Аспект белее смерти

— Рассказывай! — потребовал оказавшийся тайнознатцем молодчик и неспешно приблизился.

Я попытался втянуть в себя небесную энергию и сотворить приказ отторжения, да какое там! Чуть сознания от натуги не потерял.

Охотник на воров приподнял руку, и точно так же приподняло меня, пришлось даже встать на цыпочки. Правая нога немедленно отстегнулась, едва удалось устоять, скособочившись влево.

— Рассказывай! — повторил молодчик.

— Что?.. — с трудом просипел я.

— Ты кошель взял?

Возник соблазн покаяться, но — нельзя!

Нельзя сознаваться, если только не поймали за руку, и даже если поймали, сознаваться всё равно нельзя. Пока держишь язык за зубами, врёшь и выкручиваешься, есть шанс отбрехаться, а раскололся — и всё, пропал! Это даже самый сопливый босяк знает. Свои могут из-за одних только подозрений на куски порезать, а вот квартальные надзиратели самое большее кости пересчитают. Не смертельно!

Наверное, всё же нет. Наверное. Тайнознатцам закон не писан.

— Какой кошель? — прошипел я.

— Налётчика!

— Я чужого не беру! Кого угодно спросите — любой подтвердит!

Молодчик какое-то время сверлил меня пристальным взглядом злых синих глаз, но даже если он и умел чуять ложь, сейчас я ни капельки не врал. Разве что в голове в такт пульсу билось:

«Взял чужое — жди беды! Взял чужое — жди беды! Взял чужое — жди беды!»

Влип!

Но нет, после безумно длинной паузы тайнознатец чуть ослабил хватку незримых пальцев, позволил встать ровно и задал новый вопрос:

— Тогда кто взял деньги, если не ты?

— Да кто угодно мог! — Я попытался разыграть возмущение. — Там же пожар тушили! Знать не знаю, кто карманы покойника обшарил!

Меня вновь вздёрнули на цыпочки, и молодчик зло выдал:

— Не юли! На втором этаже только оплавленные застёжки кошелька нашлись. И не на теле, поблизости валялись! Ни одной монетки рядом не было! Кто-то там ещё до пожара пошуровал! Ты?

Я изобразил крайнюю степень удушения и едва слышно выдохнул:

— Чужого не беру…

Уловка сработала лишь отчасти. Охотник на воров под сомнение мои слова не поставил, но и хватку незримых пальцев ослаблять не стал.

— Если не ты, тогда кто? — задал он резонный вопрос. — Чёрного хода в доме нет, а ты торчал в сквере и видел, как туда завернули грабители. Значит, видел и того, кто умыкнул их денежки. А скорее всего — ту парочку ещё и прикончил. Не верится мне, что хозяин с ухарями совладать смог. Так кто это был?

Мне позволили сделать полноценный вдох, и я решил потянуть время, но не вышло.

— Отвечай! — потребовал синеглазый молодчик.

Я шумно выдохнул, вновь наполнил лёгкие воздухом и буркнул:

— Да может, кошель пустой был?

Знал, что придётся лихо, и в своих ожиданиях не обманулся. Теперь уже не просто шею сдавило, тяжесть навалилась на всё тело, враз себя живьём закопанным ощутил. Задёргался, забился, и всё без толку. Ещё немного — и лопну! Видел я собаку, которую тележным колесом переехало…

— Не расскажешь мне, никому уже не расскажешь! — пригрозил охотник на воров. — Твой выбор!

— Не посмеешь! Найдут! — попытался выдавить я из себя и не смог, только впустую губами пошевелил.

Впрочем, меня поняли и так.

— Шутишь? Да всем плевать на дохлого босяка!

И действительно — всем плевать.

Черти драные! Ну хоть бы кто-нибудь в подворотню завернул! Хоть бы кто-нибудь появился! Так нет же — рано. Слишком рано. А для одного дурного босяка вот-вот станет слишком поздно.

Меня впечатало в стену и едва не расплющило о неё, я сдался и выдохнул:

— Был! Был третий!

Стало легче, но давление никуда не делось, и я продолжил ощущать его каждой частичкой своего тела. А чуть усилится — лопну и окроплю бутовый камень кровушкой.

Не хочу!

— Грабителей трое было? — спросил охотник на воров.

Возник соблазн подтвердить, но побоялся завраться, поэтому выложил чистую правду:

— Нет, он раньше пришёл.

Молодчик хмыкнул.

— А чего ж ты никому о нём не рассказал?

Я оскалился.

— А на кой? Чтобы наши прознали, в осведомители записали и глотку перерезали?

Охотник на воров покивал:

— Ну да, ну да…

Давление самую малость ослабло, и я зачастил:

— Показаний давать не стану. Спросят — отпираться буду!

— Умолкни! — потребовал молодчик, потёр подбородок и спросил: — Этот третий… Когда он ушёл?

Взгляд водянисто-синих глаз уколол двумя спицами, и я с ответом не промешкал ни единого лишнего мгновения.

— Незадолго до пожара!

— А пришёл когда?

— За час, наверное, до той парочки.

— Как выглядел?

Я закрыл глаза и восстановил в памяти тот злополучный день. Описывать лицо ухаря с разыскного листка не стал, вместо этого рассказал охотнику на воров о том, что видел собственными глазами.

— Вразвалочку шёл, как моряк? — заинтересовали того мои слова. — Узнать его сможешь?

— Не уверен.

Тайнознатец вновь хмыкнул и развеял чары; я едва на землю не осел из-за накатившей вдруг слабости. В голове зашумело, мир сделался серым, но удалось пересилить подступившее беспамятство и устоять на ногах.

— Идём! — позвал меня охотник на воров.

— Куда ещё? — сипло выдохнул я и поспешил предупредить: — Показаний давать не стану!

— И не придётся! Просто разыскные листы посмотришь. Сможешь третьего опознать, и я о тебе забуду.

— А если не смогу?

— Видно будет.

Столь неопределённый ответ нисколько не порадовал, но я уже был счастлив только лишь оттого, что не лишился головы. И пусть хотелось поскорее отвязаться от сволочного охотника на воров, твёрдо заявил: