросил меня по-киммерийски.

— Киммериец. — Не стал отрицать я.

— На службе у Аваллона?

— И это верно.

— Твое имя?

— А твое?

— Вопросы тут задаю я.

— Но надо же мне как-то тебя называть! — Возразил я.

— Можешь называть меня «король». А также «ваше величество». И на «вы» не забывай

обращаться. Усек?

— Усек. Вы, значит, Король без Имени. А я — Никто из Ниоткуда.

Безымянный король хмыкнул, а потом сказал:

— Ты уже почти обеспечил себе сеанс массажа в моей камере пыток.

— Неужели имя короля — это такая тайна? — Удивился я.

— Ну хорошо, — продолжая усмехаться, сказал Его Величество. — Меня зовут Заур-ас-

Эллепа-Кииут-Меидульф-ас-Зума. Доволен?

«Не пудри мне мозги. — Подумал я. — Я уже понял, что Эллепа — это название вашей

страны. И значит, то, что ты мне только что сказал — не имя, а какой-нибудь титул. Или вообще

детская считалка.»

— Итак, — сказал Заур-ас… и т.п. — Твое имя. И постарайся больше меня не раздражать.

— Мое имя — Ар-тоор из клана Медведя. Я честный человек, и мне — в отличии от

некоторых — скрывать нечего.

— Это похвально. И зачем же честный человек Артур пытался похитить моего человека?

Я объяснил. Я обдумал, что буду говорить эллепийцам еще тогда, когда меня волокли на

ихнюю заставу. Можно было, конечно, наврать с три короба, но зачем? В данном случае честность

— лучшая политика. Пленного аваллонского офицера просто так вешать не станут. По крайней